ответы на вопросы
1. Николай : Опыт прошлых лет показал, что доверять аятоллам и всем им подобным мусульманским политикам попросту нельзя. Причем обладание подобного рода оружием - это дорога с односторонним движением, обратного пути не будет никогда! Как можно быть уверенным в завтрашнем дне, если люди типа Усамы, подобно палестинским террористам из Хамаса, мирным и законным путем возьмут власть в свои руки лет так через 15-20? Обратите внимание, что мусульманские эмигранты не растворяются в плавильном котле Америки или Европы. Они живут стойкими сообществами, не воспринимая европейскую культуру. Наоборот, при накоплении значительной массы мусульман начинается процесс, при котором эта масса стремится подмять все под себя (вне зависимости, Россия ли это или Дания). В ход идут требования сохранить свой облик и право молиться 5 раз в день. То есть логически с их стороны было бы правильным просто уехать назад, ан нет, они хотят переделать мир на свой лад. И тут такая возможность для правоверных обладания бомбой! Пока не поздно для мира, выход один: свернуть головы дракону, пока они еще не выросли! Помните об уроках истории, в свое время можно было остановить Гитлера и Ленина!
Евгений Сатановский: Во-первых, не следует путать мусульман и тенденцию. В России мусульмане живут с самого начала распространения ислама на нашей территории, то есть более 1000 лет. История нашей страны была сложной, но мусульмане, живущие в России – это аборигены, это люди, которые создавали нашу страну с самого начала, это не пришельцы, и с самого начала власти относились к ним именно так. При этом существует специфика в отношении между мусульманами и немусульманами в России и, к примеру, в сегодняшней Саудовской Аравии, но эта специфика в том, что в России – это отношения между соседями, между людьми, живущими единой жизнью с христианами, евреями, буддистами или атеистами. До 70-х гг. выходцы из мусульманского мира становились европейцами или американцами. Только либеральные тенденции 80-х создали проблему интеграции «новых мусульман», выходцев из Магриба или Пакистана в странах Европы или Америки. Иранская ядерная проблема – проблема отношений с государством Иран, а не с исламским миром, точно так же как проблема политического исламизма экстремистов, прикрывающихся Кораном, также не является проблемой отношения неисламского мира с исламом и конкуренцией мусульманского мира с другими цивилизациями.
Раджаб Сафаров: Я не совсем согласен, что этнические мигранты полностью растворяются в американском или европейском котле. Несмотря на всю оппозиционность выходцев из Ирана в США, я совершенно уверен, что одной из причин настороженного отношения Америки по отношению к Ирану в выборе способа воздействия на Иран является возможная реакция этнических иранцев, которые живут в самой Америке. Одно дело – их политическое отношение к нынешнему режиму в Иране, совершенно другое дело, когда Америка предпримет силовое воздействие на Иран. В настоящее время в Америке этнических иранцев – почти 4 млн человек, и это огромная сила. И я не думаю, что среди этих 4 млн наберется хоть 2 сотни, которые поддержали бы силовое решение по отношению к Ирану. Более того, я полагаю, что их такое либеральное отношение к строю США после силового воздействия может измениться на активную патриотическую позицию, где они будут защищать всеми способами свою историческую родину, и аятоллы здесь ни при чем совершенно.
2. Шамиль , Москва : У жителей страны нет доступа к источникам информации на персидском языке извне, власти закрыли сайт Би-Би-Си и другие Интернет-ресурсы. Поэтому в основном информация поступает от правительства. Неужели правительство будет провоцировать США, Европу и Израиль до вооруженного конфликта?
Раджаб Сафаров: Совершенно очевидно, что любое общество постарается защищать себя от негативного влияния извне. С этой целью очень многие оппозиционные медиа-ресурсы проходят тотальную цензуру и совсем недавно действительно сайт BBC был закрыт в Иране не оттого, что отношение к этому ресурсу негативное, а из-за того, что данные, появляющиеся на этом сайте, во многом отличались от тех реалий, которые имелись в обществе. Это разночтение вводит в заблуждение иранцев, поскольку по разным актуальным вопросам современной политики в самом Иране одно отношение, а те иранцы, которые редактируют BBC, пропагандируют другое отношение. Во многом нынешний кризис вызван тем, что США, некоторые страны Европы и особенно Израиль максимально провоцируют кризис вокруг ядерной программы Ирана и усугубляют международное положение. И нынешняя реакция Ирана на запрет этой страны на развитие ядерной программы является ответной реакцией, основанной на международных нормах и тех правах, на которые Иран, как член МАГАТЭ, как подписант договора о нераспространении ядерного оружия и страна, которая подписала дополнительный протокол к этому договору - имеет законное право.
3. Евгений , Москва : Считаете ли Вы, что проблема "Иранской ядерной угрозы" - это искусственно созданная проблема США с целью последующего военного вмешательсва и "демократизации" Ирана? Как в Ираке, только там была "химия".
Евгений Сатановский: Основная проблема иранской ядерной угрозы - многочисленные заявления действующего иранского руководства о необходимости ликвидации государства Израиль, необходимости ревизии существования проблемы Холокоста: уничтожения евреев в годы Второй мировой войны, ибо если бы иранское руководство не провоцировало развитие событий в самую худшую сторону, фактически добиваясь начала войны, то диалог с Ираном по поводу ядерного потенциала имел бы значительно менее острый характер.
Раджаб Сафаров: Я думаю, что нынешний кризис вокруг ядерной программы Ирана - абсолютно надуманный фактор. Очень многие государства, в первую очередь США, Израиль и некоторые их западные партнеры заинтересованы в этом кризисе, причем в максимально сложном, усугубленном его варианте. Поскольку это, может быть, является единственной возможностью искусственно повлиять на общественный строй в Иране и дает им возможность физического изменения нынешнего режима в Иране. Я абсолютно уверен, что в Иране нет ни ядерного оружия, ни химического оружия. Иран собирается развивать свою ядерную программу, причем мирного характера. Лишить Иран этой возможности - означает искусственно препятствовать развитию целой страны. А страна, которая претендует на роль ведущей державы исламского мира, без этой атрибутики, без ядерной технологии, совершенно очевидно не может стать великой региональной державой, и иранцы хорошо понимают, что это прямая дорога к скатыванию этой страны в разряд слаборазвивающихся государств.
4. Сергей , Москва : Обладает ли Иран средствами доставки ядерного оружия?
Евгений Сатановский: Иран обладает разветвленной сетью ракетного оружия, которое в случае необходимости может быть использовано и для доставки ядерного оружия до цели. Ракеты Шихаб различных модификаций служат подтверждением высокого технологического уровня исламской республики Иран.
Раджаб Сафаров: Действительно, ракетная технология Ирана достаточно передовая, недавно Иран закончил полностью испытания ракеты Шихаб-4 с дальностью до 2 тысяч километров, с возможностью до более 1 тонны боезаряда. Эта технология отнюдь не является наступательной и имеет оборонительный характер и может быть в некотором смысле средством, сдерживающим от нападения. И это достаточно эффективно сейчас срабатывает. Иран развивает ядерную технологию большей дальности действия с большей поражающей силой. Но технологические возможности этих ракет не позволяют говорить о том, что они нацелены на снабжение ядерными боеголовками.
Петр Гончаров: Я не согласен с оценкой возможных иранских средств доставки ядерного оружия, которое дали мои коллеги. Эти ракеты, якобы, не предназначены для доставки ядерной боеголовки. Дальность полета в 2 тысячи километров уже предполагает ее ядерную начинку, это первое. Второе, такие ракеты трудно отнести к ракетам оборонительного типа, и вряд ли они будут использоваться в обороне. Что же касается высоких технологий, как заметил Евгений Сатановский относительно ракетного потенциала Ирана, то здесь судить об иранских ракетах сложно, поскольку вся информация об Иране - секретная, закрытая, и получить представление об истинном положении дел очень сложно. Даже если посмотреть справочные данные в различных изданиях по иранским вооруженным силам, то они весьма разнообразны. Что касается средств доставки ядерных боеголовок авиацией, то военные самолеты, которые имеются на вооружении Иранской армии - достаточно устаревшие, и их тоже нельзя отнести к высоким современным технологиям.
5. Мария , Ярославль : Что будет с российскими специалистами, если США все же решат бомбить иранские ядерные объекты? Есть ли план срочной эвакуации наших соотечественников?
Евгений Сатановский: У России, а точнее, у СССР, есть опыт, достаточно удачный, по выводу специалистов после начала Ирано-Иракской войны. Как и из любой страны, российские специалисты, конечно, будут выведены, планы такого рода всегда существуют в любом посольстве любой страны.
Раджаб Сафаров: Наличие плана эвакуации российских и СНГовских специалистов на ядерных объектах Ирана является обязательной процедурой для любого государства, тем более для России. Не зря при обострении ситуации вокруг иранской ядерной программы просочилась информация, что правительство поручило подготовить план срочной эвакуации тех работников, которые задействованы в Иране. Я думаю, что ни одна операция силового воздействия на Иран не будет совершаться без предупреждения России, поскольку именно на этих объектах работают российские специалисты, и реализация этого плана является реальным симптомом того, что будет предпринято силовое решение относительно этой страны.
6. Мирза Али , Баку, Азербайджан : Если Израиль имеет ядерное оружие, то почему Израиль считает, что иранский ядерный потенциал - угроза для Израиля? Ведь Израиль может нанести массированный ответный удар.
Евгений Сатановский: Наличие возможности нанесения ответного удара не вернет к жизни тех, кто погибнет, если Иран выполнит обещание действующего президента и попытается ликвидировать Израиль на политической карте мира. Ответный ядерный удар вообще означает свершившуюся катастрофу и не будет ничем, кроме запоздалой мести. Если бы иранское руководство реализовывало свою ядерную программу, не демонстрируя готовности к агрессивным действиям по отношению к государству Израиль, Израиль не демонстрировал бы соответствующей ответной реакции к Ирану. Так это было до 1979 года, когда Израиль и Иран фактически были союзниками.
Раджаб Сафаров: То, что Израиль обладает ядерным оружием - это реальность, и к сожалению, этой реальностью постоянно израильское руководство угрожает Ирану. И Иран должен каким-то образом отреагировать на эти угрозы, причем это не является безобидной риторикой - это угрозы, которые подкреплены весомым аргументом - ядерным оружием. И странно, что мировое сообщество, ООН, США, естественно, европейцы, никак не реагируют на угрозы США по отношению к Ирану. Совсем недавно министр обороны США заявл, что Бушинская АЭС будет до основания уничтожена за 6 мес. до начала запуска. И мировое сообщество просто не заметило этого заявления, а между тем это грубейшее нарушение международных норм, положений ООН, поскольку идет угроза применения силы по отношению к другому суверенному государству. Здесь как раз очень наглядно, цинично проявлется позиция Соединенных Штатов, которые постоянно ратуют якобы за неукоснительное соблюдение норм международного права. Они просто не замечают собственные такие реальные угрозы. А когда иранские руководители каким-то образом отреагируют, то их реакция преподносится как реальная угроза по отношению к Израилю, и это делают мировые СМИ, которые абсолютно находятся в ведении тех транснациональных компаний, которые выражают интересы Запада, США, Израиля, или те СМИ, которые просто финансируются западом. Евгений Сатановский: Сколько ни говори "халва", во рту не станет сладко. Действующий президент Ирана сделал все для того, чтобы его страна объявила о том, что его страна готова являться агрессором. Президента Ахмадинежада достаточно уважают в Израиле, воспринимают его слова всерьез, ему поверили. Последний раз израильтяне настолько серьезно верили своим соседям в 1967 году. Перед тем, как сильно их удивили в течение 6 дней, известных сегодня, как шестидневная война.
Петр Гончаров: Хотелось бы уточнить - есть ли у Израиля ядерное оружие, что послужило основанием утверждать его существование? Не та ли фраза, что Израиль не будет первым государством на востоке, обладающим ядерным оружием?
Евгений Сатановский: В свое время премьер-министр Израиля Голда Мейер сказала: У нас нет ядерного оружия, но если понадобится, мы его применим. Израиль - по умолчанию ядерная держава, не исключено, что он занимает 3 или 4-е место в табели о рангах среди держав мира, обладающих ядерным потенциалом, при этом Израиль никогда не подписывает соответствующих договоров и потому обвинен в нарушении быть не может, в отличие, скажем, от Северной Кореи. В 30-е гг. евреи недооценили опасности того, что фюрер Германии, говоря о необходимости уничтожения еврейского народа, говорил серьезно. Это стоило им 6 млн погибших, в том числе миллионы детей, половина из которых погибла на территории СССР. Руководство Израиля вряд ли повторит эту ошибку, ценой которой может оказаться жизни еще 6 млн евреев. Даже если полагать, что президент Ирана в отличие от рейхсфюрера, просто шутил. Петр Гончаров: У меня возник вопрос как у журналиста. Эта позиция Израиля - уходить от прямых ответов на конкретный вопрос - достаточно полезна и тогда, когда у Израиля есть оружие, и когда его нет. Но уклоняясь от ответа, Израиль провоцирует подозрение, что оружие у него есть. Все-таки есть оружие или нет?
Евгений Сатановский: Существует уверенность профессионалов о том, что соответствующее оружие у Израиля есть, и оно является оружием возмездия, оружием последнего удара. Именно поэтому слишком серьезно дразнить Израиль означает, как говорят в Индии, дергать тигра за усы. При этом есть позиция израильского руководства, которое не дискутирует наличие или отсутствие у него ядерного оружия. Изменить эту позицию может исключительно руководство Израиля.
Раджаб Сафаров: Зная очень хорошо г-на Сатановского, не думал, что из его уст сегодня будет высказана прямая угроза в адрес Ирана и, собственно говоря, некая попытка обосновать нынешнюю политику Израиля по отношению к ядерному оружию. И вообще я считаю, что параллели, которые г-н Сатановский привел насчет Гитлера и Ахмадинежада, мягко говоря, некорректны. Слава Богу, на дворе не 30-е гг., и совершенно очевидно, что Ахмадинежад никоим образом не напоминает Гитлера. А Израиль не признает наличие своего ядерного оружия по простой причине - этот принцип называется принцип разумной двусмысленности. Израильтяне даже придумали такой термин. Они не подписали никаких договор и конвенций, запрещающих или ограничивающих создание смертоносного оружия, и при этом чувствуют себя полноправным членом мирового сообщества. Как себя при этом чувствует Иран? Он подписал соглашение МАГАТЭ, дополнительный протокол к этому договору, его ядерная программа абсолютно прозрачна, и при этом Иран обвиняется, что страна собирается овладеть ядерным оружием. Если не было бы циничного, двуличного отношения США к Израилю, думаю, не было бы этого принципа разумной двусмысленности, Израиль давно бы стал нормальным государством, подписавшим все международные соглашения, и ни одного дня не устоял бы перед потенциалом и ресурсами таких странах, как Иран. Поэтому именно Израиль провоцирует исламский мир на то, чтобы достойно защитить себя от этих реальных угроз. Несмотря на все это, Израиль вообще не мог бы делать никаких подобных заявлений, если бы не было США. И ближневосточная проблема была бы давно решена. Являясь прозрачным, полноценным государством, Иран намерен выстроить свои отношения с мировым сообществом на разумной, цивилизованной основе. Я не слышал от какого-либо руководителя Ирана, что у них имеется политическое решение по владению ядерным оружием. И факт всеобщего непрепятствования статусу Израиля как ядерной страны действительно наносит смертельный удар по основам норм международного права и положениям мирового сообщества.
7. Колобов Петр : Как вы считаете, является ли приход к власти Ахмадинежада прогрессом для Ирана?
Евгений Сатановский: Президент Ахмадинежад избран иранским народом. Вопрос о том, прогрессивно это или нет, неправомочен. Он победил на выборах, выборы были честными, это многим нравится, а многим нет, но это выбор Ирана.
Раджаб Сафаров: Для всего мирового сообщества приход к власти и победа на выборах стала реальной неожиданностью. Никто не мог себе представить, что политик-аутсайдер может победить в такой мощной стране, как Иран. У него не было политического капитала, у него не было финансовых ресурсов, у него не было могущественного клана и за ним не стояли религиозные деятели. Это обычный технократ, который до выборов работал всего лишь 1,5 года мэром Тегерана. Почему же он победил, когда на выборах участвовали такие политические тяжеловесы, как Рафсанджани, министр обороны Шамхани, известный политик Лариджани? Среди семи кандидатов он в первом туре занял второе место. Иранская избирательная система абсолютно уникальна. Никто в мире не может предсказать результаты выборов в Иране, ни опросы общественного мнения, ни опрос на выходе даже близко не выдают те результаты, которые потом получаются. Вопрос в менталитете этого народа. Иранцы сами не знают до момента прихода в избирательный участок, даже до опускания бюллетеня в урну - за кого будут голосовать. Их мнение может измениться в самую последнюю секунду, поскольку у них есть как минимум два кандидата. Народ не проголосовал за Рафсанджани, поскольку в общественном сознании иранцев он представлял элиту. Народ хорошо помнил, как жилось в Иране, когда он был президентом два срока. И народ Ирана хотел выразить свое мнение и стремление к радикальным изменениям в обществе самыми демократическими способами. Народ был совершенно уверен, что при приходе Рафсанджани была бы гарантирована стабильность, развитие общества, нормальные отношения с мировым сообществом, и многие считали, что при его приходе есть шанс для налаживания отношений даже с США. Но с именем Ахмадинежада они связывали бОльшие надежды. Они хотят рывка, революционных изменений в экономике, в мировой политике, в нормализации отношений с мировым сообществом, и решающим фактором выбора стало то, что он - технократ, молодой человек, не носит в себе груз религиозного влияния и является политиком совершенно нового типа.
8. Аркадий , Москва : Если Иран реально приостановит экспорт нефти в ответ на санкции, как это отразится на мировом энергетическом рынке?
Евгений Сатановский: Рынок нефти имеет большое количество поставщиков - и Россия, и Венесуэла, и страны арабского мира, и страны ЮВА, и страны Западной Африки. Иран может осложнить ситуацию в краткосрочной перспективе, но не более того. Такова точка зрения покупателей, хотя точка зрения иранских экспертов от нее имеет право отличаться.
Петр Гончаров: Предполагаемые санкции, если будут введены - будет ли имбарго на закупку иранской нефти? Тогда зачем Ирану приостанавливать экспорт нефти, если он будет запрещен?
Евгений Сатановский: Говорить о санкциях можно только в теоретическом плане, и они не остановят развитие Ирана, точно также как они не остановили развитие Ливии. Ситуация патовая.
Раджаб Сафаров: Мне кажется, прогнозы г-на Сатановского более чем оптимистичные. Иран - четвертый экспортер нефти в ОПЕК, второй по запасам и экспорту газа в мире, и сейчас экспорт Ирана на мировой рынок составляет 4 процента. Даже сокращение нефти на 1% дестабилизирует полностью, как минимум, в краткосрочной перспективе, нынешний энергетический рынок. Совершенно очевидно, что при сокращении экспорта нефти на 40-50%, а такие варианты рассматриваются иранским правительством, цены на нефть на мировых рынках будут как минимум 100 долларов за баррель - не от нехватки нефтепродуктов, а оттого, что ожидание и отсутствие перспективы делают ажиотажным спрос. А если Иран полностью прекратит экспорт своей нефти, то цена на нефть будет не меньше 150 долларов за баррель. А если учесть, что для многих стран мира 80-90 долларов за баррель является критической ценой и их экономики станут нерентабельными, то у Ирана есть очень серьезная возможность повлиять на мировую экономическую политику.
Евгений Сатановский: Так думает Иран...
9. Анатолий Большаков , Москва : Как повлияет обострение американо-иранской конфронтации на безопасность на Каспии и соответствующих нефтепроводов?
Евгений Сатановский: Любой конфликт в регионе безопасность Каспийского бассейна и нефтепроводов ликвидирует, точно так же, как это произошло в Иране.
10. Иван , Воронеж : Почему США смотрят сквозь пальцы на ядерный потенциал Пакистана и категорически против иранского мирного атома?
Евгений Сатановский: Пакистан является страной-союзником США. Иран - является страной-противником США. Причем если вспоминать историю с американскими заложниками - противником, победившим в конфронтации с США вопреки всем предсказаниям американского разведывательного, военного и политического эстеблишмента. И это главная причина, хотя надо сказать, что позиции президента Мушаррафа, демонстративно сотрудничающего с США, одновременно с позицией президента Ахмадинежада, демонстративно бросающего вызов США, несомненно усилили идеосинкразию американского руководства к иранской ядерной программе.
Петр Гончаров: Евгений, позвольте с Вами не согласиться. Конечно, Пакистан в данном случае можно рассматривать как союзника США, но тем не менее 24 сентября, когда в совете управляющих по МАГАТЭ шло совещание по ядерному досье, Пакистан воздержался от передачи ядерного досье, в отличие от Индии, и США, подписав соглашение о ядерном сотрудничестве с Индией, отказались подписываать такое же соглашение с Пакистаном - на что Пакистан сказал, что может подписать такое сотрудничество с Китаем. Складывается впечатление, что США не доверяют исламскому режиму в Пакистане. Тем более, что позиции Мушаррафа у себя в стране не так уж прочны, хотя он зарекомендовал себя сильным прагматичным политиком.
Евгений Сатановский: Я согласен со всем сказанным с одной поправкой - США не доверяют Пакистану меньше, чем Ирану.
Раджаб Сафаров: Гениальная мысль! На протяжении всей истории существования США они максимально успешно использовали противоречия между разными странами мирового сообщества и проникали в эти страны и регионы. При Советском Союзе Пакистан был главным плацдармом и стратегическим партнером США по противодействию СССР в Пакистане. Поэтому абсолютно максимальная помощь по всем направлениям, политическая защита, комфортные взаимоотношения с этой страной были обеспечены Соединенными Штатами. Я не исключаю, что если бы у Пакистана была бы задача развивать ядерную программу, американцы с удовольствием построили бы атомные станции и помогли бы во всем, ни на минуту не сомневаясь в целесообразности этого с точки зрения безопасности. Сейчас Пакистан играет очень важную роль в реализации политики США в этом регионе, особенно в Афганистане, и еще важнее, по отношению к Ирану. Во-первых, своей помощью и партнерством США делают Пакистан серьезнейшим региональным противником и конкурентом по отношению к Ирану. Во-вторых, используют эту страну для того, чтобы максимально ослабить или дестабилизировать обстановку в Иране. И разумеется, если есть такие интересы, то о каких претензиях или озабоченности США может идти речь по отношению к ядерной программе Пакистана. Для американцев собственные интересы - а они везде и всюду в мире - превыше всего, и если стоит вопрос между нормами международного права и защитой своих интересов, они, не задумываясь не на секунду, выбирают второе. Так было в Ираке, Югославии, Афганистане. Американцы убеждены, что в Иране нет ядерного оружия, и Иран далек от промышленного обогащения урана. Им необходим сам Иран, другой, послушный, несуверенный, и это станет последним звеном в достижении своей цели - захватить полностью Персидский залив. Важнейший энергетический центр мира. Вот что им надо.
11. Заур , Москва : Насколько вероятно перенесение ядерных разработок на турецкую территорию?
Евгений Сатановский: Турция дискутирует свою ядерную программу с США. Вряд ли США будут развивать на турецкой территории иранские программы. Своей ядерной программы достаточно для того, чтобы всерьез говорить о разработках на турецкой территории. Адекватных по уровню своих ядерных разработок тем, которые готова была предоставить Ирану Россиия, у Турции нет, и в ближайшие несколько десятилетий не будет. Единственное ближневосточное государство, которое могло бы осуществлять для Ирана ядерные разработки на российском уровне - это Израиль. Который по понятным причинам делать этого не будет.
Раджаб Сафаров: Пересение ядерных разработок для нужд Ирана на турецкую территорию невозможно по нескольким причинам. Турция является членом НАТО, кроме того - стратегическим противником Ирана в регионе, и совершенно очевидно, что между Турцией и Ираном никогда не было доверительных отношений, и впадать в дополнительную зависимость от конкурентов в регионе членам НАТО - абсолютно бессмысленная затея, и это иранцы понимают. К тому же нынешнее развитие ядерной энергетики и экономики Турции не позволяют организовать процесс обогащения урана в тех масштабах и объемах, которые необходимы Ирану.
12. Василий Петрович , Сыктывкар : Существует ли в Иране здоровая оппозиция официальной версии ядерной программы? Каким образом она может повлиять на международное разрешение проблемы?
Раджаб Сафаров: Иран - совершенно нормальное, адекватное общество. В Иране в настоящее время существует разная палитра мнений по поводу развития ядерной программы Ирана. Поскольку ядерная программа является проектом национального масштаба и она превратилась в национальную идею, нет реальных противников развития этой программы. Есть мнение по поводу способов развития атомной программы. Подавляющее большинство политических течений, а они разнообразны, исходят из того, что ядерная программа Ирана - необходимая вещь, это законное право Ирана, и совершенно очевидно, что нужно отстаивать свои интересы до конца и не отказаться от этого права. Есть и другое мнение. Часть политической элиты Ирана считает, что если достижения в ядерной энергетике будут сопряжены с эскалацией ситуации вокруг страны и к тому же будет иметься риск потери суверенитета или глобальной дестабилизации общества, то лучше повременить на какое-то время с развитием ядерной программы и за это время попытаться урегулировать возникшие вопросы и проблемы с мировым сообществом. Но подавляющее большинство иранцев и политической элиты Ирана считает, что иранская ядерная программа адекватна, прозрачна и полностью находится в правовом поле. И свертывание с этого направления развития ядерной программы было бы воспринято как необдуманная, непозволительная уступка конкретным странам запада, а не мировому сообществу.
13. Валентин Липняк : Как вы считаете, передача иранского досье ставит Россию перед четким выбором? Как может отреагировать запад на поддержку Россией Ирана?
Евгений Сатановский: Российская политика в отношении Ирана базируется на нескольких факторах: 1) Россия - член ядерного клуба, страна, обладающая ядерным оружием, соответствующими обязательствами, и соответствующими инструментами воздействия. 2) Россия - член Совбеза ООН, является его постоянным членом, и обладает соответствующими обязательствами в рамках клуба постоянных членов Совета Безопасности. 3) Россия - член Восьмерки, и в 2006 году - председательствующий член Восьмерки. 4) Россия - сосед Ирана, партнер Ирана, и ее не отделяет от Ирана ни Атлантический океан, ни Средиземное море. Российско-иранские отношения насчитывают столько же веков, сколько история самой России. Именно этот комплекс факторов является определяющим при выборе той или иной линии поведения, и это выбор российского руководства, основанный на российских интересах. Воздействие на этот выбор руководства Ирана или стран Запада вопреки тому, что часто по этому поводу пишется и говорится, минимально.
Раджаб Сафаров: Совершенно очевидно, что в последнее время Россия ужесточила свое отношение к ядерной программе Ирана. Многие эксперты считают, что это произошло не под влиянием переговоров с США. И очень отрадно, что Сергей Лавров вчера отверг возможную сделку с США по поводу отхода от проиранских позиций России на антииранскую. Совершенно очевидно, что Россия является ключевым игроком в энергетической программе Ирана, и если учесть, что в ближайшей перспективе Иран собирается построить десятки атомных станций, а это десятки миллиардов долларов, и учитывая, что имеется налаженный хороший опыт взаимодействия России и Ирана в ядерной сфере, то перспектива большего участия России в ядерной и энергетической программе Ирана абсолютно впечатляющая. Но с другой стороны, конечно же, Россия не заинтересована в нарушении режима нераспространения. И совершенно очевидно, что Россия не может не учесть и интересы своих западных партнеров. Поэтому, я думаю, любое решение о судьбе ядерного досье Ирана будет даваться России нелегко. Поскольку за ним будут стоять реальные последствия, которые так или иначе моментально скажутся на всей палитре российско-иранских отношений.
14. Макс: Уважаемые гости, фактом являются религиозные, территориальные и политические противоречия между Ираном и Арабскими государствами Залива, существуют противоречия и со странами Каспийского бассейна. Иран - одно из немногих государств мира, открыто исповедующее террор как средство политической борьбы и поддерживающее террористические организации финансами, дипломатически и в военном отношении. Противостояние с США и Израилем, провоцируемые самим Ираном - лишь часть проблемы Ирана для мира. Вы лично верите в полностью мирный характер ядерной программы Ирана? Если да, то почему Иран не сотрудничает открыто с МАГАТЭ? Ссылки на справедливость, на наличие ядерного оружия у Израиля, пожалуйста, не приводите - это аргументы пропагандистов, а не дипломатов и политиков. Какова вероятность создания ядерного оружия Ираном?
Евгений Сатановский: Ядерная программа Ирана безусловно носит военный характер в такой же мере, что и мирный. Ядерные электростанции Ирану нужны были давно и развитие ядерной энергетики было предусмотрено еще при шахе. Газ и нефть Иран намерен продавать или использовать как сырье для промышленности, а энергетику развивать ядерную как мотор развития технологий. Но при этом политические заявления иранского руководства, наличие ракет соответствующего радиуса действия, претензии на роль региональной сверхдержавы, провоцирование Запада на роль агрессора, покупка втайне от МАГАТЭ центрифуг на мировом рынке, контакт с пакистанским «отцом ядерной бомбы», распространявшим в нарушении закона ядерные секреты, в исламском мире имеют смысл только в контексте военной программы, проводимой параллельно с мирной. Об этом же говорит и настойчивое желание Тегерана иметь полный ядерный цикл на своей территории – от которого, как утверждают эксперты, от полугода до года – срок до ядерного оружия.
15. Хохлачев Руслан: Может ли Иран создать реальную проблему для экспортеров нефти?
Евгений Сатановский: Да. Более того, иранское руководство уже угрожало в случае введения против Ирана санкций и, тем более, военного удара по его территории, разрушением нефтедобывающей инфраструктуры стран Персидского залива и перекрытием Ормуздского пролива, что полностью блокирует экспорт нефти из малых монархий Залива и Ирака и почти полностью – из Саудовской Аравии. Достаточно вспомнить «войну танкеров», когда в ходе боев с Ираком в войне 1980-88 гг. Иран атаковал арабские танкеры, из-за чего в Заливе и появился на постоянном базировании флот США, который взялся эти танкеры конвоировать.
16. Артур: Как вы считаете, что станет решающим для Ирана в принятии решений по ядерной проблеме - дипломатические переговоры или разговор с позиции силы? Спасибо.
Евгений Сатановский: Иран принял решение, и оно – в пользу максимального наращивания ядерного потенциала. Дипломатия сработать просто не может. Это Восток. Сила – может… если она будет разумно и в достаточной мере применена по назначению.
17. Мордвинов О.Ю.: В какой стадии реально могут находиться ядерные разработки?
Евгений Сатановский: В любой. Профессионалы утверждают, что у Ирана нет готовых изделий военного назначения, иначе он вообще ни с кем не вел бы никаких переговоров. Оптимисты – что Ирану до ядерной бомбы несколько – до 10 – лет. Пессимисты говорят, что никто не может знать, что происходит на всей территории страны и подозревают, что там есть неизвестные объекты, работы на которых далеко продвинули Иран по пути создания ядерного оружия.
18. Полина Дивова: Каков самый оптимистичный исход сотрудничества Ирана с МАГАТЭ?
Евгений Сатановский: Оптимистичный? Иран признает Израиль, налаживает отношения с США и становится гарантом стабильности в Персидском заливе… Вероятность такого исхода – ноль. Не исключено, что предел оптимизма – согласие Ирана на российское предложение после изматывающих переговоров и на грани войны. Но это – предел реалистического оптимизма.
19. Дмитрий: Насколько вероятен силовой ответ США на ядерную угрозу Ирана?
Евгений Сатановский: Не исключено, что еще до исхода года военное столкновение Ирана и США или США и Израиля станет неминуемым, а конфликт перейдет в необратимую фазу.
20. Сергей Кузнецов: Почему Россия не занимает жёсткую позицию по Ирану, не требует прекращения работ, которые могут привести к появлению практически на границе с Россией ядерного государства с непредсказуемым руководством? Неужели выгоды от "сотрудничества" с Ираном настолько важны, что перевешивают соображения безопасности государства?
Евгений Сатановский: Россия делает что может, оставаясь в переговорном режиме. Мы – добрый следователь, Запад - злой. Так распределились в данном вопросе роли Великих держав. Достаточно того, что ультиматумы ставит Запад – причем Иран не обращает на них внимания. Ну и, разумеется, о своих интересах забывать не след, есть ли шанс на то, что мы что-то всерьез с нынешним иранским руководством сделаем или нет – задел на будущее строить надо. На нашем месте американцы и европейцы делали бы то же самое, если бы только могли. Так что они делают, что они могут, мы - что мы можем. Не в пику друг другу, а исходя из распределения трудов и ответственности.
21. Булат: Можно ли говорить о том, что президент Ахмадинежад своими поступками "испортил" достижения президента Хатами по урегулированию вопроса иранской ядерной программы, и в связи с этим, отвечают ли действия президента Ахмадинежада национальным интересам Ирана с точки зрения возможной военной угрозы со стороны США?
Евгений Сатановский: Вся ядерная программа, которую защищает Ахмадинежад, создана не им, а Хатами. Так что действующий иранский президент с точки зрения иранской, разумеется, прав. С точки зрения неиранской – после Второй войны в Заливе – тоже. Садам поплатился за то, что у него не было оружия массового уничтожения. Если б оно было – как у Северной Кореи – его бы никто не тронул. ОМУ – гарантия индульгенции от «демократизации» по-американски. Любой режим хочет править сам. Любой народ не любит чужаков. Так что, увы, логика с иранской точки зрения в действиях Ахмадинежада – полнейшая.
22. Вадим: Какими санкциями может угрожать СБ ООН государству исламистов-фанатиков, 20 лет находившемуся в изоляции?
Евгений Сатановский: Иран ни в какой изоляции не находился и не находится. С США он действительно не взаимодействует, но это особый случай. Насчет исламистов-фанатиков тоже не соглашусь. Революционный режим, эволюционировавший за время после революции изрядно, как и СССР в свое время. Только вместо марксизма – ислам. Ислам, а не исламизм – что важно, хотя политический ислам, что было впервые на государственном уровне. Санкциями угрожать можно такими же, как и всем прочим, кому ими угрожали. Вопрос в том, что санкции эти не сработают, как они не сработали против стран гораздо более уязвимых, чем Иран. Впрочем, и те санкции, которыми угрожает своим противникам Иран – не сработают тоже.
23. Коля: Будут ли применены санкции против Ирана, и, если да, как это отразится на российско-иранских отношениях?
Евгений Сатановский: Если и будут – на российско-иранских отношениях это отразится только в том случае, если Иран возьмет курс на конфронтацию с Россией. Поскольку у Ирана не так уж много европейских держав, кто готов терпеть его весьма сложный дипломатический характер, обострение отношений с Россией вряд ли сильно улучшит положение Ирана. Но это, когда и если Иран примет такое решение, в конце концов будет проблемой Ирана, а не России.
24. ИРИНА: Здравствуйте! Мой вопрос заключается в следующем: насколько адекватным представляется рассмотрение иранской внешней политики как некоего единого фронта? Не считаете ли вы, что существует несколько конкурирующих центров принятия решений, и именно этот фактор сейчас важно учитывать?
Евгений Сатановский: В отношении внешнего давления, внешней угрозы, особенно в вопросе ядерной программы, ставшей иранской национальной идеей, Иран един и монолитен. Его руководство, иранцы в целом не пойдут на раскол, хотя в обычной ситуации иранская элита столь же расколота, как и любая другая.
25. Leon: Как вы думаете, сколько времени потребуется Ирану, чтобы создать собственную ядерную бомбу? И каковы ваши прогнозы на будущее?
Евгений Сатановский: Я боялся бы – что несколько месяцев или год, полагал бы реальным – за некоторое количество лет, абсолютно гарантированно – за 10 лет. Прогнозы – Иран – ядерная держава с ядерным оружием. Ключевой вопрос – нормализует Иран отношения с Израилем или нет. Если да – войны не будет, даже если у Ирана будет ядерное оружие. Если будет придерживаться нынешнего курса – она неизбежна.
26. Руфат: Почему в конфликте между Азербайджаном и Арменией Иран на стороне Армении?
Евгений Сатановский: В братоубийственном конфликте между этими бывшими советскими республиками Иран придерживается иранских, а не армянских интересов. Эти интересы – политическая стабильность на иранской территории и гарантии территориальной целостности Ирана. Кто знает, как сказалось бы усиление Азербайджана на потенциальном сепаратизме соответствующих иранских провинций?..
27. Михаил: Понимает ли руководство страны и президент, что наличие атомной бомбы у Ирана может привести к ультиматуму России о предоставлении независимости и самостоятельности Чечне или отделения компактно проживающих в России мусульман в самостоятельные государства?
Евгений Сатановский: Ни Иран, ни другая страна исламского мира, если ее руководство находится в здравом уме и твердой памяти, не будет выдвигать России ультиматумы такого рода. Тем более, что Россия их ни от кого не примет.
28. Валентин: Как Вы считаете, что мешает странам большой 8-ки разрушить строительство военного комплекса, как это было в Норвегии в годы войны?
Евгений Сатановский: Много объектов. Сложный рельеф. Многое неизвестно. Серьезная опасность «ассиметричного» террористического ответа, требующего времени для выявления и обезвреживания агентурных сетей в странах Запада. Для успешной операции в принципе нужна наземная зачистка территории, в случае Ирана практически обреченная на провал с большими жертвами среди атакующих. Именно поэтому в течении длительного времени ведется разработка соответствующей операции, гораздо более сложной, чем операции в Норвегии или Ираке – с реактором «Осирак».
29. sobirjon: Стремится ли Иран, продолжая ядерные разработки, войти в число сверхдержав не только в ближневосточном регионе? А если это так, какие шаги будет предпринимать Россия? Спасибо.
Евгений Сатановский: Мое мнение – стремится, справедливо полагая себя в перспективе державой на уровне как минимум Индии. Россия же будет защищать свои интересы, не таская ни для кого каштаны из огня.
30. Эльдар: А как вам кажется, какова участь Израиля в связи с действиями Ирана?
Евгений Сатановский: Израиль сегодня вполне способен, если его оставит в покое Запад, с его суицидально-параноидальными планами решения палестинской проблемы за счет израильской безопасности, разгромить все вооруженные силы стран Ближнего и Среднего Востока, не исключая иранских. Если иранское руководство не перестанет провоцировать Израиль, как кажется, чтобы сплотить вокруг себя не только иранцев, но и исламистских радикалов всего мусульманского мира, его ждет масса неприятных сюрпризов.
31. Владимир Зарембин: Считаете ли Вы, что перспективы создания СП России и Ирана реальны в недалёком будущем, или Иран будет стремиться всё же получить технологию обогащения урана для своей программы самостоятельно, несмотря на угрозы так называемого "мирового сообщества", а по сути только США?
Евгений Сатановский: Цель Ирана – полный ядерный цикл. Но и СП с Россией – не исключено. Вся нужная для принятия решения информация у иранского руководства есть.
32. Геннадий Говоров: Всем известно - когда одна только американская нация обладала атомным оружием, мир был на волоске от третьей мировой войны. Не полагаете ли Вы, что обладание ядерным оружием дает необходимую безопасность стране, которая окружена другими странами-владельцами атомных бомб? При том, что основной мировой жандарм - США - обладает самым крупным ядерным потенциалом. Спасибо.
Евгений Сатановский: Да. Но это не меняет ситуации. Вы совершенно точно изложили вполне адекватную действительности точку зрения иранского руководства. Если б только Иран не угрожал первым – в данном случае – Израилю… Если бы не делал громких заявлений о террористических атаках на Запад и ударе по нефтяной индустрии третьих стран – которые Ирану совсем уж ничем не угрожают…
33. Павел Клюкин: Индия и Пакистан, несмотря на помехи со стороны других стран, создали и испытали свою программу по атомной бомбе. В мире уже признано, что это добавило безопасности в регион. Главный противник Ирана – Израиль, у которого, как известно, нет недостатка в ядерном вооружении. Почему тогда такие опасения, что Иран создаст атомную бомбу? Настойчиво подразумевается, что Иран – другое дело. Но почему? Оттого, что это мусульманская страна? Спасибо.
Евгений Сатановский: Индия и Пакистан «зациклены» друг на друга. Их военный конфликт – ужасен по своим последствиям, но никому «на стороне» они никогда не угрожали. Да и применить к этим гигантам какие-либо меры – никому не удастся. Это же касается Израиля, для которого после гибели трети евреев в фашистских концлагерях ядерное оружие – единственный гарант выживания в непрерывной цепи конфликтов с враждебным арабским окружением. Именно Иран угрожает стереть Израиль с карты, что вызывает в Израиле соответствующую реакцию. Израиль же, Индия и Пакистан никаких проблем с пребыванием Ирана на карте не имеют, если Иран их не трогает.
34. Епишкин Сергей: Проясните, пожалуйста, определяющий критерий - какой стране можно иметь ядерное оружие, а какой - нет?
Евгений Сатановский: У кого оно есть – у того есть. Пока тот, у кого оно есть, не угрожает соседям войной – его не трогают. Такова жизнь. Справедливости в ней меньше, чем стремления к ней.
35. Анна: Иран - это древняя Персия, древнейший очаг мировой культуры. А нынешнее отношение Запада к этой стране - как к совершенно дикой. Основной довод, насколько я понимаю - что бомба попадет в руки невежественных людей. А кто более дикий - Америка с ее двухсотлетней историей, или государство, насчитывающее многие тысячелетия, родина современной науки и культуры?
Евгений Сатановский: Самая древняя земледельческая цивилизация – остров Новая Гвинея. Да-да, именно папуасы – один из первых народов мира, который начал обрабатывать землю. А индейцы майя и инки построили великие цивилизации Нового Света. И какое это отношение имеет к лакандонам современного Юкатана или боливийским горцам? И какое отношение имеет древнейшая цивилизация Камбоджи к Пол Поту и его «красным кхмерам»? Или берестяные грамоты к новгородским бомжам? Иран – несомненно родина одной из интереснейших цивилизаций и великой культуры, от которой остались поэзия, миниатюры, архитектура, ковроткачество… Но никак не современной науки и культуры, которые восходят к цивилизациям античной и еврейской. США при этом – несомненно Четвертый Рим, так же, как Российская Империя и СССР были Римом Третьим, а Византия – Вторым. И как преемник именно этой, римской традиции – войска Америки идут туда же, где воевали с парфянами легионы Красса и Лукулла два тысячелетия назад. Что же касается дикости – страны Юга несколько веков назад остановились в экономическом развитии и отстали в развитии политическом от стран Севера. То есть тот, кто лежит в шелках под финиковой пальмой, читая свиток и посмеиваясь над завернутым в шкуры дикарем, который где-то на севере диком гоняется за медведем, в те периоды, когда медведь не гоняется за ним – несомненно, испытывает все преимущества носителя древней цивилизации перед дикарем. Вот только лет через тысячу потомки дикаря к потомкам цивилизованного, продолжающим лежать под пальмой, приедут на канонерке. Нас это тоже касается: Хафиз древнее невинно убиенного в Иране в рамках тогдашнего «карикатурного скандала» русского поэта и дипломата Грибоедова, но отечественная традиция предпочитает «дикого» Грибоедова его древне-цивилизованным убийцам.
36. Антонина Петровна: Обосновывая неприятие создания атомной бомбы в Иране, западные специалисты ссылаются на то, что мусульманский мир разделен и расколот на шиннитов, сунитов, и опасность того, что они могут пустить оружие в ход во внутренних разборках. Как же с такой точки зрения Пакистану было спокойно позволено обладание ядерным оружием?
Евгений Сатановский: У Пакистана бомба уже есть – у Ирана еще нет. В этом, согласитесь, столь же большая разница, как и в том, беременна девушка, или к ней в этой части нет претензий… Пакистан получил ядерную бомбу в момент раскола мира на два лагеря, советско-американского противостояния и готовности любой ценой подкузьмить идеологического противника. Если б не это – не видать ему бомбы как своих ушей его президентам… Да и, надо сказать, никакого оптимизма у США сегодня ядерное оружие Пакистана не вызывает. Если б его можно было изъять – Запад вздохнул бы со спокойной душой – уж больно режим нестабилен и исламисты в стране сильны…
37. Елена Чернова: Может ли мировое сообщество реально помешать появлению ядерного оружия у Ирана или у любой другой страны?
Евгений Сатановский: Смотря какая страна и на что можно пойти, чтобы ей помешать. Кому-то могут. Кому-то нет.
38. Ольга: Насколько мне известно, иранская проблема рассматривалась в Росатоме как "первая ласточка" в том плане, что скоро желание развивать ядерную энергетику проявят и другие государства - не участники ДНЯО, и отказать всем в этом праве будет сложно. Как известно, Россия предложила создать сеть международных центров по обогащению урана для решения этой проблемы. То есть наши энергетики готовились выйти на глобальный рынок. Означает ли отказ Ирана от планов по созданию СП крушение этой мечты? Спасибо.
Евгений Сатановский: Ядерная энергетика будет развиваться в мировом масштабе и Россия – один из главных источников технологий и сырья для тех, кто готов играть по правилам. Иран – «первый блин». Даже если он «выйдет комом» - это не более, чем досадное недоразумение и ценный опыт, а не крушение планов, тем более, что Россия строит Бушер не бесплатно.
39. Дмитрий: Что вы думаете по поводу соглашения о ядерном сотрудничестве между США и Индией? Как это может повлиять на решение иранской проблемы?
Евгений Сатановский: США продемонстрировали: тот, кто стабилен и играет по принятым правилам, будет поощрен. Если Иран пойдет по индийскому пути, его ждет успех, ибо и с ним Америка будет в таком же партнерстве, как сегодня с Ливией – еще недавно – одним из главных ее врагов, точке на оси зла, покровителе террористов – ныне же – после отказа Каддафи от ядерной программы – стране едва ли не «голубей мира». Проблема в том, что иранская заявка на ядерный статус еще не реализована, а рисковать, ожидая, что руководство Ирана захочет сделать со своей бомбой – когда и если она у этого руководства будет – никто в руководстве США не намерен.
40. Марк К.: Выглядит так, будто Иран провоцирует Мировое Сообщество на самые жёсткие действия. На угрозы ввода санкций или даже силового решения сложившейся ситуации Тегеран отвечает смело и резко. Чего иранцы этим добиваются?
Евгений Сатановский: Иран сплотил массы вокруг руководства, ликвидировал оппозицию и успешно добивается статуса доминирующей силы и лидера исламского мира.
41. Rashad: Господа. Я сам родился в Ливане и прекрасно осознаю опасность, исходящую от Ирана. Иранская политика очень опасна, и Иран пытается красивой и умеренной дипломатией этот факт скрывать, но иногда инстинкт берет верх, и угрозы в адрес Израиля и запада - тому подтверждение. Почему позиция России не определена? Россия от уничтожения иранского режима потеряет миллиардный контракт, но выиграет десятки от скачка цены на нефть и тем самым спадет угроза в адрес запада и, вне сомнения, в адрес России в будущем.
Евгений Сатановский: Для России Иран – сосед, причем близкий. Сказано мудрецами: «Не следует бросать камни в дом соседа, когда у тебя самого стеклянные окна…».
42. Гомер, интернет-проект "Ираквар": Никто в настоящее время не сомневается, что Израиль, Индия и Пакистан обладают ядерным оружием. Более того, подписав несколько дней назад соглашение с Индией о сотрудничестве в развитии ядерных технологий, США фактически вышли из Договора о нераспространении ядерного оружия. Не кажется ли Вам, что налицо опять политика двойных стандартов? Т.е. все можно США и их друзьям и ничего нельзя государствам, не согласным с США. Я хотел бы узнать Ваше мнение - почему стремление Ирана развивать ядерные технологии вызывает такое противодействие. Ведь известно, что Иран НИКОГДА не проявил себя как агрессор, в отличие, скажем от Пакистана или от Израиля. И вообще, в принципе, имеет ли, по-вашему мнению, любое суверенное государство право развивать ядерные технологии? Спасибо.
Евгений Сатановский: Если бы руководство Ирана не имело опыта экспорта исламской революции, в т.ч. далеко от своих границ, не поддерживало международный терроризм, не содержало сеть агентов, готовых, в случае необходимости, «поднять на воздух» значительное количество объектов по всему миру, не оккупировало спорные арабские территории в Персидском заливе, не угрожало массовым террором, нефтяной блокадой, уничтожением Израиля, ликвидацией нефтяной инфраструктуры арабских стран Персидского залива, не позволяло себе кощунственные измывательства над памятью евреев, погибших от рук фашистов – никто не переживал бы по поводу иранских ядерных технологий так же, как никто не переживает по поводу наличия этих технологий у Бразилии, Японии или Германии. Что до того, что Иран НИКОГДА не проявлял себя как агрессор… Я специально не говорю об иракцах, потому что Саддам напал на Иран, а не Иран на Саддама, но скажите это жителям Саудовской Аравии, которые помнят инциденты с массовыми жертвами, организованные иранскими паломниками во время хаджей 80-х. Поговорите с жителями Кувейта, чьи танкеры иранские войска обстреливали в годы Ирано-иракской войны 1980-88 гг. Пообщайтесь с ливанцами, пережившим конфликт с иранскими «интернационалистами» - бойцами КСИР - в годы гражданской войны в Ливане. Послушайте граждан ОАЭ, чьи острова Иран оккупирует. Они будут долго смеяться, услышав: Иран НИКОГДА... Суверенитет – суверенитетом. Но пистолет на поясе у полицейского или военного – одно, а в руках у размахивающего им хулигана – другое. Суверенитет одного кончается там, где начинается другой суверенитет. Суверенитет кулака – у носа соседа. Суверенитет угрожающего – у границ безопасности, которые может себе позволить установить тот, кому угрожают. Иран мог нормализовать отношения с теми, кому сегодня угрожает до того, как взялся накачивать мышцы. Руководство Ирана предпочло другой сценарий. Но это его и только его проблемы. Иран имеет суверенное право развивать, что хочет. Те, кто полагает, что это что-то он развивает против них, имеют суверенное право ему помешать любыми доступными для них средствами. А мировое сообщество может суверенно делать то, что от него зависит – говорить, спорить, дискутировать и надеяться, пряча, словно страус, голову в песок, в надежде, что все как-то само образуется.
Завершающее слово:
Петр Гончаров: Иран прилагает все усилия, чтобы стать ведущей державой в регионе, и ядерная программа явлется одной из приоритетных, то есть Иран свою ведущую роль связывает с созданием полнокровной ядерной программы. Не заявляя при этом, что он стремится к этому.
Евгений Сатановский: Что бы ни произошло, участники круглого стола продолжают испытывать друг к другу теплые человеческие отношения.
Вряд ли мы все расходимся во мнениях в том, что ситуация в регионе обостряется. Мы можем расходиться в точках зрения на причины, способы выхода из сложившейся ситуации. Нагнетается предвоенная атмосфера. Война в регионе безусловно будет по своим последствиям катастрофическая.
Раджаб Сафаров: Совершенно очевидно, что в этом конфликте никто не заинтересован по большому счету. Если США были бы уверены в том, что наступил именно тот момент, когда нужно предпринять шаги по изменению режима в Иране, то совершенно очевидно, что они предприняли бы и реализовали это решение, не спрашивая ни у России, ни у Европы, ни у Совбеза ООН. Иран также заинтересован в дальнейшей эскалации своей программы. В развитии кризиса вокруг ядерной программы Ирана также не заинтересована Россия. Все хотят найти выход из этого положения. Иранцы готовы пойти на компромисс, снять озабоченность мирового сообщества вокруг своей программы, убедить мировое сообщество, что их программа носит чисто мирный характер и ее развитие прогнозируемо. Иран готов на компромисс, но на разумный компромисс. И в этом смысле я думаю, что роль России уникальна, у России - редкая возможность максимально эффектно заявить о себе как о мировой державе и урегулировать этот кризис, фактически, спасти мир от глобального конфликта. И я бы очень хотел, чтобы российская дипломатия учла хотя бы ментальность иранцев и пошла бы на разумный компромисс с Тегераном по созданию СП по обогащению урана на российской территории. Этого не могут ни Европейский союз, ни МАГАТЭ, ни мировое сообщество в целом.
