Как справедливо замечает главный герой бестселлера «Код да Винчи» Роберт Лэнгдон: «Непонимание порождает недоверие». Это, пожалуй, самые правдивые строчки из всей книги Дэна Брауна. Все остальное в основном - авторский вымысел, замешанный на классической рецептуре современных бестселлеров, где поверхностное знание темы искупает лихо закрученный сюжет. Технология простая, но завораживающая: так и листаешь книгу от первой до последней страницы. Недаром рядовой любитель триллеров с нетерпением ждет новой книги Брауна, не говоря уже о фильме, который начинает снимать по бестселлеру компания «Sony Pictures».
Впрочем, среди читателей есть и обиженные, из числа как раз «непонятых» и оскорбленных «недоверием». Прежде всего, это христианский мир. В сюжете изложена далеко не евангельская версия жизни Иисуса Христа и Марии Магдалины. Протесты католиков поддержала и РПЦ. Но особенно взволнована единственная в католическом мире епархия без границ - «Opus Dei» (Дело Божье). Наконец, не очень, видимо, радуются раскрутке бестселлера и масоны, поскольку на противоборстве именно этих двух сил и завязан весь триллер Брауна. Разница лишь в том, что «Опус Деи» о своей обиде говорит вслух, направив даже официальное обращение к кинокомпании «Sony Pictures» с призывом «проявить чувствительность и конструктивность», а масоны в обычной для себя манере переживают обиды молча. Уже привыкнув за долгие века своего существования к бесконечным нападкам и фантазиям по поводу их деятельности.
Так уж получилось, что мне пришлось в свое время тесно общаться и с «Опус Деи» и с масонами, немало прочесть о них, но главное – в течение ряда лет наблюдать своими глазами за их практической деятельностью. Если с первыми свело профессиональное любопытство, то со вторыми курьезный случай – в российское посольство в одной из стран, где пришлось работать, поступила неожиданная просьба: прочесть лекцию о перестройке в одной из масонских лож. Советник посланника, которому первоначально посол решил доверить эту миссию, подумав о своей будущей карьере, взбунтовался, заявив, что в одиночку в столь сомнительное место, как масонская ложа, советский дипломат идти не может. Так что, в конце концов, это деликатное поручение досталось мне. Лекция братьям-каменщикам, видимо, понравилась, потому что потом в течение нескольких лет отношения с масонами поддерживались регулярно - они звонили, приносили книги по истории масонства, приглашали к себе. Нашли они меня и в Москве, так что я оказался единственным российским корреспондентом, приглашенным на историческое открытие Великой масонской ложи России, о чем и написал в «Коммерсанте», где тогда работал.
Выйти на «Опус Деи» оказалось куда сложнее: ни в одном телефонном справочнике ее представительство не значилось. Помогли, как это часто бывает, знакомые знакомых. Тем не менее, потом, после первого же разговора, мой «гид» - один из тогдашних руководителей «Опус Деи» в Лиме – Мигель, убедившись, что изначальной предубежденности во мне нет, был предельно любезен. И удовлетворял мое любопытство, как мог. В результате удалось побывать и в общежитии так называемых «нумерариев», которые в книге Брауна представлены почему-то карикатурными монахами в рясах, что совершенно не соответствует действительности. И в монастырях, которые курирует организация. Многократно пришлось беседовать и с политиками-членами «Опус Деи», и с кардиналом, курировавшим в то время в Перу эту своеобразную епархию.
Так что, читал книгу Брауна с особым интересом.
«Опус Деи» и масоны есть величины полярные и испытывают друг к другу, мягко говоря, антипатию, хотя формально, пусть и разными методами, добиваются одного и того же – чтобы человек самосовершенствовался. Конечно, среди членов «Опус Деи», так же, как и среди масонов, встречаются паршивые овцы – работа над собой дается, как известно, с трудом и не каждому по плечу, но не это в конечном итоге определяет главное. Автор книги, явно не утруждая себя серьезным изучением предмета, слепо пошел вслед за распространенной сплетней. А раз так, придется защищать оба полюса.
Начну с масонов, поскольку Браун неоднократно намекает, что описанная им в книге тайная организация «Приорат Сиона» имеет отношение к вольным каменщикам. Не учитывается при этом самое главное: классический масон – хотя в своем большинстве и антиклерикал, тем не менее, человек глубоко верующий. В центре каждого масонского храма на почетном месте лежит Библия, а в исламских странах - Коран. То, что масоны называют Господа – Архитектором Вселенной и проявляют веротерпимость, не означает, что они атеисты или, уж, тем более, язычники. Вступая в масонскую ложу и проходя традиционное испытание, кандидат в подмастерье обязан первым делом ответить: Каков долг человека перед Господом? Очевидно, что подобный вопрос сформулирован не богохульником. Между тем, члены так называемого «Приората Сиона» в описании Дэна Брауна - люди, принципиально отрицающие христианство, как религию, более того - откровенные язычники, а значит, к подлинному масонству не могут иметь отношения.
Если какая-то близость между масонами и описанными в книге членами «Приората» и есть, так это, пожалуй, лишь свободомыслие, которое всегда раздражало в масонах любую церковь, а зачастую и власть. Не случайно, например, что масонами были многие отцы-основатели американской демократии. Что касается России, то философ Николай Бердяев утверждал: «Масонство было первой свободной самоорганизацией общества в России, только оно и не было навязано сверху властью. Лучшие русские люди были масонами». В свою очередь историк Василий Зеньковский подчеркивает: «В русском масонстве формировались все основные черты будущей интеллигенции – на первом месте здесь стоял примат морали и сознание долга служить обществу». Наконец, замечу, что масонство и распространенное во времена Екатерины II вольтерьянство, которые нередко почему-то путают между собой, на самом деле – антиподы. Известный русский масон, профессор московского университета Шварц как-то заметил: «Вольтер, имевши несчастье быть воспитан в таком круге, где те, кои должны были защищать свою религию, ее посрамляли и опорочивали, вздумал он, что все такие священнослужители обманщики и плуты, и, вступив в ученый свет еще в малолетстве, заблудился своею остротою и так сказать, побежав, прошагался». Таким образом, ясно, что для масонов Вольтер в своем воинственном безбожии «проскочил мимо цели», а потому следовать за ним не имело никакого смысла.
Еще больше нелепостей в описании «Опус Деи». Общепринято считать, что «Опус Деи» - это консервативная организация, созданная, чтобы сохранить в неприкосновенности исконный католицизм. На мой взгляд, оценка не очень точная. Она верна, если говорить о том, что «Опус Деи» болезненно реагирует на то, что окружающий ее мир, с точки зрения христианской морали, становится все более безнравственным. Зато сам метод борьбы за сохранение моральной чистоты, что избрал основатель учения испанский священник Хосемария Эскрива, ныне уже причисленный католической церковью к лику святых, на мой взгляд, для христианской церкви поистине революционен. В нарушение всех церковных традиций, Эскрива посчитал, что путь к святости должен проходить не через монастырь, а через реальную жизнь со всеми ее нечистотами. Попробуйте, говорил он, стать честным бизнесменом, адвокатом, журналистом. Сохранить чистоту в этом случае – намного тяжелее, чем сидеть в келье, искусственно отгородившись от мира.
Так и выстроена организация «Опус Деи». Большая ее часть - миряне, которые имеют свои семьи и стараются по мере сил честно делать свое дело. Эскрива прекрасно понимал, что именно это – не брать взяток, не жульничать с налогами и тому подобное - куда сложнее, чем «умерщвлять плоть». Так что, скажем, подробно описанные Брауном в книге специальные повязки с шипами на бедре у каждого члена «Опус Деи» - обыкновенный вымысел. Нет этого в «Опус Деи» и не было. Хотя бы потому, что организация подвергает своих членов куда более серьезному испытанию – жизнью, где шипов, как мы знаем, не счесть.
Что же касается «нумерариев», которые хотя и дают обет безбрачия и живут в особых общежитиях, мало отличающихся от обычного на Западе пансиона, то они похожи на монахов меньше всего. Я, скажем, знал нескольких «нумерариев» - депутатов конгресса. К тому же сам обет безбрачия не является для «нумерария» вечным. Как заметил однажды, отвечая на мой вопрос, один из молодых «нумерариев»: «Появилась бы только та «единственная и неповторимая», и я тут же сменю наше общежитие на семейную жизнь».
И он не блефует: в монашестве просто нет необходимости, раз ты можешь стать, согласно доктрине Эскрива, святым и в миру. Может быть, единственное, что отличает общежитие «нумерариев» от обычного пансиона - это то, что здесь, как в коммуне, каждый новичок при вселении отдает в общую кассу все, что имеет, вне зависимости от своего прошлого социального положения. А потом при необходимости берет из этой кассы столько, сколько нужно на расходы. Не отчитываясь ни перед кем, на что потратил деньги. Не существует, естественно, и никаких несчастных монашек, которые, как рабыни (это из книги Брауна), якобы убирают за «нумерариями». Как в любой коммуне, все хлопоты по хозяйству исполняются по очереди, вне зависимости от того, депутат ты или нет.
Наконец, в книге Брауна высшие чины «Опус Деи» и Ватикана предстают едва ли не оппонентами. В реальности «Опус Деи» все свое влияние приобрел как раз благодаря высшим иерархам католической церкви и прямой помощи Папы. Предполагаю, что главный покровитель «Опус Деи» покойный Иоанн Павел II увидел немалую пользу как в консерватизме этой организации, так и в ее принципиально новом подходе к церковной жизни, который больше отвечает современности.
«Непонимание порождает недоверие», - написал Дэн Браун, но сам же и угодил в этот капкан.
«Непонимание», помноженное на «недоверие», и порождает такие книги, как «Код да Винчи».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
