С этой недели российский народ в едином порыве начнет вползать в новогодние приготовления, плавно переходящие в долгие новогодние празднества. А выползя из-под елочки, обнаружит, что на дворе уже 2007 год, год большой политики, неожиданных ходов, жестких правил и окончательных решений. И огромной неопределенности на разных этажах и в многочисленных закоулках.
Конечно, если президент Путин тоже не устроит что-нибудь экстравагантного под Новый год или сразу после. "Не-е-ет, - раздается хор возражающих, - тогда он поступит, как Ельцин, а он не может поступить, как Ельцин, он же его антипод". Верно, а вдруг Путину захочется сделать именно то, чего от него меньше всего ждут? Он ведь любит всех изумлять. Правда, он все же относится к тому типу, которые убеждены: лучшая импровизация - это хорошо подготовленная импровизация. Он еще не все для нее подготовил.
Ну и ладно, пусть пока президентствует на радость гражданам России. Ведь есть и другие увлекательные сюжеты большой политики.
«Медведев или Иванов или кто-то третий?» - национальному истеблишменту скоро уже может понадобиться психотерапевт, а то начнется раздвоение, если не растроение сознания, восприятия, жизни. Путин создал элите просто невыносимые условия бытия - она не знает, на кого ставить и с кем "простраивать" отношения. Со всеми сразу - умрешь от перенапряжения. Ни с одним - рискуешь остаться за бортом в следующем политическом цикле. Любопытно, что даже если законы нового политического цикла будут совершенно иными, сегодняшние же политики, чиновники, игроки - не Кассандры. Они измеряют будущее логикой сегодняшнего дня, а значит выстраивают примерно такую цепочку: знакомство это вхожесть; вхожесть это возможность влияния или эффект влияния в глазах других; эффект это имидж; имидж это заработок и вес; вес это заработок и имидж. Кру-у-то.
Впрочем, что-то подсказывает, что даже если избранником станет кто-то совершенно непредсказуемый, вокруг него рано или поздно окажутся многие из сегодняшних голов. Сколько роилось вокруг Ельцина, восхваляя демократические достижения, рыночную экономику и западные ценности... Сегодня многие из тех же темпераментно защищают государственную форму собственности, национальный патриотизм и насущность вертикали власти. Придет новый с новыми лозунгами - будут защищать их, но все-таки хотелось бы оказаться у «тела» первым...
Отсюда - попытки уловить малейшие дуновения политического ветра, простроить уравнения из высшей политической математики с множеством неизвестных, оградить себя "на всякий случай" от всего возможного. И одновременно - ощущение надвигающегося чего-то мрачного, отчаянного, беспринципного, жестокого. Этакое социальное мародерство - раз ничего непонятно, значит, все можно.
С одной стороны, может, Путину и вовсе не стоит обозначать хоть прямо, хоть косвенно своего преемника? Вот есть вроде два, вот сами и решайте, кто вам больше нравится. Тем самым президент как бы отчасти снимает с себя и сценарий раскола элит, и некоторые последствия решения. "Я не возражаю", и все.
С другой стороны, так можно в один прекрасный день обнаружить нечто другое: например, что группировки о чем-то (точнее, о ком-то) договорились без него. Маловероятно, но, как известно, в России все возможно.
Можно обнаружить и иное: например, такое мутное состояние верхнего слоя, такую напряженку в отношениях и поступках, что страшновато станет. Нет, конечно, Путин может подумать, что это ему на руку, и в подобной ситуации он всегда сможет предстать в роли мудрого и высшего арбитра. Если только поздно не будет.
Сегодня все смотрят только вверх, в крайней случае вбок - чтоб сосед локтем не пихнул; никто не смотрит вниз или хотя бы прямо перед собой. От этого немножко деформируется зрение и, в конечном счете, мировосприятие. Уходит понимание, где реальная реальность, где кажущаяся видимость. Уходит понимание причинно-следственной связи во взглядах и поступках. Муть застит разум. Информационные "сливы" становятся трудноотличимы от технологических провокаций. Текст секретного доклада может быть правдой, а может - хорошо подтасованной «дезой»; публичные слова могут быть насущным призывом, а могут - конъюнктурной шелухой.
Обратная связь и реакция уходят и становятся непонятными. А затем - и не важными. Профессионализм выхолащивается, решения становятся некачественными, сумбурными, плохо проработанными. Это чревато. Чревато во всех сферах от социальной до политической, от экономической до внешнеполитической. Неадекватный субъект становится опасным для окружающих своей непредсказуемостью, экстравагантным поведением, агрессивностью. В данном случае речь может идти о целой системе.
Пример из дипломатии - Запад, возведший с абсолют принцип уважения маленьких и слабых, в жизни не поймет Россию, «удавливающую» Грузию, да еще таким набором аргументов, который был явлен миру.
Пример из бытовой жизни. 7 ноября сотни людей, возвращающихся с работы, попали в жуткую пробку на Тверской. Коммунисты, митингуя на тротуарах, сползли на мостовую. Дескать, случайно не хватило места. Но вот что интересно: машин ОМОНа, растянувшихся от Манежа до подоконников мэрии, было, пожалуй, не меньше «гражданских» авто, в тот момент стоящих в пробке. Судя по номерам, спецназовцев привезли не только из Москвы и Подмосковья, но даже из соседних областей.
Нечто похожее было в минувшие выходные, когда на Триумфальной площади топталась «Другая Россия». Машины «сопровождения» растянулись вдоль Садового кольца, над окрестными кварталами два час кружил милицейский вертолет (оказывается, у милиции они есть!). Что это? Либо защитники митингующих от прохожих (или прохожих от митингующих) знают что-то, что требует такого усиления; значит, властные структуры чего-то ждут или чего-то не исключают. Либо они наоборот, не знают, чего где ждать, и на всякий случай перестраховываются «по полной». Что бы это ни было, и то, и другое - не есть свидетельство здоровья нашей жизни.
Непроработанное экономическое решение аукнется через год-два, своеобразная дипломатия уже аукается, и понадобится как минимум несколько лет на исправление положения, а с национальным реноме - и того больше; политические игры из инноваций быстро становятся нормой; социальное наплевательство ведет к тотальному непониманию того, что происходит на нижних этажах. И все это - гирей ляжет на следующего президента, кем бы он ни был.
Кстати, большой вопрос, выдержит ли он всю эту груду отложенных шагов и последействий? Что ему придется предпринимать, как, когда и с кем?
...Из вороха относительно новых домыслов: преемником могут стать - помимо традиционно несбрасываемых со счетов Якунина и Собянина, - Фрадков, Чемезов, Матвиенко. Последняя сразу лишит половины аргументов Запад. Дескать, во мы какие - женщину выбрали! Плюс и в том, что она вроде вне явных кланов. Впрочем, с тем же успехом аргументы можно найти практически для любого из мало-мальски заметных фигур, а таковых - даже несмотря на перманентное отсутствие альтернативы Путину - человек 50 все же наберется.
Правда, очевидно, лишь единицы из них отвечают двум базовым требованиям, которые Путин просто обязан предъявить товарищу. Первое - как минимум видимость преемственности курса. Второе - гарантии. Как в свое время дали его предшественнику. Еще, кстати, вопрос вопросов, какой круг может быть включен в «гарантийные письма». Если президент и его собака, это один подход, а если президент и человек 15 его команды, - другой.
Времени остается все меньше, неопределенности все больше, игра пошла с высочайшими ставками, затрагиваются уже те самые «жизненные интересы», которые, по выражению одного политолога, самые опасные.
Светлана Бабаева, шеф-редактор журнала "Профиль" - специально для РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
