Традиционное министерское заседание ОБСЕ состоится 7 и 8 декабря в Вене. Российскую делегацию возглавит глава МИД РФ Сергей Лавров. О том, встретятся ли "на полях" этого мероприятия российский министр и госсекретарь США Рекс Тиллерсон, готова ли Москва изменить свою позицию по размещению миротворческого контингента ООН в Донбассе и о российском ответе на дальнейшее расширение НАТО, в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Марии Киселевой рассказал директор департамента общеевропейского сотрудничества МИД РФ Андрей Келин.
— С какими инициативами российская делегация едет на заседание СМИД ОБСЕ?
— Ежегодные министерские встречи в рамках ОБСЕ проводятся прежде всего для того, чтобы использовать их как площадку для диалога, где происходит масса двусторонних контактов, где находятся международные организации, где все стороны высказывают свою точку зрения, и где подводятся, конечно, политические итоги года. Это такая большая политическая кухня. Что касается нынешнего момента, то мы будем продвигать те приоритеты, которые мы всегда продвигаем. Это борьба с терроризмом и противодействие распространению наркотиков. Речь пойдет и о сотрудничестве в области кибербезопасности, а также о сопряжении интеграционных процессов — как наладить взаимодействие между Евросоюзом и ЕАЭС. Кроме того, хотел бы отметить такую важную тему, как защита традиционных ценностей. Разумеется, мы будем бороться и с проблемами негражданства и нарушения языковых и образовательных прав на территории ряда государств-членов.
— С кем у российского министра запланированы встречи "на полях" этого мероприятия?
— У министра планируется целый ряд контактов. Мы получили массу запросов от других министров и глав делегаций. График встреч формируется.
— Могут ли в Вене пройти переговоры с госсекретарем США Рексом Тиллерсоном?
— Окончательного подтверждения, что он приедет в Вену, у нас пока нет.
— Но мы со своей стороны готовы к подобному контакту?
— Мы всегда готовы к любому контакту, естественно.
— Процесс направления на восток Украины миротворческой миссии ООН для охраны наблюдателей ОБСЕ, очевидно, зашел в тупик. Заинтересованные стороны занимают диаметрально противоположные позиции. Так, спецпредставитель госдепартамента США по Украине Курт Волкер вновь подтвердил, что США выступают за доступ миротворческих сил ООН ко всей неподконтрольной Киеву территории Донбасса, включая участок украинско-российской границы, а также не поддерживают присутствие россиян в составе миссии. И понятно, что пока стороны не пойдут навстречу друг к другу, никаких подвижек по этому вопросу не будет. Готова ли Россия смягчить в чем-то свою позицию по вопросу размещению миротворцев в Донбассе?
— Наша позиция состоит в том, что операция по линии ООН должна проводиться в поддержку миссии ОБСЕ. Работа Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ идет уже достаточно длительное время, она имеет свои недостатки, в частности, ее доклады не всегда бывают объективными, но в целом мы считаем, что она там нужна. Миссия ОБСЕ является частью минских соглашений, за выполнение которых ратуем не только мы, но и все страны-участницы нормандского формата. Да и из США слышны сигналы, что они за выполнение Минска-2.
Так что миротворцы призваны защищать наблюдателей ОБСЕ, а как они это будут делать — это другой вопрос. Я знаю, что у тех, кто отвечает за миссию в самой ОБСЕ, есть определенные сомнения в этом плане (по механизму работы миротворческой миссии — ред.), потому что есть мнение, что наблюдатели в нынешнем виде — безоружные, гражданские — будут находиться в большей безопасности, нежели в том случае, если к ним приставить вооруженного человека.
— Но мы от своей позиции по миротворцам отказываться не намерены?
— На данный момент наша позиция здесь абсолютно твердая, она абсолютно обоснована. Она зиждется на выполнении минских соглашений.
Нужно последовательно их выполнять. Должны быть созданы политические гарантии для населения Донбасса. Это означает поправки в конституцию, это означает амнистию, означает выборы, и лишь самым последним пунктом мы можем говорить о российско-украинской границе.
— В Пентагоне в середине ноября заявили, что приняли решение поставить Польше противоракетные комплексы Patriot на сумму около 10,5 миллиардов долларов. Они могут быть поставлены уже в 2019 году. Как мы будем отвечать на подобное усиление позиций США у российских границ?
— Усилия США и НАТО по созданию противоракетной обороны — это крупный деструктивный фактор, подрывающий стабильность в Европе. После достижения договоренности по иранской ядерной проблеме мнимые предлоги, касающиеся поэтапного создания ПРО, которые раньше использовались американцами, отпали, и теперь ясно, что не Иран являлся для них причиной создания системы ПРО.
Мы ранее предлагали НАТО некоторые виды сотрудничества в сфере противоракетной обороны, которые могли бы снять этот негативный эффект, однако все наши попытки и все наши предложения были отвергнуты. Поэтому наверняка мы будем это не просто учитывать в нашем оборонном планировании, но и будем предпринимать адекватные меры, которые восстановили бы стабильность в Европе. А что именно — за это отвечает наше министерство обороны.
— Финляндия и Швеция все чаще публично заявляют об угрозе их безопасности, исходящей от России. Их сотрудничество с НАТО углубляется, в то же время они заверяют, что в альянс вступать не намерены. В Москве на самом высоком уровне уже говорят о последствиях в случае вступления Хельсинки и Стокгольма в организацию. В РФ действительно считают, что Финляндия и Швеция рано или поздно станут членами НАТО?
— Этот вопрос достаточно сложный. Эти страны плотно сотрудничают с НАТО в военной сфере. Оно происходит уже много лет, это не новый феномен. Мы его хорошо знаем и внимательно следим за тенденциями. Они проводят совместные учения, представители этих стран участвуют во встречах руководящих органов альянса. Мы знаем, что в НАТО есть стремление сделать это сотрудничество настолько тесным, чтобы включить их в свою орбиту. Но в то же время нам известно, что и в Хельсинки, и в Стокгольме есть достаточно самостоятельные силы, которые выступают против вхождения в НАТО и за сохранение нынешнего статуса. Со своей стороны мы видим возможности — и они используются — для того, чтобы на внеблоковой основе работать над укреплением безопасности на Балтике. Это особенно важно в нынешний период, когда на Балтике оказалось значительно больше военных кораблей, больше самолетов, а значит, и больше возможностей для военных инцидентов. Шведские партнеры в недавних консультациях мне подтвердили, что после того, как по линии ИКАО были приняты определенные правила поведения в воздухе так называемой государственной авиации, которая относится к военной авиации, обстановка разрядилась, и за последнее время опасных инцидентов в воздухе зарегистрировано не было.
— Мы уверены, что НАТО продолжит расширяться?
— Сейчас основные усилия из Вашингтона направлены на то, чтобы полностью освоить западные Балканы, и вслед за Черногорией втянуть в свою орбиту и другие страны. Для этого предпринимаются огромные усилия, в том числе политическое давление, и как это было в Черногории — вмешательство во внутренние дела государства, что является нарушением Хельсинских принципов. Так что мы знаем об этом политическом давлении.
— То есть стоит ожидать дальнейшего расширения альянса?
— Политика открытых дверей в НАТО сохраняется. Мы это воспринимаем отнюдь не спокойно, потому что любая волна расширения НАТО, тем более в условиях плохих отношений, которые существуют сейчас, является дополнительным осложняющим фактором для европейской безопасности.
— В сентябре этого года прошли совместные российско-белорусские учения "Запад-2017", которые вызвали большую обеспокоенность со стороны членов НАТО. Намерена ли Россия продолжать подобные учения и в будущем году?
— Это вопрос к Генштабу РФ, но хотел бы сказать, что примерно в этот же период времени одновременно были проведены полтора десятка учений НАТО в Европе, которые были объединены единым замыслом. Поэтому что тут наши западные партнеры беспокоятся — они сами проводят крупномасштабные учения. Конечно, все это не играет на пользу стабильности. Уверены в том, что в целях предсказуемости нам надо обмениваться информацией об этих учениях, и это у нас происходит по линии Совета Россия-НАТО.
— Представитель главы дипломатии ЕС Федерики Могерини Майя Косьянчич ранее заявила, что российский закон о статусе иностранного агента для СМИ представляет угрозу для свободных и независимых медиа в стране. ОБСЕ ранее также подчеркнули, что шаги как США, так и России в этом направлении являются "опасными и неприемлемыми". Как бы мы объяснили ОБСЕ, в чем разница между нашим законом и мерами США в отношении российских СМИ RT и Sputnik?
— Нас, честно говоря, не порадовала деятельность нового представителя по свободе СМИ ОБСЕ. Он изначально не обратил внимание на действия, которые были предприняты в отношении RT в США, а спохватился только тогда, когда речь зашла уже о наших ответных мерах. Все-таки представитель ОБСЕ не должен делать скоропалительных заявлений, его дело — разобраться в сущности вещей. Здесь продолжается практика, которая заключается в том, чтобы сделать вначале публичное заявление, и не разобраться в том, кто прав, а кто виноват. Нужно понимать, когда речь идет об ответных мерах, а когда о первопричинах.
Что касается заявления ЕС в этом контексте, то оно нас удивило. Похоже, в Брюсселе вообще не знают о действиях американцев в отношении российских СМИ.
— Планируем ли вносить взнос в бюджет Совета Европы?
— Совет Европы зиждется на трех столпах — это межправительственное сотрудничество, парламентское сотрудничество и региональное сотрудничество. В последнее время мы видим, что в ПАСЕ происходит много скандалов, которые затрагивают не только нас, но и другие страны. Парламентарии используют площадку ПАСЕ не столько для дискуссий и сопоставления точек зрения, сколько для назначений каких-то комитетов по расследованиям. Это свидетельствует о глубоком кризисе, который охватил парламентскую ассамблею, и мы очень опасаемся, что он распространится на всю организацию, которая, по сути, создает основу для общего гуманитарного пространства. Поэтому наша главная цель состоит в том, чтобы добиться прекращения этого кризиса и чтобы там были восстановлены права наших парламентариев в полном объеме. Задача эта сложная, работа ведется руководством Совета Европы, нашими парламентариями и по линии МИД. На данный момент трудно предположить, в каком направлении пойдет развитие в начале года. Тогда и будем определяться.
