Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий – РИА «Новости».
Очередной саммит Россия – ЕС в Лондоне не принес сенсационных результатов. Между партнерами по переговорам сложились нормальные, достаточно предсказуемые, в чем-то даже рутинные отношения. Хотя и рутинные саммиты ЕС в ряде случаев способны вывести на «прорывные» решения – как это произошло в прошлом году, когда Европа согласилась на членство России в ВТО.
Так, речь в Лондоне шла о таком в значительной степени техническом сюжете, как обновление юридической базы отношений в связи с окончанием в 2007 году первоначального десятилетнего срока действия соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС.
Конечно, и за составлением нового договора могут крыться сложности. Но, как и в любом нормальном диалоге, их количество не стоит ни преувеличивать, ни приуменьшать.
Вот одна из таких сложностей: откладывание подписания соглашения об облегчении визового режима для ряда категорий россиян – студентов, аспирантов, научных работников, членов официальных делегаций, деятелей культуры. Российская сторона была готова подписать его уже на нынешнем саммите. Европейцы именно сейчас оказались не готовы. "Почти договорились" по отдельным вопросам – вот что слышишь сейчас от российских дипломатов.
Официально позиция европейцев объясняется техническими причинами, но, по сути дела, речь идет о специфике функционирования ЕС. Для того, чтобы утвердить проект любого документа, необходима консолидированная позиция всех 25 государств – членов Союза. Такая встреча состоялась, и теперь европейцы предлагают России пойти на встречные уступки.
Однако сам принцип, предусматривающий облегчение визового режима, не оспаривается уже никем. Теперь идет речь о том, что соглашение будет подписано или до конца года, или уже в следующем году.
Существует и различие взглядов России и европейцев на проблему Северного Кавказа (глава правительства Великобритании – страны-председателя ЕС Тони Блэр специально заявил, что на саммите обсуждалась чеченская тема). Однако говорить о том, что они носят настолько полярный характер, как несколько лет назад, было бы явным преувеличением. Европейцы все более негативно относятся к деятельности чеченских сепаратистов, которые после «Норд-Оста» и Беслана уже не воспринимаются большинством западных политиков как борцы за свободу. Запад готов сотрудничать с теми общественными и политическими силами, которые легально действуют на Северном Кавказе. Однако проблема состоит в том, кто будет осуществлять контроль над реализацией гуманитарных проектов – российская или западная сторона. Однако, подчеркнем, что и в этом случае существует принципиальное согласие по поводу характера действий, а разногласия носят хотя и немаловажный, но все же сравнительно второстепенный характер.
В ходе саммита обсуждались и вопросы энергетического диалога. Кстати, свой ход Россия сделала еще накануне саммита. Находясь в Брюсселе, перед отъездом в Лондон, Владимир Путин заявил, что Россия заинтересована в расширении числа участников проекта Северо-Европейского газопровода (СЕГ), потому что это делает проект более сбалансированным и стабильным. Напомним, что сейчас в проекте участвуют компании России и Германии. По словам российского президента, сегодня к СЕГ проявляют интерес также французские, британские, голландские и бельгийские фирмы.
Проект СЕГ представляет существенный интерес для стран «старой Европы», так как будет способствовать росту энергетической безопасности Запада. Одно дело – поставки газа через ряд транзитных государств и совсем другое – напрямую по дну Балтийского моря. Примечательно, что этими транзитными государствами являются, в частности, представители «новой Европы» - поляки, и претендующие на роль составной части единой Европы украинцы. Таким образом, российская газовая инициатива способна стимулировать разногласия между давними участниками Евросоюза и неофитами.
Однако конкретные газовые проекты не включены в формат диалога между Россией и ЕС: это составная часть межгосударственных отношений и договоренностей между компаниями. Поэтому есть основания полагать, что «старая Европа», идя навстречу «новой» в ряде политических вопросов (например, в поддержке прошлогодней «оранжевой революции» в Украине), в экономической сфере будет отстаивать собственные интересы, при этом не нарушая основополагающих принципов ЕС.
Отношения между Россией и Европой имеют два формата. На двустороннем уровне в ходе переговоров с такими традиционными для нашей страны партнерами, как Франция и Германия, удается добиваться более быстрых результатов, чем в сложном диалоге с ЕС в целом, когда необходимо учитывать позиции всех его членов. Однако необходимость ведения диалога признают все стороны: Россия не собирается отгораживаться от Запада новым «железным занавесом», а Запад, в свою очередь, хотел бы видеть в ней партнера, а не трудно предсказуемого оппонента.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
