За последнее десятилетие международные отношения в области безопасности достигли своей критической отметки. Война в Сирии, эскалация напряженности на Корейском полуострове, угрозы США выйти из ряда международных соглашений по ограничению вооружений фактически поставили мир на грань глобального мирового конфликта. На этом фоне усилия России по недопущению всеобщей катастрофы представляются особенно актуальными.
О том, какие проблемы сейчас наиболее злободневны, как их решать, какие инициативы Москва может предложить в ближайшее время, руководитель профильной редакции МИА "Россия сегодня" Сергей Сафронов побеседовал с помощником секретаря Совета Безопасности Российской Федерации по вопросам международной безопасности Александром Венедиктовым.
— Александр Николаевич, как вы кратко охарактеризуете текущую международную обстановку, основные тенденции и угрозы безопасности?
— Непредсказуемость в международных отношениях заметно возросла. Несмотря на то, что мы с вами уже давно живем в реалиях многополярного мира, есть страны, которые по-прежнему нацелены на соперничество, а не сотрудничество. Проводятся новые разделительные линии. Ставится под сомнение центральная координирующая роль ООН в решении мировых проблем. Культивируется и навязывается образ стран-противников. Доходит до того, что звучат прямые угрозы физической ликвидации в адрес отдельных глав государств.
Главная, конечно, международный терроризм. И мы видим, что его тактика по мере вытеснения боевиков из Сирии и Ирака меняется. Под ударом оказываются все страны и регионы земного шара, в первую очередь те, кто ослаблен в результате конфликта, гражданской войны, односторонних санкций или цветной революции. И в этих условиях основная задача мирового сообщества — не допустить создания нового очага распространения терроризма, как это было с ИГИЛ* в Сирии.
Этим и другим угрозам будет посвящена девятая Международная конференция высоких представителей, курирующих вопросы безопасности, которая пройдет в этом году в Сочи с 24 по 26 апреля.
— Как вы оцениваете перспективы улучшения отношений России с США и Евросоюзом?
— Со сдержанным оптимизмом. В той же Европе, например, сегодня все больше задумываются, зачем нужны санкции. Растет понимание того, что натоцентричная модель безопасности просто не может работать в новых условиях, потому что заточена на холодную войну. Во многих странах ЕС сегодня хорошо осознают, что без России им проблему евробезопасности не решить. А деградация ее институтов сегодня налицо. Так постепенно критическая масса для позитивного сдвига и накапливается. Конечно, о четкой перспективе нормализации отношений пока говорить не приходится. Некоторые в Европе просто по инерции увязывают дальнейшее развитие сотрудничества с Россией с выполнением минских соглашений, хотя, конечно же, хорошо понимают, кто и почему их не выполняет. А отдельные страны в надежде на получение дивидендов из-за океана в открытую становятся рупорами антироссийской политики.
Вместе с тем наше взаимодействие с традиционными партнерами — Германией, Францией, Италией и другими государствами — продолжается на двусторонней основе, хочется это кому-то или нет. Растет понимание того, что на коллективные угрозы, будь то в информационной сфере или в области противодействия терроризму и нелегальной миграции, ответ нужно искать сообща. И мы, безусловно, готовы делиться накопленным нами опытом с теми, кто обращается к нам за советом или поддержкой.
Поддерживаем и будем поддерживать прямой диалог с США. Безусловно, его глубина и продуктивность будут зависеть от степени готовности американцев к таким контактам на равноправной основе и при учете интересов друг друга.
Как бы там ни было, убежден, что в условиях негативного информационного фона нам очень важно сейчас сосредоточиться на продолжении диалога в целях деэскалации и предотвращения опасных инцидентов. Главное, чтобы слова наших собеседников, выступающих в пользу малых шагов в отношениях с Россией, хоть в этом бы не расходились с делом.
— В течение последних трех месяцев Вашингтон утвердил новые программные документы: Стратегию национальной безопасности, Стратегию национальной обороны и Обзор ядерной политики. 12 февраля президент Трамп представил Конгрессу запрос на финансирование в 2019 году военного бюджета страны. Что изменилось и как нам реагировать?
— Мы проанализировали документы. Выскажусь в общих чертах. Все эти документы разработаны с позиции мощной державы, стремящейся вернуть свое влияние в изменившейся международной обстановке, а именно в условиях укрепления многополярного мира. Говоря одним словом, лейтмотив указанных стратегий — Америка прежде всего.
Исходя из этой установки, в качестве зоны своих интересов США рассматривают весь земной шар. Конечно, обещают при этом принести мир и процветание другим государствам. Но их-то спросили, эти государства, желают ли они следовать в фарватере Вашингтона?
И это было бы еще полбеды. Отдельные стратегические направления, определенные упомянутыми документами, способны приблизить мир к противостоянию даже более опасному, чем было в период холодной войны. Вот, например, в Обзоре ядерной политики прямо говорится, что США не исключают возможности принятия крайних мер в качестве ответного удара. Естественно, что неоправданное понижение порога применения ядерного оружия не может не отразиться на международной безопасности. При таком подходе цена ошибки — развязывание ядерной войны со всеми вытекающими непоправимыми последствиями для всего человечества.
Что касается военного бюджета США, то он более чем в 10 раз превышает российский и как раз и направлен на решение ключевой задачи нацстратегии — достижение уровня боеготовности и технического оснащения вооруженных сил, позволяющего одержать победу в крупномасштабном конфликте.
В числе прочего особое недоумение вызывают такие статьи расходов, как "сдерживание агрессии в Европе" — на это выделяется ни много ни мало шесть с половиной миллиардов долларов, — а также финансирование формирований некой "умеренной оппозиции в Сирии". Продолжится также повышение боевых возможностей и оснащение украинских силовых структур, вопреки саботированию Киевом выполнения минских соглашений.
— Что сейчас происходит в Сирии? Создается впечатление, что оперативная обстановка в том числе в зонах деэскалации обостряется? Как бы вы прокомментировали информацию о проработке Вашингтоном планов создания "сил безопасности границы" Сирии?
— Группировке ИГИЛ* на сирийской территории нанесен значительный ущерб. В этих условиях от масштабных боевых действий террористы перешли к тактике партизанской войны. Кроме того, продолжают оказывать вооруженное сопротивление правительственным войскам другие террористические группировки. Например, если брать провинцию Идлиб, то это в первую очередь "Джабхат ан-Нусра"*, ныне называющая себя "Фронтом Фатх Аш-Шам". Если говорить о Восточной Гуте, то это группировка "Ахрар аш-Шам"*.
Также вызывает недоумение ситуация, когда США без согласования с сирийским правительством фактически оккупируют 55-километровую зону вокруг Эт-Танфа на сирийско-иорданской границе. В этой зоне в том числе находится печально известный лагерь беженцев "Рукбан", где под носом у вооруженных сил США свободно перемещаются боевики из незаконных вооруженных формирований. При этом для гуманитарных конвоев ООН, которые пытаются попасть в лагерь с сирийской территории, зона остается закрытой. Как это соответствует заявленным антитеррористическим целям Вашингтона в Сирии, остается загадкой.
— Вместе с тем со стороны США и их союзников продолжают звучать заявления о применении Башаром Асадом химического оружия. Являются ли они провокационными?
— К безосновательным и лживым обвинениям мы уже давно привыкли и не склонны переоценивать их значение. Вы же помните, лучшая защита — это нападение. Очевидно, что авторы таких заявлений ставят новые преграды на пути политического урегулирования сирийского кризиса, а также пытаются отвлечь внимание от собственных действий.
Россия всегда безоговорочно осуждала и будет осуждать любое применение химического оружия. Кем бы то ни было. Что касается Сирии, то ее военно-химический потенциал, как вы знаете, был ликвидирован под надзором ОЗХО. Дамаск продолжает тесное сотрудничество с экспертами этой организации. Более того, правительство Сирии регулярно информирует об обнаружении на освобождаемых от террористов территориях опасных отравляющих веществ, сообщает о возможных провокациях с их применением. С учетом прошлогодней истории с Хан-Шейхуном и последовавшей бомбардировкой США сирийской авиабазы "Шайрат" вполне допускаем, что применение отравляющих веществ может быть осуществлено вооруженной оппозицией, чтобы спровоцировать новые удары США и их союзников по сирийским военным объектам. Этот мотив вполне логичен.
Но совершенно непонятно, зачем применять химическое оружие Дамаску? Здесь логики нет никакой. Кроме того, не следует забывать об одном из базовых принципов права — презумпции невиновности. А мы все чаще сталкиваемся с ситуацией, когда еще до изучения информации и расследования того или иного происшествия вина заведомо возлагается на неугодные страны. В данном случае на сирийское правительство. Затем эти обвинения тиражируются подконтрольными Западу СМИ. Создается благоприятный международный фон для начала интервенции. Вспомните, ведь именно так была развязана война в Ираке. Все началось с ложных обвинений. А последствия такой недальновидной политики мы пожинаем до сих пор.
Убежден, что каждый случай применения отравляющих веществ в Сирии должен быть тщательно расследован с выездом на место экспертов ОЗХО, с изучением фактов и сбором точных свидетельств. Россия готова содействовать проведению профессиональных, неполитизированных расследований таких случаев.
— Как вы оцениваете перспективы налаживания российско-американского сотрудничества по отдельным направлениям, например по Афганистану?
— Российская сторона в принципиальном плане готова к обсуждению региональной ситуации со всеми ключевыми игроками, в том числе США. Но одного обсуждения мало. Полагаем, что в условиях деградации ситуации в сфере безопасности в Афганистане необходимо избегать необоснованных обвинений в адрес друг друга и прилагать усилия к налаживанию практического взаимодействия. Имеется опыт проведения совместных операций правоохранительных органов России, Афганистана и США по уничтожению нарколабораторий на афганской территории. Следует также упомянуть совместный проект по вооружению афганской армии российскими боевыми и транспортными вертолетами. Общепризнано, что именно российская техника является наиболее приемлемой в трудных высокогорных условиях Афганистана, там, где другая техника отказывает. Ее закупка в свое время финансировалась Вашингтоном с одобрения Конгресса. Почему бы не вернуться к данной практике сейчас?
— Как вы оцениваете олимпийское межкорейское перемирие? Можно ли, на ваш взгляд, рассчитывать, что возобновление диалога Севера и Юга станет началом нормализации обстановки вокруг Корейского полуострова?
— Россия приветствует возобновление диалога Пхеньяна и Сеула, который был прерван в 2015 году. Мы убеждены, что такие контакты играют очень важную роль в формировании атмосферы доверия между корейскими государствами. Вместе с тем надо понимать, что основная линия напряженности проходит не между Северной и Южной Кореями, а между КНДР и США. Поэтому здесь важно не нагнетать обстановку, а приступить к прямому диалогу.
Сегодня мы подошли к той черте, когда санкционный потенциал себя исчерпал и нужно предпринять реальные шаги, направленные на постепенное снижение напряженности. Как вы знаете, Россия совместно с Китаем разработала поэтапный план урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова. По сути, видим, что его первый этап уже начал реализовываться: США согласились на перенос сроков ежегодных американо-южнокорейских учений, а КНДР воздерживается от новых ракетно-ядерных испытаний. К сожалению, американцы так и не воспользовались олимпийским перемирием для начала прямых переговоров с представителями Пхеньяна. Очень рассчитываем, что Вашингтон не станет отвергать озвученное северокорейским генералом Ким Ён Чхолем на полях церемонии закрытия Олимпиады предложение о начале диалога.
Объективных препятствий для диалога США и КНДР нет. Вашингтон хочет получить гарантии, что результатом этих переговоров станет денуклеаризация Северной Кореи. Ким Чен Ыну же ядерное оружие нужно не само по себе, а в качестве гарантии того, что его не постигнет судьба бывших лидеров Ирака или Ливии. Важно не обуславливать начало таких переговоров требованиями в адрес друг друга, а начать диалог, в ходе которого как раз и постараться снять взаимные озабоченности.
— Эксперты называют международные конференции по Арктике, ежегодно проводимые под эгидой Совета Безопасности Российской Федерации, примером успешного сотрудничества стран этого региона. Когда и где в 2018 году пройдет эта конференция?
— Действительно, ежегодная международная встреча высоких представителей государств-участников Арктического совета, стран-наблюдателей и международной научной общественности это одна из ключевых многосторонних площадок, посвященных проблемам региона. К настоящему моменту состоялось уже семь подобных встреч, в которых приняли участие сотни видных политиков, общественных деятелей и научных экспертов мирового уровня.
Еще одной позитивной тенденцией является повышение интереса к нашей международной встрече со стороны внерегиональных держав. К примеру, в 2017 году были представлены флаги Китая, Индии, Сингапура, Республики Корея, Франции, Италии и Японии. Мы приветствуем готовность этих игроков включаться в дела региона при условии соблюдения установившихся в нем международно-правовых режимов и национальных интересов региональных государств. У проводимой нами международной встречи есть своя идеология, которая заключается в том, что мы не просто организуем обсуждение вопросов согласно повестке дня, но стараемся каждый раз показать нашим гостям какой-либо уникальный уголок российского Севера, неповторимую природу региона, быт коренных народов, а также продемонстрировать научно-технические достижения, созданные в интересах освоения региона. Так, в 2016 году мероприятие проходило на борту атомного ледокола "50 лет Победы" в рамках перехода по Северному морскому пути через Берингов пролив и Чукотское море, а в 2017 году в качестве площадки был выбран поселок Сабетта, где завершались работы по вводу в эксплуатацию уникального завода "Ямал-СПГ". Таким образом, с каждой международной встречи наши гости увозят с собой не только новые идеи, но и незабываемые впечатления от знакомства с Арктикой.
Именно поэтому мы с особым вниманием подходим к выбору места проведения очередной встречи. Конкретная площадка пока что не определена, мы работаем над этим, но можно не сомневаться, что и в этот раз многочисленным участникам мероприятия будет на что посмотреть и чем вдохновиться во имя дальнейшей работы по развитию Арктики.
— Недавно Президент Польши Анджей Дуда подписал закон, который вводит уголовную ответственность за обвинения польского народа в причастности к Холокосту, пособничестве фашизму и пропаганду бандеровской идеологии. Как в аппарате Совете Безопасности Российской Федерации расценивается данная инициатива?
— После Второй мировой войны страны-союзники по антигитлеровской коалиции, руководствуясь интересами предотвращения новой военной катастрофы всемирного масштаба, дали согласованную оценку деяниям нацистов и их пособников, однозначно квалифицировав их как тяжелейшие военные преступления, не имеющие оправдания. Эта оценка была закреплена в целом ряде документов, прежде всего по итогам послевоенных судебных процессов, в том числе Нюрнбергского трибунала, где была четко определена ответственность нацистов и их пособников, участвовавших в военных преступлениях.
Позиция нашей страны по этому вопросу остается незыблемой: эти оценки и выводы окончательны и не подлежат пересмотру. Любые попытки провести ревизию трагических событий периода Второй мировой войны мы считаем не только грубым неуважением памяти миллионов жертв этого страшного конфликта, но и опасной политической авантюрой, расшатывающей основы международной безопасности. В перспективе это может привести к новой трагедии глобального масштаба.
Достаточно вспомнить, с чего начинался путь ко Второй мировой войне, откуда берет начало агрессивная доктрина самих нацистов — из реваншизма, ревизионизма и грубой фальсификации истории. Сегодня отдельные политики и политические силы в Европе, пытаясь в одностороннем порядке переписать историю, фактически закладывают мину замедленного действия под всю ту архитектуру европейской безопасности, которая кропотливо выстраивалась в Ялте, Потсдаме, Хельсинки.
С учетом сказанного текущая политика Варшавы представляется нам по меньшей мере странной. С одной стороны, польский истеблишмент в директивном порядке навязывает своему народу собственную и, надо признать, довольно специфическую версию истории, угрожая сажать в тюрьму несогласных. При этом разъясняется, что данная мера никак не ограничивает свободу слова и исторических исследований. Налицо явный парадокс: польские граждане могут высказывать ту точку зрения, которую считают правильной, однако в пределах разрешенного властями, а пределы эти чрезвычайно узкие. Возникает вопрос, а как такая линия соотносится с демократическими ценностями и свободами?
При этом польские власти поощряют постыдную войну с монументами советским воинам-освободителям, которые сегодня планомерно уничтожаются на всей территории страны. Напомню, что речь идет о тех самых солдатах, которые ценой своей жизни очищали от оккупантов польскую землю и освобождали узников нацистских концлагерей. Стоит упомянуть и о скандале вокруг лагеря Собибор, который затеяли польские бюрократы, не желающие признавать роли наших соотечественников в организации там в 1943 году восстания — кстати, речь идет о единственном успешном восстании в нацистском лагере смерти за всю войну.
Вызывают вопросы и многие формулировки в тексте нового закона. Вот, например, экзотическое географическое наименование — "Восточная малая Польша". Было бы хорошо, если бы разработчики закона наглядно продемонстрировали на карте, где эта "малая Польша" находится и не выходит ли она за текущие границы польского государства.
* Террористические организации, запрещенные в России
