Политический обозреватель РИА «Новости» Владимир Симонов.
Если будущий биограф Джорджа Буша задастся целью назвать самые тусклые дни его второго срока, то он вполне мог бы остановить свой выбор на прошлой неделе, проведенной президентом в поездке по четырем странам Восточной Азии.
Можно понять, почему пребывание американского гостя в Южной Корее, Японии, Китае и Монголии не было отмечено каким-то дипломатическим прорывом. Господь дарует прорывы не каждый день. Более удивительно, что президент США не добился от своих азиатских собеседников ни одной сколько-нибудь конкретной договоренности, какую область ни взять – от торговли и безопасности до прав человека.
Возникает даже сомнение: да Буш ли это путешествовал по азиатскому континенту? Или там мелькнула некая бесплотная тень американского президента, гонимая неудачами во внутренней политике и падением влияния США на международной сцене, включая Азию?
Осечки начались уже в Южной Корее. Буш поступил крайне опрометчиво, тепло поблагодарив южнокорейского лидера за помощь в продвижении демократии на Ближний Восток. Оказалось, у Сеула несколько другое мнение. Не прошло и дня, как министерство обороны Южной Кореи заявило о своих планах обратиться к национальной ассамблее, чтобы та отозвала треть из 3200 южнокорейских солдат, находящихся в Ираке.
Для американского президента это стало настоящей дипломатической обструкцией. Ни он, ни прочие официальные лица США не были заранее уведомлены Сеулом о таком развитии событий.
Не принес Бушу душевного успокоения и саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЕС) в Пусане. Похоже, единственное приятное воспоминание у американского президента оставила лишь примерка разноцветных шелковых халатов, подаренных участникам хозяевами форума. В остальном саммит никак не продвинул вперед переговоры по вопросам международной торговли, в которых так заинтересованы США. Более того, в совместной декларации лидеров АТЕС Буша мог сильно огорчить пассаж, призывающий вести войну с террором, не попирая международные нормы, в первую очередь права человека.
Это был тяжкий камень в огород американской администрации. На днях её уличили в создании тайных тюрем за рубежом для лиц, подозреваемых в терроризме. Вице-президент США Дик Чейни отбивается в Конгрессе от законодательной поправки, предлагающей распространить запрет на использование пыток не только на американскую армию, но и на ЦРУ. В этом смысле призыв АТЕС еще более ослабил азиатские позиции Вашингтона.
К тому же поездке Буша по региону аккомпанировали шумные события в самих Соединенных Штатах. Президент был вынужден вести диалог со своими зарубежными партнерами, одновременно прислушиваясь к домашним новостям. В результате Буш был скован в своей привычной риторике в пользу экспорта прав человека туда, где, по его мнению, еще плохо представляют себе, что это за фрукт. Трудно быть проповедником, если тебя обвиняют в нарушении собственных заповедей.
Как раз в дни азиатской поездки Буша с таким обвинением выступил член палаты представителей Конгресса США Джон Мурта, предложивший проект резолюции о немедленном выводе американских войск из Ирака. Мурту, бывшего полковника морской пехоты, служившего во Вьетнаме, трудно заподозрить в левацком политиканстве в духе кинодокументалиста Майкла Мура. Проект провалили, но его автору аплодировали около 60 процентов населения Америки.
Демарш конгрессмена нарушил тот хрупкий баланс сил, под знаком которого проходил визит президента в Китай. Буш вез туда как бы два наказа. От мощного лобби американских неоконсерваторов: пусть Пекин ослабит гайки, закрученные, как кажется этому лобби, в области гражданских свобод, начиная со свободы вероисповедания. И от бизнес-элиты внутри своей республиканской партии: плевать на свободы, доступ к гигантскому экономическому рынку Китая превыше всяких свобод, а что касается развития китайской демократии, то пусть Пекин сам выбирает темпы и методы, не нужно его подстегивать. Сам со временем образумится.
Этого баланса Буш соблюсти не смог. Пошатнувшиеся международные позиции США как педагога по части демократии резко приглушили тему прав человека в диалоге американского президента с китайскими лидерами. Буш в конце концов решился призвать власти Китая дать своим гражданам больше воли, но только тогда, когда находился в другой стране своего вояжа – Японии. На китайской территории, глядя прямо в глаза председателю КНР Ху Цзиньтао, лидер США выговорить таких слов не посмел.
Над Бушем довлели, видимо, еще несколько соображений, обусловивших его сдержанное, если не сказать, боязливое поведение в Пекине. Администрация США чрезвычайно ценит роль Китая в усилиях международного сообщества погасить ядерные амбиции Северной Кореи. Америка также встревожена размерами дефицита в торговле в КНР, угрожающего достигнуть к концу года 200 млрд долларов. И, соответственно, уповает на волевое решение Пекина поднять искусственно заниженный курс юаня. Наконец, Голливуд и американские концерны звукозаписи тонут в море контрафактных дисков, подпольно отштампованных китайскими пиратами. На фоне этих центральных проблем американо-китайских отношений размолвка в трактовке демократии и в самом деле может показаться кому-то второстепенной.
Это отразилось в любопытном факте. Накануне визита Буша администрация США вручила китайским дипломатам два списка. С именами политических узников китайских тюрем, которых надо бы освободить, и с адресами 25 подпольных фабрик по производству DVD – их надо бы закрыть.
С фабриками достигнут прогресс – китайцы обещали, что на пиратов начнется облава. С узниками хуже: Пекин, часто удовлетворявший подобные пожелания Вашингтона в прошлом, на этот раз остался глух и нем.
Азия ощущает свою новую силу в общении с теряющей здесь влияние сверхдержавой.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
