Политический обозреватель РИА Новости Юрий Филиппов.
Рамзан Кадыров необычен почти во всем. На фоне других руководителей в российских регионах новый глава чеченского правительства выделяется молодостью – ему 29 лет. Вместе с тем Кадыров не просто очередной региональный чиновник. Он – политик. Он дает публичные оценки не только внутрироссийским, но и мировым событиям, таким, например, как нашумевший «датский» карикатурный скандал. При этом Кадыров – политик ярко выраженной мусульманской ориентации.
Необычен для классического регионального чиновника и жизненный путь Рамзана Кадырова. Отец Кадырова, муфтий Чечни, объявлял России джихад, противостоял ей в первой «чеченской» кампании 1994-96 гг. Но он же десять лет спустя стал президентом Чеченской республики в соответствии с российской Конституцией, провел здесь конституционный референдум, закрепивший статус Чечни как неотъемлемой части России. При Кадырове-старшем закончилась российско-чеченская война.
Кадыров-младший тоже участвовал в первой чеченской кампании, был личным шофером ичкерийского военного лидера Аслана Масхадова, жил бок о бок с Шамилем Басаевым, который впоследствии приобрел славу самого страшного террориста в России. Сегодня Кадыров утверждает, что для него будет большой честью уничтожить Басаева. Об этом он недавно рассказал Верховному комиссару ООН Луизе Арбур, совершавшей поездку по республикам Северного Кавказа.
Рамзан Кадыров, ставший недавно руководителем регионального отделения пропрезидентской партии «Единая Россия» – это наиболее наглядный пример того, как России удается превращать бывших врагов в друзей, добиваться мира, исходя не из предубежденности и абстрактных принципов, а из прагматизма и политических реалий.
Любопытный штрих: назначение Кадырова совпало с нашумевшим визитом в Москву делегации ХАМАС во главе с Халедом Машаалем. Разумеется, между этими двумя событиями нет никакой причинно-следственной связи. Однако и первое, и второе напоминают: Россия обладает уникальным опытом взаимодействия и влияния на тот сектор политики, который характеризуется присутствием ислама и вооруженными конфликтами. По понятной Западу терминологии Самюэля Хантингтона – на зону «столкновения цивилизаций». Такого опыта нет ни у одной другой европейской страны, не говоря о США.
Этот опыт не совсем новый – известно, например, что свой путь от террориста до лауреата Нобелевской премии мира лидер Организации освобождения Палестины Ясир Арафат проделывал при помощи Москвы. Именно сюда он приезжал по приглашению общественных организаций в начале 70-х годов и налаживал первые дипломатические контакты, когда его не признавали почти нигде в мире.
Пройдет ли аналогичный путь Халед Машааль, пока неясно. Недовольство контактами Москвы с ХАМАСом чувствуется и на Западе, и в России. Однако первый шаг сделан.
Политическое урегулирование на Северном Кавказе – тоже не вполне новый опыт для России, она занимается этим как минимум двести лет и имеет как провалы, так и достижения. Правда, после того как ослабленная Россия в 90-х годах выпустила часть Северного Кавказа из своего цивилизационного поля, стало казаться, что история здесь начинается с чистого листа. Неудивительно, что когда Москва в начале 2000-х приступила к реинтеграции Чечни, ей пришлось столкнуться с огромным непониманием своей политики. В Европе и в США чеченская политика России подвергалась острейшей критике. Внутри страны переговорами с «кадыровцами» были недовольны боевые генералы, видевшие в них неоправданные уступки. Приоритет Кадырова долго не могла признать значительная часть чеченского общества, особенно так называемые «московские чеченцы» – бизнесмены, общественные деятели, политики, которые были вытеснены Кадыровым с политического поля Чечни. Ставку на Кадырова не одобряли российские либералы, считавшие более подходящей фигурой для политических переговоров ичкерийского президента Масхадова, который казался им более «цивилизованным» политиком. В России было много других политических сил и интересов, которым ориентация на Кадырова казалась непонятной. Однако сегодня, когда улучшение политической ситуации в Чечне налицо, почти вся эта разносоставная оппозиция начинает пересматривать свои взгляды.
Это не означает, что все идет и должно идти гладко. Российский МИД, например, одернул Рамзана Кадырова, когда тот после «карикатурных скандалов» посоветовал датским неправительственным организациям покинуть Чечню. Представитель президента России в Южном федеральном округе Дмитрий Козак даже предложил Генеральной прокуратуре проверить инициативу Кадырова на предмет соответствия российскому законодательству. У Кадырова есть и другие трения с Москвой – они касаются контроля над доходами от эксплуатации природных ресурсов на территории Чечни, кадыровских инициатив о расширении границ республики.
Однако все это не отменяет главного вывода: Россия, страна, где огромное мусульманское меньшинство составляет 15 – 20 миллионов человек, активно возвращается в исламскую политику.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
