Татьяна Синицына, обозреватель РИА Новости.
Поставлена точка в судебном процессе по делу бывшего президента Эфиопии Менгисту Хайле Мариама, признанного виновным в геноциде своего народа и других преступлениях против человечности. А были времена, когда он стоял на самой вершине политической пирамиды: лидер большой и влиятельной в Африке страны, избравшей путь социализма, генеральный секретарь Рабочей партии Эфиопии. Молодой, напористый, обаятельный, Менгисту Хайле Мариам был любимцем Москвы и лично главы советского государства тех лет Леонида Брежнева.
И вот - совпадение во временном пространстве, которого нельзя не заметить: "дело Менгисту" завершилось как раз к столетию Брежнева. Самый раз вспомнить малоизвестный мистический эпизод, соединяющий этих двух людей - 65-летнего здравствующего "красного диктатора" Эфиопии и его покойного московского покровителя.
Шествие по пути социализма требовало огромных средств. Эфиопский лидер частенько черпал их из "кремлевского банка" в миллионных единицах валютного выражения. Всегда - с гордо поднятой головой (гордость - главная национальная черта эфиопов) и каждый раз обещая московским единоверцам вернуть все, до цента. Его похлопывали по плечу, не беспокойся, мол.
В один из очередных визитов Менгисту в Москву Брежнев выразил свою щедрость в неожиданной форме. Он пообещал молодому африканскому другу подарить новый президентский лайнер, оборудованный по последнему слову техники. Немедленно был сделан спецзаказ авиационному заводу в Куйбышеве (Самара).
Но пока подарок изготавливался, Брежнев скончался. Новые партийные руководители, держа слово, данное предшественником, отправили сияющего "серебряного орла" ТУ-154Б-2-люкс в Аддис-Абебу, и весной 1983 года лайнер благополучно приземлился в окрестностях столицы, на военном аэродроме Дербезейт.
Однако Менгисту Хайле Мариам повел себя очень странно. Он не только не поблагодарил Москву, но даже не поехал взглянуть на роскошный подарок, настоящее чудо техники. Дело в том, что, по африканским поверьям, это был "привет от покойника", не предвещающий ничего хорошего. Говорили, что именно в тот год Менгисту и приобрел (на всякий случай!) виллу в Ганхилле, элитном предместье Хараре. В стране уже все шло "наперекосяк", фронт гражданской войны неумолимо приближался к Аддис-Абебе. При самом плохом сценарии развития событий, который в итоге и реализовался, Менгисту обещал убежище и поддержку его друг, президент Зимбабве Роберт Мугабе.
В мае 1991 года, в день своего пятидесятилетия, когда в Аддис-Абебе уже слышалась канонада орудий повстанцев-северян, Менгисту покинул страну. Но даже в этом случае он не воспользовался всегда готовым взлететь авиалайнером, своей вполне законной и немалой, в материальном выражении, собственностью. Видимо, мистический страх был все же силен.
Однако Судьба настигла "красного диктатора" в изгнании и заставила платить по всем счетам - душевными муками от болезненного политического крушения, предательства друзей и даже родных. Психический кризис привел к «бутылке», и он пустился во все тяжкие, заливая горе. Однажды очнувшись после тяжелого похмелья, он увидел, что остался совершенно один, удрал даже самый преданный телохранитель, перемахнув через забор.
Все эти годы Менгисту Хайле Мариам был пленником своей райской виллы и адовых воспоминаний. Можно не сомневаться, что не раз, во сне или яви, его преследовала тень императора Хайле Селассие, последнего эфиопского негуса, задушенного по его приказу в эйфорическом революционном порыве.
Судьба, в общем-то, покровительствовала Менгисту, он был необыкновенно везуч. Его родная деревня стояла на границе с Суданом, в области Уолламо, а текуль (дом) родителей был самым бедным. Император Хайле Селассие прибывший однажды на эту окраину государства с благотворительной целью, заметил в босоногой толпе детей нетипичного подростка, очень живого и смелого. Он был взят в штат дворцовой прислуги. Просвещенный монарх по достоинству оценил юного посыльного, отправив его учиться в привилегированный военный колледж, а после его окончания - в США, в офицерскую школу. Разве думал старый монарх, что вскармливает собственного палача, который способен будет надругаться даже над его трупом? Своего венценосного покровителя и еще 70 его родственников и придворных, Менгисту приказал замуровать под мраморные плиты дворцового туалета. Менгисту твердил то, чему его научили все революции мира: жертвы в деле обновления неизбежны, а дальше «все стерпится и слюбится». Но, как показывает История, нет, не все прощает даже самый терпеливый народ.
«История поймет и оправдает меня!» - сказал Менгисту уже в эмиграции, повторив любимую фразу всех диктаторов. Но пока что эфиопский суд, разбиравший дело 12 лет, не нашел аргументов для прощения, и вердикт обещается - самый суровый.
А что касается неприкаянного президентского лайнера, то он так и «сгнил» на дебрезейтском аэродроме от невостребованности и забвения. Кому нужен «привет с того света»?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
