Общеизвестно, кого осторожно называют этим сочетанием слов. Так удобно и лестно: он виноват во всем, он соблазняет, а мы, слабые, лишь поддаемся, иногда даже по привычке прося избавити нас от лукаваго. Между тем, будь мы немного честнее, признали бы: избавлять нас нужно не от него, а от собственных наших безобразия, легкомыслия, самомнения и злобы, которые если и внесены в наши души им, то уж давно там обжились и ответственность за это должны нести мы сами. Надо надеяться, конечно, на помощь Создателя, но нельзя устраняться вовсе из вечной битвы добра с ним, притворяясь лишь зрителями, которые вроде бы заинтересованы в исходе сражения, но сами влиять на него не могут. Влияем, еще как влияем, причем, увы, все больше в его пользу.
На такие сбивчивые и сомнительные с религиозной точки зрения мысли наводит ежедневное чтение новостных сообщений. Поскольку обычно они передаются информационными агентствами без всякой логики, просто в порядке поступления, то никаких тенденций, кроме объективно существующих в нашей жизни, в них нету. Вот уж зеркало, которое мы сами тащим следом за собой, ловя в нем отражения собственных гримас и ужимок, искажающих Богоподобный наш, как сказано, образ.
Над Грецией страшной смертью погибло больше сотни авиапассажиров, среди них много невинных детей. Через три дня – еще полтораста над Венесуэлой. Общество жаждет ясности: кто виноват? Какие тайны могут быть в ХХI веке – следует немедленно найти тех, кто должен ответить за катастрофические ошибки, а еще лучше злоумышленников, снять тяжесть с общечеловеческой совести… В России среднестатистический мужчина помирает, не дожив год до пенсии – сию минуту определяются и причины: курение, пьянство, несчастные случаи от исконного разгильдяйства… А что все это есть не что иное, как прямые следствия вещей, которые мы привыкли считать вовсе не отрицательными, а, напротив, вполне прогрессивными сторонами развития; что вытекает это из нашей наглой уверенности в том, будто человеку можно все и без последствий – это и в головы не приходит. И моготысячелетняя история человечества, всегда дорого расплачивавшегося за удовлетворение своих выдуманных потребностей, ничему не учит. Как сказано в известном ерническом тосте: «Чтоб у нас все было и нам за это ничего не было!» Это не просто шуточка по поводу вороватой отечественной натуры – это неосознаваемая метафизика.
Наркотическую страсть людей к постоянно ускоряющемуся перемещению в пространстве обычное сознание никак не связывает с неизбежностью риска. Кое-кто привычно перекрестится перед взлетом, прочие же лишь выполнят пошловатый ритуал аплодисментов после посадки – вот и все. А страшная плата, которую природа время от времени взимает за несвойственный человеку способ движения, представляется несправедливой. Просто кто-то недоглядел или, наоборот, организовал несчастье. Между тем, скромность требует признать: не в наших силах предусмотреть все, что может случиться в небесах. И за свободу вообще приходится жестоко платить, и российские мужчины умирают рано потому, что живут, как хотят. Единственное, что отличает наше восприятие такой реальности от западного, это лихой цинизм. Наше «пей-гуляй, однова живем!» хотя бы честнее цивилизованного лицемерия, стоящего на том, что здоровый образ жизни делает людей едва ли не бессмертными. Главное – бросить курить. А сколько некурящего народу убьют техногенные катастрофы, легализованные свободой наркотики и промискуитет – это не обсуждается. Вместо того, чтобы мужественно признать: человечество зарвалось, полная свобода и иллюзия технического всемогущества смертельно опасны – вместо этого твердят о необходимости «совершенствования» убийственной по самой своей сущности техники и внеморальных медицинских технологий. Существует совершенно языческая вера в то, что провидение можно победить, если очень постараться и все предусмотреть.
Вообще, всякая мысль о разумности сдерживания желаний, о практической целесообразности, не говоря уж о нравственной обязательности, ограничений, принимается современным обществом развитых стран в штыки. Наоборот, приветствуется любое проникновение человека в сферы, прежде для него закрытые. Что закрыты они были с неким высшим смыслом, думать не принято, это считается обскурантизмом – мракобесием, попросту говоря. Если человек летает по небу и выше неба, если жизнь понемногу переходит в созданную человеческой изобретательностью невидимую электронную сеть, если все прежние бытовые запреты сняты или, по крайней мере, подвергнуты сомнению – что уж говорить о культуре. Мы ее породили, мы и убьем, пытаясь проникнуть в самую сердцевину, для чего ее, эту сердцевину культуры, следует, конечно, выгрызть… Как, к примеру, отмечается юбилей известного писателя, немало сделавшего, чтобы литературу не только убить, но и научить читателя забавляться с ее трупом? Ему поется хвала именно за убийство, расчленение литературы, поскольку, оказывается, без этого нельзя было дальше литературе жить. Прекрасный рецепт, общий для многих сфер деятельности современного человека: ничто не должно быть сберегаемо, продолжение жизни возможно лишь через уничтожение жизни, шедшей по историческим – не будем говорить Божьим – правилам. Вмешиваться с целью тотального разрушения можно во все – в обычаи, нравы, физические возможности человека, устройство мира и общества, ну и, уж конечно, в основы культуры. А что есть большая вероятность и даже неизбежность расплаты за это самоуничтожением, об этом задумываться не стоит, ведь тогда придется усомниться в абсолютной ценности свободы.
Может показаться, что нет никакой связи между давно уже ставшим рутиной воздушным сообщением, продолжительностью жизни буйных российских мужиков и современной литературой. Но мне эта связь кажется очевидной. Известный любому посетителю супермаркета принцип – за все при выходе придется заплатить – неприятен нашей человеческой природе, нас постоянно одолевает соблазн (как всякий соблазн, мы и этот относим на его счет) ухватить что-нибудь от жизни просто так, бесплатно. Потешить себя скоростью, или каким-нибудь дурманом, или осквернением некогда священных предметов – и избежать наказания. Но оно приходит обязательно, иногда прямо в обличии физической смерти, иногда в виде смертельного охлаждения души, и тогда мы возмущаемся: как же так, за что?! А ведь нечем возмущаться, и виноватых не следует искать, этого мы сами хотели. Мы и есть враги рода человеческого – если не вкладывать в эти слова никакого смысла, кроме буквального.
Размышления и выводы, конечно, спорные, я согласен. Но новости-то на лентах информагентств бесспорные, вот в чем дело.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
