Профессор Андрей Золотов, заслуженный деятель искусств - специально для РИА Новости
Завершилась целая неделя вдохновенного, изумляющей строгости и пьянящего совершенства, торжества искусства балета - в честь открытия после серьезной реставрации-реконструкции исторической сцены Большого театра России.
Я говорю о семи спектаклях "Спящей красавицы" Чайковского–Петипа–Григоровича. Триумф, при том совсем не парадный, но вырвавшийся из глубины национального художественного чувства, неизбывно живой классической традиции и нового самоощущения людей сцены и зала в сегодняшнем мире. Большой театр "Спящей красавицей" открыл новую страницу в своей новой истории.
Спектакль-символ, спектакль-наслаждение, спектакль-артистическое совершенство – средоточие "условной красы" (по Пушкину) и безусловной жизненности творящего тела.
Музыка "Спящей" таит в себе манящую красоту встречи с необычайным и счастливо-сладостных перемен от этой встречи.
Игорь Стравинский с нежностью вспоминает, как мальчиком на представлении "Спящей красавицы" в Мариинском театре увидел самого Петра Ильича Чайковского, которого потом чтил всю жизнь и которому посвятил свой балет "Поцелуй феи". Евгений Мравинский связывал со "Спящей красавицей" свои юношеские театральные впечатления и артистическую карьеру в Мариинском театре как дирижера балета. Галина Уланова вспоминала Мравинского-дирижера именно в "Спящей красавице".
Василий Синайский, возглавивший ныне Большой театр, заметил мне в разговоре, тотчас по окончании спектакля (в ответ на реплику о наполненности звучания оркестра), что в симфоническом ощущении партитуры "Спящей красавицы" он идет за Мравинским.
Для Юрия Григоровича "Спящая красавица" – сопряжение всех необычайных возможностей балетного искусства и знак расслышанных сегодняшних угнетений высокого чувства. К "Спящей" он возвращается уже в пятый раз в своей творческой жизни (в Большом это его третья постановка).
Григорович снова новый, новый по существу. Хореография Мариуса Петипа в новом спектакле звучит в полноте своей гармоничной возвышенности, естественности, изобретательности и любования актером. Летящая напряженность действия достигает аскетической точности. Убедительность живого дыхания укутана здесь в роскошь тончайшей детализации хореографического полотна, блеск и торжественность артистизма в каждой отдельной партии, в каждом отдельном элементе ансамбля.
Все шесть составов исполнителей, все солисты (Светлана Захарова и Дэвид Холберг, Нина Капцова и Александр Волчков, Мария Александрова и Николай Цискаридзе, Екатерина Крысанова и Семен Чудин, Анна Никулина и Артем Овчаренко, Светлана Лункина и Роман Скворцов) являли разные грани характера своих совсем не сказочных, но символистски реалистических персонажей.
Как всегда у Юрия Григоровича, музыка окрыляет сценическое действие, отнюдь не сопровождает его, но рождает атмосферу, в которой равноценно сосуществуют, влияя друг на друга, зал и сцена, сцена и музыка, музыка и зал.
Сценическое развитие совершается в контексте музыкального развития, в контексте узнавания музыки, и оттого многофигурное изысканное хореографическое полотно воспринимается на пьедестале музыки, а это еще выше, чем сценическое возвышение над залом.
Психологизм "Спящей" иной, чем в "Лебедином озере" или "Щелкунчике", иной, чем в "Легенде о любви" и "Спартаке", он растворен в сценическом пространстве, как некая правдивая организующая энергия. Энергия, которую Григорович ощутил в Чайковском и заново поселил в гармонию Петипа. Своим переживанием он внес эту гармонию в сегодняшний дисгармоничный мир, дабы воспеть Гармонию и напомнить о спасительной любви.
Этот спектакль Григорович создал в творческом сотрудничестве со знаменитым итальянским сценографом Эцио Фриджерио. Мы помним все работы Юрия Григоровича, созданные с Симоном Вирсаладзе. После кончины Вирсаладзе Григорович сделал только один спектакль с другим художником – "Корсар" с Валерием Левенталем. Это была замечательная работа.
Теперь он придумал "Спящую красавицу" с итальянским художником, который привнес свой изысканный стиль и театральный историзм, придавший спектаклю притягательную парадность, свободную торжественность и заведомую настроенность на радость от искусства. Григорович осмыслил сценическую реальность, оттенив независимость, цельность и красоту свободно развивающегося хореографического действия, расслышавшего поэтический трагизм Чайковского.
Новая "Спящая красавица" еще и удивительный драматический спектакль… Сейчас вспоминаю одну из бесед с большим почитателем творчества Юрия Григоровича Георгием Свиридовым. "Искусство несет в себе божественную тревогу, – заметил он, – искусство великое стоит непоколебимо. Подлинное искусство обязательно из драгоценного материала".
И еще он напомнил мне мысль Александра Блока: "Для того, чтобы создавать искусство, надо уметь это делать. Дело художника – создание самого искусства, создание шедевра". Большой театр явил нам шедевр.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
