Правительство России в настоящее время работает над мерами стимулирования роста экономики и промышленности, а также реализует масштабную программу импортозамещения. Свои взгляды на проект газовой турбины большой мощности, меры, необходимые "Русалу" для сохранения стабильности после попадания под санкции, необходимый импортерам и экспортерам курс рубля и перспективы макроэкономической повестки по новым майским указам раскрыл в беседе с РИА Новости глава Минпромторга РФ Денис Мантуров. Беседовали Денис Ильюшенков и Дарья Станиславец.
— Россия много лет работает над созданием газовой турбины большой мощности. Целесообразно ли это продолжать, учитывая неудачный опыт последних лет? Стоит ли привлечь к работе "Силовые машины" и их давнего партнера Siemens? На какой объем поддержки может претендовать "Силмаш" и будет ли он работать сам либо же с Ростехом, который давно ведет такой проект?
— В мире всего около 30 тысяч энергетических установок на общий объем вырабатываемой энергии в 1,4 тысячи гигаватт. В России 303 установки на 16,3 гигаватта. При этом энергетика будет в любом случае развиваться.
Если вы обратите внимание на тенденцию в энергетике как отрасли, обеспечивающей энергетическое машиностроение, то с 90-х годов рост использования газотурбинных и парогазовых установок очевиден. Поэтому мы обязательно должны обладать собственными компетенциями в этой части.
Да, не получилось быстро решить с ГТД-110М. Это был первый опыт. Однако нам удалось оттуда извлечь огромную пользу, огромные компетенции, которые вместе с "Силовыми машинами" будем использовать при разработке и доработке гаммы этих силовых установок. У нас есть понимание, как развивается разработка турбин мощностью до 40 МВт. Нас интересуют турбины от 40 до 80 МВт, от 100 до 130 МВт и от 150 до 190 МВт — эти сегменты нам нужно обязательно осваивать, чтобы в будущем никого не спрашивать, когда необходима будет поставка и организация энергетического узла в Крыму или в любой другой точке России.
Когда я еще работал замминистра, была запущена НИОКР, которую довели до демонстратора. С 2008 по 2011 годы — примерно в эти сроки мы получили демонстратор. Без этого бэкграунда, конечно, установка была бы сделана не за четыре года, а за шесть лет.
— То есть установка будет чисто российского производства?
— Абсолютно. У нас есть возможности делать установки и совместно с иностранцами — эти предложения могут рассматриваться параллельно. Но у нас должна быть своя компетенция и своя газовая турбина большой мощности — меня в этом не переубедить. А что касается господдержки, у нас есть разные инструменты — НИОКРы, КИПы, субсидии, целевые субсидии.
— И "Силовые машины" могут рассчитывать на них?
— "Силовые машины" получат их в том случае, если мы с ними до конца сверстаем этот проект. И могу сказать, что совместно с коллегами достаточно быстро двигаемся в этом направлении.
— В какие сроки предполагается его сверстать?
— Я рассчитываю на то, что это можно сделать за три года.
— То есть через три года у нас появится своя турбина большой мощности?
— Да, имея наработки и компетенции "Силовых машин", имея наработки Ростеха в лице ОДК, думаю, удастся выпустить первые образцы оборудования через 3-5 лет.
— Вызывает ли у вас опасения текущее и будущее состояние компании "Русал"? Видите ли вы тревожные сигналы из моногородов, где расположены предприятия компании?
— Мы постоянно мониторим ситуацию в компании. Причем не только в самом "Русале", но и уделяем большое внимание анализу положения дел в моногородах, где присутствует "Русал". На сегодня у нас никаких опасений нет. Ситуация в компании и в моногородах тревоги не вызывает.
— Какие меры по поддержке алюминиевой промышленности уже одобрены? Какие рекомендации в проработке?
— Поддержка алюминиевой промышленности заключается в том, чтобы создавать обрабатывающие производства внутри страны. Других действенных форм на сегодня пока еще никто не придумал. Все остальное — кредит на оборотку, работа с тарифами, обеспечение целевой закупки (что как минимум до октября не требуется) — это временные, точечные меры. Самая главная задача — нам вместе с "Русалом" создать мощные центры по переработке первичного алюминия. Уровень переработки за последние полтора года вырос на 300 тысяч тонн, с 700 до 1 миллиона. Это много при общем объеме производства первичного алюминия в 3,5 миллиона тонн. Нам нужно двигаться, каждый год наращивая объемы переработки на 300-500 тысяч тонн. Сохраняя определенные объемы экспорта, было бы разумно оставлять 50-60% переработанного первичного алюминия в стране.
— К какому году реально достичь таких показателей?
— В настоящее время, в соответствии с поручением правительства, Минпромторгом России совместно с заинтересованными организациями сформирован проект плана мероприятий по развитию алюминиевой промышленности и стимулированию спроса на алюминиевую продукцию высоких переделов на 2018-2023 годы. Документ сложный, системный, требующий согласования и участия многих федеральных органов исполнительной власти.
Успех реализации плана и, соответственно, реальные показатели работы отрасли будут зависеть от эффективности взаимодействия между органами исполнительной власти. Вместе с тем его успешное выполнение создаст мультипликативный эффект для развития многих отраслей промышленности и регионов. Переработка внутри страны 50-60% произведенного алюминия является наиболее оптимальной, при этом достижение этого показателя будет осуществляться по мере реализации плана.
— Президент РФ поставил задачу нарастить несырьевой экспорт до 250 миллиардов долларов к 2024 году. В прошлом году он составил лишь 136 миллиардов. Будут ли новые меры поддержки экспортеров и какие? Поможет ли в этой части создаваемый правительством Фонд развития?
— Мы основываемся в первую очередь на общесистемных мерах, которые выработаны Минпромторгом и Российским экспортным центром. В этом месяце на базе РЭЦ с участием делового сообщества была запущена работа проектной мастерской, которая должна завершиться до конца месяца, по семи направлениям. В результате будет понятно, где необходимо будет приложить дополнительные усилия.
Но предварительное понимание по ряду приоритетных направлений работы уже есть. Во-первых, это внесение изменений в долгосрочные программы развития госкомпаний для того, чтобы заложить в показатели программ увеличение экспортного сегмента. Во-вторых, это акцент на создание послепродажного сервиса: когда мы говорим о комплексном развитии любого из продуктов от разработки до производства, обязательно нужно иметь в виду послепродажное обслуживание. Сегодня это уже неотъемлемый элемент продвижения той техники и продукции, которая была создана и поставлена.
Кроме того, мы будем формировать направление, связанное с созданием индустриальных зон в странах — региональных хабах, где есть потенциал для увеличения объемов не только поставки продукции, но и создания добавленной стоимости. Дополнительно к Египту, с которым уже подписано межправсоглашение о создании российской промышленной зоны, это будут две-три страны в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и Африке. На всех этих континентах необходимо сформировать те центры, которые будут привлекать наших инвесторов, российский бизнес для создания там сборочных производств.
— А по срокам создания это до 2024 года?
— К 2024 году нужно уже показать результат увеличения экспорта, то есть создать условия для этого мы должны сегодня-завтра.
— Основные страны-претенденты для размещения таких зон не изменились — Вьетнам и Мексика?
— Мы пока изучаем этот вопрос. Вьетнам это наш стратегический партнер, с которым у нас ЗСТ, но ее наличие — не единственный критерий для создания таких индустриальных хабов. Кроме того, потребуется время и средства из федерального бюджета, чтобы минимизировать затраты российского бизнеса на начальные расходы, связанные с вхождением при создании сборочных производств.
— Просчитан ли объем предполагаемых вложений государства в этой части?
— Я могу сказать приблизительно о РПЗ в Египте, дальше остается лишь умножить еще на три. Это около 190 миллионов долларов. Средства потребуются поэтапно, не за год или два.
Еще один приоритет — специнвестконтракты должны быть нацелены на то, чтобы производилась продукция преимущественно с экспортным потенциалом. Сейчас Минпромторг находится на пике выхода тех проектов, которые стартовали в рамках импортозамещения в 2014-16 годах. Они также дадут свой эффект прибавки. В проектной мастерской РЭЦ учитываются только те проекты, которые уже находятся в пайплайне, только за счет них мы уже получим прирост экспорта к 2024 году на 25 миллиардов долларов. Но задача — увеличить его до 250 миллиардов долларов. Поэтому все наши инструменты — по НИОКРам, по комплексным инвестпроектам — все будет направлено на стимулирование разработки и производства экспортоориентированной продукции.
— До сих пор не подписаны СПИКи с BMW и Hyundai. В чем причина задержки? Ожидаете ли по-прежнему, что контракты будут подписаны до конца года?
— Во-первых, работа комиссии сегодня крайне перегружена. Это объективно, потому что период раскачки уже пройден. С момента принятия закона о промполитике 2015 год был посвящен законам-спутникам в части корректировки нормативной базы под СПИКи, и, по сути, активная работа по отбору их началась в 2016 году. На сегодняшний день подписано 23 СПИКа. Сейчас у нас уже около 40 заявок. Можем ускорить процесс, но тогда надо менять механизм. Минпромторг изначально заявлял, что это не массовый продукт. Должна быть, условно говоря, золотая сотня, которая даст хорошую прибавку к индустриальному развитию, ВВП, и мы к этому идем.
Обе компании подали заявления на заключение СПИКов. В настоящее время ключевые параметры СПИКов BMW и Hyundai прорабатываются совместно с заинтересованными сторонами, при этом подписание контрактов планируется осуществить до конца 2018 года.
— На последнем заседании правительства было одобрено решение об увеличении НДС до 20% — просчитывали ли вы последствия такого решения для промышленности, каковы они могут быть?
— Увеличение НДС до 20% скажется по-разному на разных отраслях промышленности. Некоторые отрасли, особенно те, которые ориентированы на экспорт, по нашим оценкам, даже выиграют от этого увеличения, поскольку сейчас этот налог им возмещается из федерального бюджета. Например, химическая промышленность. При этом увеличение НДС выступит как дополнительная мотивация для предприятий, чтобы больше экспортировать, потому что при экспорте НДС возвращается. Бизнес получил сигнал, он должен адаптироваться — подготовиться к 1 января 2019 года. С точки зрения администрирования ничего не меняется — было 18%, стало 20%, по некоторым категориям процентная ставка осталась вообще неизменной, например, для детских игрушек и продуктов питания.
— То есть с точки зрения влияния на цены для массовой торговли серьезных последствий не будет?
— Массового негативного влияния мы не предвидим, но во всех чувствительных ситуациях будем разбираться предметно и находить оптимальные варианты. Не исключаю, что рост НДС будет мотивировать бизнес оперативнее обращаться к нам за поддержкой в виде льготных займов, субсидий на НИОКР, субсидий по комплексным инвестпроектам. Если предприниматель хочет инвестировать, если у него есть желание создать продукт или организовать производство, в Минпромторге ему помогут и найдут решение.
— Курс рубля весной и в начале лета снова ослаб из-за санкций, укладывается ли текущий курс в рамки равновесного для отечественных промышленников (экспортеров и импортеров)? Какой курс вы бы назвали приемлемым для промышленности сейчас?
— Если говорить про сегодняшний курс, который сохраняется на уровне 61-63 рубля, в принципе, он взвешенный. И он даже для нас важнее, чем ключевая ставка, потому что у нас есть широкая палитра мер, в том числе и господдержки, которыми мы можем компенсировать кредиты и проекты, где требуется такая мера. Но и в целом сегодня все-таки ключевая ставка не такая высокая, какой была в 2014 году.
— То есть курс взвешенный — и для экспортеров, и для импортеров?
— Да, в принципе, он является компромиссным.
— Каков прогноз по инвестициям в основной капитал по промышленности на этот год?
— В текущем году мы ожидаем рост инвестиций в обрабатывающей промышленности порядка 4% за счет роста капитальных вложений в деревообрабатывающий комплекс, отрасль машиностроения, легкую промышленность и химическое производство. В частности, химпром успешно реализует потенциал импортозамещения: крупные компании отраслевого комплекса предполагают продолжить реализацию инвестиционных проектов, в том числе по выпуску импортозамещающей продукции.
