Сирийцы возвращаются домой из западных стран

ЛАТАКИЯ (Сирия), 13 ноя — РИА Новости, Михаил Алаеддин. В последние годы часто звучат рассказы о сирийских гражданах, которые всеми правдами и неправдами уезжали в Европу, США и другие страны, где террористы не стреляют по людям из минометов и пулеметов. Но война в Сирии, по всем признакам, подходит к концу, и многие граждане возвращаются не только из палаточных городков в Ливане и Иордании, но по разным причинам отказываются и от статуса беженцев в западных странах.

Корреспондент РИА Новости, находясь в сирийском городе Латакия, познакомился с такими людьми и узнал об их мотивах вернуться на родину вопреки пока еще тяжелой политической и экономической обстановке в стране.

Канадский холод

"У нас только в Латакии можно почти в каждом доме найти семьи, которые вернулись из-за границы, потому что они любят Сирию и если бы не война никогда бы не уехали отсюда. Давай позвоним моему другу Ильясу. Он где-то полгода назад вернулся из Канады", — говорит давно знакомый товарищ. Сам он все годы войны оставался в Латакии с семьей, несмотря на то, что у него мать русская и сам он с рождения имеет гражданство РФ.

Ильяс — из православной конфессии, работал электриком и имеет хороший опыт в своем деле. Около двух лет назад он получил приглашение на себя и семью от канадского посольства уехать в Северную Америку в статусе беженца. На тот момент еще шли активные боевые действия практически во всех провинциях в Сирии. Ильяс принял приглашение и отправился с семьей в Канаду в поисках лучшей жизни.

"Много причин, которые заставили меня вернуться на родину. В Канаде, во-первых, очень суровый климат, мы не смогли к нему привыкнуть. Потом общество абсолютно отличается от нашего — другие порядки и законы. Там жизнь людей строится только на работе, свободного времени нет вообще. Ни с семьей побыть, ни с друзьями встретиться", — говорит по телефону Ильяс — мы застали бывшего эмигранта за рыбалкой, в трубке фоном слышен шум волн.

© РИА Новости / Михаил Алаеддин

"Да, я сейчас ловлю рыбу. У меня сегодня выходной. За год жизни там я не мог себе позволить такой роскоши", — договаривает Ильяс и после непродолжительной беседы, извинившись, кладет трубку. "Наверное, большая рыба на крючок попалась", — подумали мы с "сирийско-русским" товарищем.

Ильяс успел рассказать, что в Канаде им были обеспечены все условия для жизни. С его навыками и работа была, и средств, в целом, хватало. Отношение властей и местного населения лояльное, практически все шли навстречу и пытались поддержать и помочь при необходимости. Но обычным сирийцам, привыкшим жить в теплом климате у моря, суровые канадские морозы показались страшней нестабильности на родине.

"Да, ситуация сложная. Но сирийцы любят свою страну, экономика и политика — это не проблема, главное, чтобы нас террористы не убивали, все остальное построим и настроим, поэтому и возвращаются или вообще не уезжают люди", — объясняет на чистом русском языке мужчина, который в годы войны в Сирии ездил на свою историческую родину разве что родных повидать.

© РИА Новости / Михаил Алаеддин

Случайное знакомство

Наше общение проходит на открытой веранде одного из ресторанчиков на центральной улице Латакии. Место весьма популярное — еще не вечер, а практически все столики заняты. В нескольких метрах от нас сидят две девушки и, кажется, слушают наш разговор. После окончания телефонной быседы с Ильясом, одна из них нарушает таинственное напряжение. "Прошу прощения, что подслушала ваш разговор. Вы русские?" — спрашивает она, опять же, на свободном русском языке, представившись Джули.

За несколько лет жизни в Сирии, в принципе, перестаешь удивляться, что окружающие тебя люди так или иначе понимают русскую речь и даже ею владеют: тысячи сирийцев уезжали учиться в СССР, и немалый процент из них возвращался с голубоглазыми русыми женами обратно на родину.

Отец Джули, как выясняется, не исключение: в восьмидесятые он уехал учиться в Москву, полюбил, женился — и появилась девочка с кудрявыми волосами и зелеными, как оливки, глазами.

© РИА Новости / Михаил Алаеддин

"Я закончила архитектурный факультет. В Сирию сейчас приехала к родным. Мне здесь очень нравится, и я бы с удовольствием осталась здесь работать. Но в Москве уже намечается хорошее предложение и, наверное, к Новому году вернусь в Россию, посмотрим", — в общих чертах рассказывает о себе Джули.

Мы с другом смотрим по сторонам, словно спрашивая взглядами остальных в ресторане: "Может вы тоже из Москвы? А вы случайно не из Санкт-Петербурга?". Сидящие за столом согласны, что всегда приятно встретить соотечественника далеко от дома — там, где ты этого меньше всего ожидаешь. "Большинство сирийцев все таки предпочли остаться в своей стране, чтобы не искать своих среди чужих, в чуждом для них обществе", — предположила Джули.

© РИА Новости / Михаил Алаеддин

Потомственный парикмахер

Подтверждение словам "москвички" не заставило себя долго ждать. Раннее утро следующего дня все в той же Латакии начинается с похода к парикмахеру — Мохамед орудует ножницами и феном почти тридцать лет. В этом месте раньше работал его отец, в центре Латакии он считается одним из самых известных парикмахеров.

"У нас в семье все мужчины парикмахеры. У меня два брата работают в дорогом заведении в Лондоне, получают большие деньги. Делают модельные стрижки как для мужчин, так и для женщин. Мы с ними учились у одного мастера. Первый брат уехал на заработки еще до начала войны, а когда она началась, к нему перебрался и младший брат. В 2013 году ситуация в стране была совсем плохая. Они звали меня с семьей к себе. Там можно заработать очень хорошие деньги, но я отказался. Моему заведению почти 50 лет, оно принадлежало еще моему отцу, как я мог все закрыть и уехать", — рассказывает Мохамед, меняя лезвие опасной бритвы.

© РИА Новости / Михаил Алаеддин

Поход к парикмахеру в Сирии — целый ритуал. Прежде чем перейти к делу, мастер знакомится с посетителем, наливают кофе и ставят пепельницу, если появится желание закурить сигарету во время процесса. Стрижкой волос мастерство не заканчивается — за две с половиной тысячи фунтов (350 рублей) мастер настоит на удалении воском волос с отдельных частей лица, а после еще минут на сорок задержит посетителя целой спа-процедурой, которая состоит из трех последовательных масок для лица. Заключительным штрихом любого сирийского мастера считается укладка волос с использованием внушительного количества геля. Причем каждый мастер, и Мохамед в том числе, обижаются, когда иностранный клиент вскакивает из кресла и на арабском и русском языках вежливо объясняет, что гель ну совсем не уместен. В итоге все равно выходишь с приглаженным по местной моде чубом…

Пока шел второй час работы мастера, на фоне беседы с ним вспомнился парикмахер Мохамед в Бейруте. Буквально пару месяцев назад в своем заведении он рассказывал о готовности при первой возможности уехать с семьей в любую европейскую страну. Молодой парикмахер из Ливана, несмотря на то, что в его стране последняя война была в 2006 году, убежден, что будущего для его детей на родине нет, что Ливан давно разграблен правящими фамилиями и надежды на лучшее черпать попросту неоткуда.

© РИА Новости / Михаил Алаеддин

"Я не знаю, как там в Ливане. Хорошая и красивая страна. Но скажу честно — я счастлив, что не уехал из родной Латакии. Я здесь счастлив, и мы верили в свою армию и правительство, мы победили в этой войне — и нас ждет хорошее будущее. Сегодня я стригу вас, а завтра, кто знает, в моем заведении появятся туристы из России, которые будут приезжать и загорать на нашем средиземноморском побережье", — мечтательно говорит Мохамед, нанося последние штрихи гелем для волос.

© РИА Новости / Михаил Алаеддин

Развитие ситуации — в спецпроекте РИА Новости "Война в Сирии" >>