МОСКВА, 6 сен — РИА Новости, Давид Нармания. Каморра появилась в Неаполе задолго до того, как было создано единое итальянское государство — еще в XVIII веке. Организация, когда-то включавшая восемь игорных домов, разрослась до государства в государстве со своими порядками, экономикой и формой правления.
В отличие от сицилийской коза ностра, неаполитанская каморра — структура менее иерархичная. Она изначально включала в себя кланы, различные по амбициям, силе, численности и использовавшие разные стратегии для достижения поставленных целей. Поэтому здесь нет одного дона, которому все подчиняются, — это набор группировок, которые борются между собой за деньги, власть и территорию.
Основная деятельность каморры — рэкет, торговля людьми, наркотиками, оружием и контрабанда. В то же время мафия стремится иметь и легальные способы заработка, наиболее популярными из которых являются ресторанный и строительный бизнес. Еще один немаловажный источник денег для банд — утилизация отходов, и именно это повлекло за собой "мусорный кризис".
Но главным заработком все равно остаются наркотики: ежедневно каморра зарабатывает на торговле запрещенными веществами полмиллиона евро. Сюда стекаются потоки со всего света — кокаин из Латинской Америки, героин из Афганистана и Восточной Европы, гашиш из Северной Африки. Отсюда товар расползается по Европе.
Численность каморры доподлинно неизвестна, но журнал The Economist сообщает о 115 группировках, каждая из которых включает в себя около 500 человек. Однако 10 тысяч — лишь примерное число. Горизонтальная структура неаполитанской мафии значительно снижает порог вхождения: каморриста активно привлекают в свои ряды подростков для мелких поручений. Многие будущие мафиози начинают свой путь еще в детстве.
Выйти из каморры значительно сложнее, чем туда попасть. Фактически есть лишь два пути: на кладбище или в тюрьму. Те, кто выбирают второй способ, иногда дают показания против своих подельников. Их называют "пентито", что дословно можно перевести как "раскаявшийся", но здесь воспринимается как "предатель". И они тоже часто оказываются на кладбище до того, как истечет их срок заключения.
За лояльность каморра готова щедро платить: семьи тех, кто погиб от рук врагов или попал в тюрьму, содержат "коллеги по цеху". Это служит дополнительной мотивацией хранить молчание для неаполитанцев, которые как люди более эмоциональные и разговорчивые, чем сицилийцы, меньше чтят "омерту" — мафиозную круговую поруку.
У полиции таких возможностей нет, и они сами признаются, что единственное, что они могут предложить бывшим каморриста, — это программа защиты свидетелей. Точно так же охраняются и прокуроры, которые представляют обвинение на процессах против бывших мафиози. Их постоянно сопровождают карабинеры, а дома круглосуточно охраняются.
Структура каморры создает дополнительные трудности для полицейских. Арест босса ячейки не означает, что вся банда прекратит существование. Она расколется на несколько группировок, ведомых молодыми амбициозными мафиози, — это сродни битвы с гидрой, у которой на месте одной отрубленной головы вырастает несколько новых.
Сами неаполитанцы предпочитают не называть криминалитет "каморрой". Вместо этого они в отношении действующих в городе банд употребляют слово "система". Определение справедливое, ведь, несмотря на разрозненность, здесь существуют свои законы. Еще одним отличием от сицилийской мафии является то, что неаполитанцы не стремятся посадить своих представителей в чиновничьи кресла. Деятельность каморры — не антигосударственная, она альтернативна государству. Для бедного итальянского юга каморра создает рабочие места в теневой экономике, прежде всего в наркобизнесе. Некоторые рядовые члены группировок зарабатывают до пяти тысяч долларов в день.
Каморра считается самой кровавой мафией в Италии: за последние 30 лет ее жертвами стали более 3,5 тысячи человек. Жертвами преступников часто становятся не только их конкуренты, но и обычные прохожие, гибнущие в уличных перестрелках.
