Максим Кононенко, для МИА "Россия сегодня"
27 мая на пресс-конференции в Греции президент России Путин заявил, что Турция хочет восстановить отношения с Россией. "Мы тоже хотим возобновить отношения. Не мы их разрушили, — сказал Путин. — Зачем это было сделано, я до сих пор ума не приложу". А также добавил: "Мы ждем каких-то конкретных шагов с их стороны. Пока их нет".
Вам эти два высказывания ничего не напоминают? Да это же уравнение. Попробуем отринуть чувства, унять праведный гнев и предпримем попытку решить это уравнение с помощью формальной логики.
На первый взгляд, оба этих встречных заявления кажутся равнозначными. Оба государства хотят восстановить отношения друг с другом. Руководители обоих государств не понимают, зачем вся эта конфронтация. Оба государства находятся в сложнейших внешнеполитических ситуациях. В обоих государствах внутриполитическую повестку диктует патриотический дискурс. Да мы похожи до степени смешения, разве что нас в Сирию звали, а Турцию — нет.
Но если избавиться от всей этой медийной шелухи, если закрыть оба окна браузера и очистить ситуацию от дипломатического белого шума, то она будет выглядеть так:
Россия считает, что отношения с Турцией были разрушены из-за уничтожения российского самолета и одного из его пилотов. Турция считает, что отношения с Россией были разрушены из-за того, что российский пилот ошибся.
Вот, собственно, и вся концептуальная разница. При всей схожести подходов и ситуаций, в турецком отношении к этому конкретному эпизоду двухсторонних отношений отсутствует русский пилот. Есть только какая-то его "ошибка", а самого его нет. После "ошибки" пустота, ничего не было. И здесь красивая русско-турецкая симметрия нарушается. На каждой стороне уравнения — не Россия и Турция. Нет, на одной стороне — ошибка, а на другой стороне — русский пилот.
С одной стороны, формально он мог и попасть. В том месте, где произошла трагедия, турецкая граница делает выступ. Самолет летит со скоростью сотни километров в час, а Ближний Восток — не Сибирь, там такие расстояния, которые подобными самолетами преодолеваются за секунды. Да вот же сам президент Турции Абдулла Гюль в 2012 году говорил по поводу сбитого Сирией турецкого истребителя: "Это обычная практика для боевых самолётов — иногда пересекать и покидать границы, если учесть их скорость над морем. Такие вещи не являют собой дурные намерения, они просто случаются из-за сложности контроля на скоростях реактивных самолётов". И с ним согласны, например, военные Израиля, которые на нарушения своего воздушного пространства российскими самолетами, воюющими в Сирии, смотрели сквозь пальцы.
С другой стороны, турецкие военные явно ждали этой возможной ошибки русского пилота, поскольку сбили наш штурмовик не с земли, а с воздуха. Причем на земле, совершенно неожиданно, оказались несколько камер, которые с высоким разрешением снимали падение сбитого самолета. То есть — тоже знали, где самолет будет сбит и будет падать.
Что произошло дальше? А дальше русский пилот был самым циничным и зверским образом убит. Убит людьми, имеющими непосредственное отношение к Турции. Сравнивать пусть и дорогостоящий, но кусок железа со смертью человека, конечно, тоже цинично, но разрешите мне это полемическое допущение. Запишем: минус одно очко на стороне Турции.
Ошибка на ошибку. Президент Эрдоган не понимает, как взаимоотношения между странами могли быть принесены в жертву из-за ошибки пилота. Мы не понимаем, как взаимоотношения между странами могли быть принесены в жертву из-за ошибки президента Эрдогана.
На одной стороне уравнения — мертвый русский пилот. На другой стороне — Эрдоган.
Погибший русский пилот перед турецкой границей извиниться не может. А вот живой президент Эрдоган перед Россией за ее убитого им военного и перед семьей этого убитого им военного извиниться еще может.
Это же элементарные рассуждения, второй курс любого профильного вуза. Голая логика. Извинения и компенсация семье погибшего. О чем и говорят российские власти. Они, правда, говорят еще и о компенсации за самолет. Но это, мне кажется, как раз могло бы быть предметом дискуссии.
А вот извинения и компенсация за смерть человека предметом дискуссии быть не могут.
И именно здесь для самого президента Эрдогана кроется спасительный компромисс. Ведь если ему так хочется восстановить взаимоотношения с Россией (а в этом году Турция только на туризме теряет 9 миллиардов долларов, и это не считая закрытия экспорта продуктов в нашу страну), но при этом совершенно невозможно с внутриполитической точки зрения извиняться перед другой страной за защиту границ своей — то начни с извинений за гибель пилота. Сделай тот самый первый шаг, который внутриполитически приемлем и для тебя.
Ведь и для нас погибший пилот, подполковник Олег Пешков, полагаю, гораздо важнее, чем самолет.
