Политический обозреватель РИА «Новости» Юрий Филиппов.
Борьба с терроризмом остается одной из главных задач для чеченских властей. На пресс-конференции в Москве председатель Госсовета Чечни Таус Джабраилов заявил, что в республике действуют 800 – 1000 местных боевиков и 100 – 150 иностранных наемников. Эти люди воюют за деньги, но поскольку их действиям нужно какое-то оправдание, то на вооружение берется прежде всего ислам и искаженная версия одного из его течений – ваххабизм. Однако настоящих мусульман среди боевиков нет. «Те, кто называет себя ваххабитами, моджахедами, на самом деле не ваххабиты и не моджахеды, а обычные террористы», уточнил на той же пресс-конференции муфтий Чечни Султан-хаджи Мирзаев.
Еще в начале 2000 года Мирзаев заявил, что война, в которую втянули чеченский народ боевики – это вовсе не священная война, а бандиты воюют не из-за любви к Аллаху, но, преследуя коммерческие цели, ведут дело к истреблению чеченского народа. «Сорок тысяч чеченцев, погибших за две военные кампании – на их совести», повторяет он сегодня.
Пять лет назад боевики «ваххабиты» приговорили Мирзаева к расстрелу, заявив, что человек, который его убьет, станет «моджахедом» и попадет рай. «Как видите, я до сих пор жив. И собираюсь и дальше жить и трудиться на благо своего народа», говорит Мирзаев.
В республике Мирзаев курирует программу нравственного воспитания молодежи на нормах традиционного ислама. «Нам нужно сделать все, чтобы молодые люди не смотрели в лес, чтобы никто их не обманывал – ни красивыми словами, ни деньгами. Это самая главная и самая ответственная задача», утверждает он. Таус Джабраилов, в свою очередь, заявляет, что чеченские власти, уже добившиеся того, что семь тысяч боевиков сложили оружие и перешли к мирной жизни, намерены активно помогать муфтию в его начинаниях.
Но сегодняшние проблемы чеченских властей сводятся далеко не только к этому. Другой важнейшей задачей для них является дальнейшее оформление цивилизованного, легитимного правового поля в республике. Парламентские выборы в Чечне, по словам Джабраилова, по-прежнему планируется провести в конце ноября. Если в республике в ближайшее время не произойдет ничего экстраординарного, то в течение ближайших двух недель появится указ президента России Владимира Путина, в котором будет названа точная дата голосования. О том, что выборы в чеченский парламент являются для республики первоочередной политической задачей, Путин заявил этой весной, обращаясь с Посланием к Федеральному Собранию, после чего поручил правительству Михаила Фрадкова оказать Чечне помощь в подготовке и проведении выборов до конца текущего года.
Более сложно проходит подготовка к подписанию договора о распределении полномочий между федеральным Центром и Чечней. Эксперты давно высказывали скепсис по поводу судьбы этого документа, однако теперь их оценки подкреплены признанием Джабраилова, который сказал, что вокруг договора идет «непонятная игра». В настоящее время сроки его подписания в очередной раз пересмотрены, что объясняют недавними изменениями в российском законодательстве, связанными с принятием федерального Лесного кодекса, законов о недрах и о природных ресурсах.
Подписание договора между Россией и Чеченской республикой было заключительным пунктом программы политического урегулирования, подготовленной еще в конце 2002 года, когда главным собеседником Кремля по чеченскому вопросу был покойный президент Ахмат Кадыров. Однако с тех пор в федеративном устройстве России произошли существенные изменения. Президенты национальных республик, которые в середине 90-х годов активно подписывали с президентом России Борисом Ельциным документы о разграничении полномочий, выступая с ним едва ли не как равные договаривающиеся стороны, в значительной степени утратили былой политический вес. Теперь они гораздо более прочно вписаны в общефедеральную исполнительную вертикаль, поскольку уже не избираются населением республик, а назначаются на свои посты местными законодательными собраниями по представлению президента и России – и им же могут быть отправлены в отставку.
От идеи продления договора с федеральным Центром отказался даже первопроходец договорного движения, президент Татарстана Минтимер Шаймиев, причем это произошло еще до того как его кандидатура была официально внесена Путиным в местный парламент для утверждения на пост президента республики по новым правилам. Сейчас Шаймиев лоббирует подготовку федерального закона, который установил бы экономические преференции для его республики. Очевидно, что для Чечни принятие аналогичного федерального закона было бы решением более прагматичным и выгодным, нежели малопродуктивное настаивание на подписании политического договора, который в сегодняшней России, практически изжившей региональную вольницу 90-х годов, выглядел бы как минимум архаично.
Однако для того чтобы предметно и результативно заняться формированием правового поля для свого восстановления, выйти на устойчивый контакт с федеральными законодателями, Чечне остро необходим собственный парламент, собственный политический класс, чья политическая ориентация в то же время отражала бы и общероссийские политические тенденции, общероссийскую партийную структуру. Муфтий Чечни Мирзаев считает, что места для «ваххабитов» там быть не должно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
