Обозреватель РИА Новости Анатолий Королев.
В российской литературе - тихая сенсация: наконец-то полностью опубликовано следственное дело по факту самоубийства Владимира Маяковского плюс документы и воспоминания современников. Сделано это усилиями Государственного музея Маяковского.
Том документов, увы, бесстрастно вскрывает неприглядную картину личных амбиций тех, кто был близок к поэту, в первую очередь любимой музы Маяковского Лили Брик.
В тот злосчастный день, она была за границей, но ее приятель, следователь, начальник Секретного отдела ОГПУ Яков Агранов, опечатал архив поэта и дождался срочного возвращения Лили на похороны. Получив доступ к наследию, муза принялась уничтожать и сжигать в камине все, что ей было не по душе. Первым делом в огонь полетели письма поэта к последним музам поэта Татьяне Яковлевой и Веронике Полонской. Брик методично уничтожила бесценную документальную сердцевину трагедии, ведь именно роман с Полонской стал толчком к самоубийству. Поэт застрелился сразу после ссоры с Полонской и та, убегая, услышала выстрел, кинулась назад в комнату - поэт уже агонизировал.
Конечно, ревность женщины страшная сила, но Брик не могла не понимать, что письма великого поэта уже принадлежат стране, вечности, наконец, но только не огню ее ревности. Заодно она тщательно просмотрела свои письма к поэту и оставила лишь те, которые не могут отбросить ни малейшую тень на их отношения. Так был создан миф об идеальной любви.
Кроме того, Брик сделала все, чтобы отодвинуть от Маяковского несчастную Веронику Полонскую. Та была совершенно раздавлена трагедией и не понимала как ей себя вести. Сначала Брик уговорила ее не ходить на похороны, а затем сумела отодвинуть от прав на творческое наследие поэта. Все это было сделано вопреки прямому завещанию Маяковского, который написал в своей предсмертной записке: «товарищ правительство моя семья это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо».
Но на этом вивисекция Брик над документами не закончилась.
В копии с завещания поэта появляется лишняя запятая и с этой поправкой последнее письмо публикуется в газете «Правда» 15 апреля 1930 года. Там строчка выглядит так: товарищ правительство моя семья это Лиля, (вот она лишняя запятая!) Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.
Так среди наследников творчества Маяковского (и значительных гонораров за массовые переиздания советского классика) появился муж Лили, Осип Брик.
И хотя прямых улик против Лили в этом пункте нет, как говорят – ищи того, кому была выгодна столь странная опечатка машинистки.
К несчастью жены и подруги великих людей всегда озабочены в первую очередь тем, как Он и Они должны выглядеть в зеркале вечности. Так жена Марка Твена безжалостно правила черновики мужа, выбрасывая все, что на ее взгляд было непристойным. Например, бессмертный роман «Приключения Гекльберри Финна» дошел до нас в искалеченном виде.
Из материалов следственного дела встает во весь рост еще и омерзительный образ того времени стукачей и осведомителей. Например, из тетрадочки «Маяковский», которую вел некий Презент, ОГПУ получало подробные сведения о малейших деталях из жизни поэта. Том пестрит кличками сексотов, и сводками, которые подписали «Арбузов», «Зевс», «Шорох», «Михайловский». Читая их доносы, понимаешь, что часто это были самые близкие к Маяковскому люди, те, кто входил в союз избранных.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
