Арсений Оганесян, политический обозреватель РИА «Новости»
Ликвидация Аслана Масхадова, лидера бандформирований, действовавших на территории Чеченской Республики, и за ее пределами, бесспорно является значимым достижением со стороны российских силовых структур. Однако при этом остается вполне очевидным тот факт, что его смерть не означает полной и безоговорочной победы в борьбе с терроризмом на территории Российской Федерации. О последствиях убийства Масхадова и о перспективах войны с террором в интервью обозревателю РИА «Новости» рассказывает директор Российского Института Стратегических Исследований, член Совета по Внешней и Оборонной политике, Евгений Кожокин.
- Какие последствия на ваш взгляд будет иметь ликвидация Аслана Масхадова?
Смерть Масхадова кардинальным образом изменила политическую ситуацию для террористического подполья в Чечне. Масхадов был единственной крупной политической фигурой, которая служила прикрытием – и политическим, и, в определенной степени, идеологическим для террористов, для того, чтобы они разыгрывали комбинации как на Западе, так и в России. Заменить Масхадова невозможно.
Да, конечно, они могут попытаться слепить новую политическую фигуру, которая бы служила тем же самым целям. Они будут совершать теракты, одновременно говорить про права человека, призывать к политическому диалогу, но для этого им нужна фигура, не замаранная полностью в крови. Которая бы не воспринималась бы всеми нормальными людьми как политический террорист, как преступник, который должен понести наказание.
Масхадов тоже был преступником, так как он полностью нес ответственность за то, что происходило в Чечне. Он нес ответственность за все крупные террористические акции, так как каждый раз эти акции должны были сработать, в политическом плане, именно на него.
Сейчас Басаеву и прочим придется искать новый вариант.
То есть, на сегодняшний день можно говорить о том, что Россия выиграла. Это не значит, что завтра нам будет намного лучше, но выигрыш есть выигрыш. Мы выиграли в политическом плане. Отчасти мы выиграли и в военном плане. Теперь нашим спецслужбам, армии нужно думать о дальнейших шагах которые бы сделали проведение терактов и их использование в политических целях вообще невозможным. И вот это будет победа.
- Вы можете прогнозировать рост террористической активности? В том смысле, что можно ли ожидать со стороны террористов попытку отомстить, - об этом сейчас много говорят?
Я не думаю, что эти люди руководствуются такими вещами как мщение. Цели там вполне практические, но вряд ли кто возьмется, не имея надежной оперативной информации предсказывать их действия. Так как их замыслы в значительной степени обусловлены наличием финансирования, наличием подготовленных кадров, необходимого количества боеснаряжения, поэтому их планы чисто логически выстроить просто невозможно. И те умники, которые делают прогнозы о том, что будет делать завтра Басаев описывают свое собственное химерическое сознание, а не сознание Басаева. Кстати говоря, его сознание невозможно описать в том числе и потому, что если можно назвать человека черным гением терроризма, то Басаев относится к именно к таким.
Человек, который всю жизнь просидел за письменным столом и в кафешках просто не может представить, что творится в голове у Басаева. Но это и нормально, потому что в кафешках сидят нормальные люди, - с ними можно соглашаться или не соглашаться, - Басаев к нормальным людям не относится.
- Может ли Закаев стать политическим преемником Масхадова? Ведь он фигура достаточно «раскрученная» в СМИ и, судя по всему, вполне устраивающая Запад.
Из Закаева возможно попытаются сделать политическую фигуру, но у него нет главного. Масхадов был избран президентом Чечни на выборах, которые были, в общем-то, нормальными. И эти выборы были признаны всеми, включая российскую федеральную власть. Мы признавали Масхадова как президента Чечни, и имели с ним дело как с президентом Чечни. Другого такого человека у террористов нет. Законноизбранный президент Чечни на сегодняшний день есть. Легитимно представлять Чечню сегодня может только один человек – это ныне действующий президент Чечни, который сам воюет против террористов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
