Менее полугода остается до единого дня голосования в субъектах Российской Федерации и год — до очередных президентских выборов в России. О том, как проходит подготовка к федеральной избирательной кампании, какими новшествами и техническими средствами избиратели и наблюдатели смогут воспользоваться на предстоящих выборах и каких расходов из бюджета это потребует, в интервью РИА Новости рассказал заместитель председателя Центральной избирательной комиссии РФ Николай Булаев.
— Николай Иванович, если говорить об оснащении участков современными техническими средствами, какие новшества россияне могут увидеть на президентских выборах? Будет ли применяться технология QR-кода для ускоренного ввода протоколов?
Вы говорите о QR-коде. Это одно из технических решений, которое мы в настоящее время уже достаточно серьезно апробировали. Есть принятое ЦИК России соответствующее постановление. У нас есть несколько территорий, где в ходе избирательных кампаний разного уровня, в том числе и на выборах депутатов Госдумы, мы эту технологию применяли. Ничего сложного в ней нет. И любой регион на выборах любого уровня имеет возможность на законных основаниях эту технологию применять. Мы дали свои рекомендации, определили правила. Представляется очень важным, что эта технология позволяет реально решить ряд проблем.
— Какие это проблемы?
— Во-первых, предполагается, что само составление протокола происходит с использованием компьютера, и в ходе составления протокола уже соответствующая компьютерная программа проверяет правильность контрольных соотношений всего, что связано с математикой. Нам представляется важным делать это в автоматическом режиме, а не просто довериться членам избирательной комиссии, потому что в любом деле всегда имеет место человеческий фактор и ошибки совершаются. Когда при составлении протокола сделаны ошибки, если их не заметили сразу, приходится возвращаться в участковую комиссию, переписывать протокол. А переписывание протокола всегда вызывает подозрение, что что-то здесь не так. Мне кажется, введение QR-кода позволяет нам избежать ошибок уже на первом этапе. И, во-вторых, когда мы переносим данные протокола в систему ГАС "Выборы", QR-код позволяет это сделать в автоматическом режиме. Таким образом мы тоже избегаем пресловутого человеческого фактора и делаем это достаточно быстро: где-то в семь-восемь раз быстрее. Мне кажется, сама технология особенно ничего нового не приносит, но позволяет сделать более прозрачной процедуру подготовки протокола, ускорить его тиражирование и ввод в ГАС "Выборы". Все в совокупности говорит о том, что это будет широко применяться и в ходе избирательных кампаний по выборам 10 сентября 2017 года — в единый день голосования, и на президентских выборах.
— ЦИК России сообщала, что будет проводиться работа по оснащению региональных избиркомов цифровыми каналами связи. Зачем это нужно и удастся ли завершить процесс уже в этом году?
— Важно иметь возможность достаточно быстро обмениваться информацией между нами и избиркомами субъектов, между самими субъектами, внутри субъектов. Такая потребность в ходе той или иной избирательной кампании возникает. И эта возможность сегодня, к сожалению, в тридцати с лишним регионах не соответствует тому, к чему уже привыкли в мире, то есть нет цифровых каналов связи. Мы в этом году нашли необходимый финансовый ресурс, это достаточно приличные деньги, и такие цифровые каналы в 31 субъекте Российской Федерации будут созданы. Мы надеемся успешно реализовать этот проект, и к началу президентской избирательной кампании по всей России между всеми субъектами и между ЦИК России будут установлены цифровые каналы связи, что позволит повысить и достоверность, и скорость передаваемой информации.
— А в какой стадии сейчас находится реализация этого проекта?
— Нужно было определить источники финансирования, это все-таки около 1,3 миллиарда рублей. Сейчас готовится конкурсная документация. Я надеюсь, конкурс будет в ближайшее время объявлен и мы выйдем на решение этой задачи. Проект немалый, он требует наличия достаточно серьезных физических и интеллектуальных возможностей у исполнителя этой работы.
— Как решается проблема с оснащением избирательных участков комплексами обработки избирательных бюллетеней?
Последний раз их закупали достаточно давно. И их не так много для нашей страны: приблизительно 93 тысячи избирательных участков откроется в президентскую кампанию и чуть более 5,8 тысячи КОИБ. В этом году президент дал поручение. У нас будут дополнительные деньги, и сейчас мы активно работаем над тем, чтобы эти комплексы закупить.
— Удалось ли найти оптимального по соотношению цены и качества производителя?
— Так сложилось, что заказов давно не было и действующей компании, которая производит в промышленных объемах такие комплексы, внутри России не было. Те, кто хотел бы производить, на мой взгляд, предъявляют не совсем разумные цены. Нам кажется, люди просто решили заработать здесь и сейчас. Это хорошее желание, но стоит ли делать это за счет федеральных денег? Мы провели широкий поиск поставщиков. В России теперь есть не одно предприятие, которое могло и хотело бы производить эти комплексы. Несколько предприятий сейчас ведут разработку соответствующей технической документации. У нас появились предложения и совместных предприятий, в частности российско-корейского. Это предложение очень интересное: и по качеству техники, и по возможным объемам поставок, и по времени изготовления, и по цене. У меня появилось ощущение перехода от некоей безысходности к сдержанному оптимизму. Буквально несколько дней назад мы уже посмотрели образец той техники, которую они поставляли в другие страны. Мы проверяем ее соответствие тем параметрам, которые заданы в постановлении ЦИК России. Надеемся, что решение будет найдено и мы сможем выполнить это поручение, сформулированное президентом.
— Будет объявлен конкурс или ЦИК России сама планирует выбрать поставщика? Может быть, вы сосредоточитесь как раз на технике этого совместного российско-корейского предприятия?
— Мне сложно пока говорить, в каком формате это будет проходить. Не я один принимаю решение. У нас сейчас есть несколько организаций, желающих поучаствовать в этом проекте. Думаю, все конкурсные процедуры нужно провести в рамках 44-го федерального закона. Все зависит сейчас от того, кто предварительно может обозначить свой интерес к этому конкурсу, от дееспособности этих организаций, от ценовых показателей, от тех оценок, которые дадут привлекаемые нами эксперты.
— Сколько новых комплексов ЦИК России рассчитывает закупить?
— В соответствии с поручением президента, Минфину и Центральной избирательной комиссии было предложено: оставить Центризбиркому 550 миллионов рублей, сэкономленных в ходе избирательной кампании по выборам депутатов Госдумы, чтобы мы могли на эти деньги закупить эту технику. В зависимости от того, какова будет цена, будет определяться количественный показатель. Но, кроме этого, некоторые субъекты Российской Федерации изыскали и изыскивают собственные возможности для выделения денег на приобретение КОИБ. Такую работу проводят Москва и Московская область. Это не самые бедные регионы, они предполагают выделение серьезных сумм.
Поэтому сумма на закупку комплексов будет существенно больше, чем выделяемая из федерального бюджета. Мы рассчитываем как минимум на удвоение общего количества КОИБ к началу президентской кампании. Думаем, что не менее пяти тысяч комплексов мы смогли бы закупить.
— Работа по организации видеонаблюдения на участках в ходе предстоящих президентских выборов уже началась?
— Это решение тоже будет реализовано в соответствии с поручением президента. И здесь есть два очень важных аспекта. Первое: в том пакете документов с поправками, который внесен в Госдуму, есть, на мой взгляд, очень важная норма, которая гласит, что видеонаблюдение может быть использовано в рамках кампании по выборам президента. Это очень важная новация, она делает использование видеонаблюдения вполне легальным действием. Мы давно работаем над этой проблемой вместе с министерством связи, уже подготовлено техническое задание. И я уверен, что в рамках этой кампании по выборам президента Российской Федерации видеонаблюдение будет организовано. Мы определили уровень, на котором оно будет организовано: это участки, расположенные во всех без исключения областных и районных центрах. Общее количество участков — более 45 тысяч, а вот количество людей, которые придут голосовать на эти участки, — почти 85 миллионов человек. Мне кажется, это достаточно заметная цифра. Напомню, что в целом у нас в стране 110 миллионов избирателей. Сама организация видеонаблюдения в 2018 году будет стоить кратно меньше, чем видеонаблюдение на выборах в 2012 году. Мне кажется, мы нашли с Минкомсвязи и Ростелекомом правильное решение. Я надеюсь, что все это будет поддержано и министерством финансов.
— Ростелеком уже определен как исполнитель работ по организации видеонаблюдения или вопрос пока не решен?
— А во сколько обойдется организация такой видеотрансляции? Ранее вы говорили, что расходы могут составить чуть более 3 миллиардов рублей. Цифры не изменились?
— Пока трудно говорить об окончательном решении. Могут быть плюс-минус какие-то суммы, поскольку у нас есть внутри этого проекта еще одно предложение, которое, как мы надеемся, Ростелеком реализует. На мой взгляд, в 2016 году был очень удачный опыт — создание в Москве и Московской области общественных центров наблюдения, где в режиме онлайн с помощью системы видеонаблюдения осуществлялся контроль за тем, что происходит на избирательных участках. И уже в ходе этого мониторинга делаются необходимые выводы, рассматриваются жалобы. Мы считаем, что этот опыт очень успешный и может быть востребован. Мы вышли с предложением организовать подобного рода видеотерминалы (или как мы называем их на профессиональном жаргоне "видеостены"), где одномоментно можно наблюдать до 30-40 избирательных участков в каждом областном центре, чтобы представители общественных организаций могли вместе с нами видеть, что происходит на участках, и реагировать, если есть нарушения. Мне кажется, сделать это было бы интересно: не потому что красиво смотрится, но потому что это очень эффективно. Это небольшие, но дополнительные расходы. Поэтому стоимость видеонаблюдения будет зависеть, может быть, и от этого показателя, и от того, как быстро мы примем решение о выделении денег. Потому что чем дольше мы их не выделяем, тем короче сроки реализации проекта и тем дороже он становится. Поэтому очень важно все решения принять своевременно. Надеюсь, нам это удастся.
— Какого эффекта в ЦИК России ожидают от этих новаций?
— Эти четыре направления, мне кажется, являются прогрессивными направлениями. Думаю, они работают и в совершенно неожиданном ключе: делают кампанию еще более привлекательной. Эти направления и проекты позволяют сделать избирательную кампанию более современной с точки зрения технического обеспечения.
— Могут ли с учетом планов по техническому оснащению участков потребоваться дополнительные средства из бюджета на президентскую кампанию, помимо тех 14,8 миллиарда рублей, которые уже заложены для ЦИК России на организацию и проведение этих выборов?
— По КОИБ источники и объемы финансирования определены, они вне тех денег, которые выделены на президентскую кампанию. Мы говорили о цифровых каналах связи. Источники финансирования этого направления — текущее финансирование Федерального центра информатизации, это подведомственное ЦИК учреждение. Эти деньги уже были выделены, и дополнительного финансирования не потребуется. Что касается видеонаблюдения, я хоть и сказал, что оно будет дешевле, чем в 2012 году, но все-таки не дешевое. Мы эту сумму обсуждали, для этого потребуется дополнительное выделение денег из федерального бюджета. Я надеюсь, что они в мае-июне 2017 года должны быть предусмотрены для Минкомсвязи. Мы формируем наши общие подходы, формулируем техническое задание, но ответственным за этот проект в первую очередь является Минкомсвязи. Я думаю, что необходимые деньги будут выделены.
— Как вы считаете, может ли последовать дополнительный пакет законодательных предложений, помимо тех поправок в избирательное законодательство, которые уже сейчас рассматриваются Госдумой? Например, с учетом результатов тех встреч с лидерами партий, которые состоялись на площадке ЦИК России? Может, какие-то идеи Центризбирком уже обобщил, сформулировал и будет предлагать законодателю?
— Идут достаточно серьезные общественные слушания, в ходе которых мы стараемся понять, насколько востребованы те или иные идеи об изменениях законодательства. Я не помню ни одного законопроекта, в который бы при рассмотрении в Госдуме не вносились поправки. Поэтому, думаю, что и в том пакете предложений, который есть, нам предстоит еще много интересного увидеть.
Что касается подготовки к выборам, мне кажется, те предложения, которые были сформулированы в ходе дискуссий на научно-практической конференции в ЦИК России, были максимально учтены. Сейчас сложно говорить о том, нужно ли еще что-то такое формулировать. Мне кажется, нужно теперь адаптировать избирательную систему Российской Федерации к этим новым законам, которые будут приняты через два или три месяца. Нужно правильно сформировать пакет наших инструкций и методических рекомендаций, чтобы законы работали, работали правильно. Это непростая задача, но мы к ней готовимся и, мне кажется, должны с ней успешно справиться.
— Обсуждается ли сейчас подготовка рамочного закона о праймериз — предварительном внутрипартийном голосовании?
— На самом деле я пока не знаю, чтобы такая работа целенаправленно велась, чтобы кто-то готовил проект федерального закона. Может быть, это обсуждается на какой-то партийной площадке, ведь не только "Единая Россия", но и другие партии элементы праймериз используют. И это не обязательно парламентские партии, непарламентские — и не одна — проводили праймериз. На мой взгляд, праймериз, во-первых, делает избирательную кампанию любого уровня более понятной для людей, идет активное предварительное обсуждение кандидатов. Если результаты этого предварительного обсуждения партии не извращают, люди понимают, что учтена их точка зрения, и более активно идут на выборы. Да и результаты партий, которые проводят праймериз, в этом случае, на мой взгляд, являются более понятными людям (избранный кандидат не как черт из табакерки выскочил). Поэтому, мне кажется, определение общих подходов к проведению было бы правильной мерой. Это позволило бы, наверное, воспользоваться и некими элементами существующей избирательной системы для проведения этой работы. Мне кажется, какие-то общие правила для предварительного голосования должны быть. Это не значит, что жестко нужно прописать, как подсчитываются голоса, — это внутрипартийное дело; но общие правила организации — что можно и что нельзя делать в ходе праймериз — должны быть. Инструменты избирательной системы, наверное, могут быть использованы в интересах организации предварительного голосования любой партии. Есть избирательные участки, есть оборудование, которое мы применяем, — те же ящики и кабины для голосования. Какой смысл каждой партии закупать это? Это все куплено на деньги налогоплательщиков, и в данном случае члены партий — те же самые налогоплательщики. Мне кажется, это решение было бы на пользу всем.
— Как ЦИК России видит голосование в России в будущем? Обсуждается ли возможность использования интернета во время выборов, например идея введения электронного голосования — не массового, но для отдельных групп граждан, которые не могут прийти на участок в день голосования?
— Если есть какое-то решение для определенной группы, оно, в принципе, имеет право на жизнь и может быть использовано для любых других групп. Пока таких решений об удаленном голосовании нет. Мы не смогли найти аналоги в мире, и говорить о том, что сейчас готовы предложить некое ноу-хау, наверное, очень сложно.
— Предложение отменить институт открепительных удостоверений, которое сейчас внесено на рассмотрение в Госдуму, может быть шагом к упрощению процесса голосования?
— Если говорить о голосовании без открепительных удостоверений, которое предполагает внесенный законопроект, эта проблема решаема. Ведь мы не ставим сверхзадачу просто отказаться от открепительных удостоверений. Мы говорим о том, что нужно создать систему, которая позволяла бы создать условия для более широкого круга людей или для тех, кто испытывает проблемы с участием в голосовании, создать условия, чтобы они смогли свободно воспользоваться своим правом голоса. Нужно создать такие условия, при которых для человека не обременительно было бы воспользоваться этим правом голоса. Мы достаточно активно в этом направлении ведем работу.
Элемент отказа от открепительных удостоверений сам по себе, наверное, имеет смысл. Но он имеет смысл, если решает проблему человека, который хочет проголосовать и сделать это для себя просто, без серьезных временных и физических затрат. После принятия закона в том виде, в котором он выйдет из-под пера президента, мы будем реализовывать те нормы, которые будут в этом законе прописаны. У Центральной избирательной комиссии, мне кажется, есть серьезный и организационный, и интеллектуальный ресурс для решения этой проблемы. Поэтому мы надеемся, что в ходе избирательной кампании по выборам президента ни у кого из наших граждан не возникнет проблемы с реализацией своего права голоса. Вне зависимости от того, живет он в этом месте постоянно или приехал на время, прописан он там или не прописан, находится ли он в больнице или в гостинице, в санатории или в поезде, у него есть право, и он должен иметь возможность этим правом воспользоваться. Наша задача: организовать работу таким образом, чтобы он это право реализовал. Мы над этим активно работаем, и, я надеюсь, мы эту задачу решим.
— Насколько знаю, проведение досрочного голосования в труднодоступных и отдаленных местностях требует немалых затрат, но, если я правильно поняла, у ЦИК России пока нет какого-то альтернативного механизма организации голосования в этих районах?
— Пока нет, там ничего не меняется. Это достаточно недешевое удовольствие, но это опять-таки говорит о том, что государство для того, чтобы человек реализовал свое право, тратит деньги, и немалые. Я не буду называть сейчас "стоимость" голоса в среднем в труднодоступных районах, но это большие деньги. Это достаточно непросто, когда к пяти-шести оленеводам прилетает вертолет, привозит членов участковых избирательных комиссий. Но мы считаем, что это делать надо, мы должны сделать все, чтобы в выборах человек принял участие вне зависимости от того, где он в этот момент находится: за границей, на морском судне, в воинской части. В данном случае законодатель и исполнительная власть сейчас активно работают над тем, чтобы не было дополнительных субъективных факторов, затрудняющих человеку реализацию своего права. Допустим, я уехал в командировку, не успев получить открепительное удостоверение, и не имею права воспользоваться голосом. Это же обидно, неправильно! Думаю, что в ходе следующей кампании таких проблем не будет.
— ЦИК России ожидает широкомасштабного наблюдения в ходе предстоящих выборов президента? Удастся ли наблюдателями от всех партий "закрыть" каждый участок?
— Это не может быть задачей законодателя или ЦИК России — обязать партии, чтобы они на каждый избирательный участок представили наблюдателей. Наверное, это было бы желательно. Но у нас достаточно большое количество партий, которые не ведут никакой финансово-хозяйственной деятельности. Например, мы отчеты принимаем, и там у некоторых: "0" — поступило, "0" — израсходовано. Говорить о том, что это дееспособные в полном понимании этого слова партии, наверное, не приходится. Даже те партии, которые на слуху (я сейчас не говорю о парламентских партиях), все-таки имеют не очень большое количество членов. Поэтому этим партиям достаточно сложно сформировать широкий круг наблюдателей. Напомню, что у нас 93 с лишним тысячи избирательных участков. Решить проблему, чтобы на каждом избирательном участке был наблюдатель, не под силу абсолютному большинству партий. Это очень сложно. Можно назвать две-три партии, которые решают эту задачу, всем остальным эта задача просто не по плечу. Поэтому, мне кажется, могли бы широко привлекаться к этой работе не только партийные, но и общественные организации. Если у них нет полномочий, им нужно такие полномочия дать.
В целом здесь даже важнее не количество наблюдателей, а их профессиональные способности — умение грамотно оценивать то, что происходит на избирательном участке. Не все партии учат своих наблюдателей, не все партии грамотно подходят к подбору наблюдателей. Мы в какой-то степени пытаемся помогать партиям, и сейчас готовится программа, которую мы хотим им предложить. Это информационный ресурс: мы разместим на сайте Российского центра обучения избирательным технологиям при ЦИК России и программу, и тестовое задание для наблюдателей, которые готовы работать на избирательном участке. В ходе работы с этим ресурсом наблюдатель может самостоятельно подготовиться к работе на избирательном участке и найти ответы на многие вопросы, которые у него возникают в ходе процесса наблюдения за ходом голосования. Эта работа нами проводилась в ходе прошлой кампании, но все-таки не носила столь системного характера. Председатель ЦИК России встречалась с партиями, в ходе каждой встречи партии просили оказать им содействие в этом вопросе — разработать программу, дать информационный ресурс. Мы сейчас завершаем работу в этом направлении. Думаю, что этот материал будет полезен не только наблюдателю, но и любому избирателю.
— А есть ли в планах повышение оплаты труда членов избиркомов?
— Но ведь не всегда ошибки и нарушения происходят из-за незнания, есть ведь и случаи давления на членов УИК со стороны местных руководителей. Как Центризбирком будет бороться вот с такими случаями и вообще со злоупотреблением административным ресурсом в ходе выборов?
— Что касается давления на членов участковых комиссий — да, оно есть. При этом действия членов участковых комиссий, как правило, находятся под увеличительным стеклом: наблюдатель наблюдает, избиратель тоже смотрит, в участковой комиссии есть представители разных партий, они смотрят друг за другом. То есть процесс достаточно прозрачный. А вот что касается давления со стороны представителей администраций или представителей каких-то партий, если оно есть, носит, как всегда, латентный, закрытый характер. Но если нарушение вскрывается, то отвечает только член участковой комиссии. Это самое обидное: ответственность человека, на которого надавили, как правило, наступает, а ответственность того, кто давил, — почти никогда. Мне кажется, это не совсем справедливо. Взывать к совести тех, кто давит, наверное, бессмысленно, но я бы все-таки такое воззвание сделал: если вы хотите, придите на участок, сделайте это сами; хотите вбросить — идите, вбросьте, но зачем вы человека подводите под уголовную статью? Напомню, не раз председатель ЦИК России говорила, что большая часть регионов вообще не имели ни жалоб, ни замечаний в ходе избирательной кампании по выборам депутатов Государственной думы, большая часть работала вполне понятно, честно, прозрачно и ни одной жалобы из этого региона не было. А там, где есть жалобы, есть какое-то желание обогнать в процентах кого-то. Да не нужны никому проценты! От того, что кто-то получил больший или меньший процент, власть более легитимной не становится. Если человек прошел в достаточно жесткой конкуренции, но победил честно, доверие к нему абсолютное даже у тех, кто не голосовал за него. Нет проблемы победить, не надо придумывать никаких дополнительных ситуаций, надо сделать так, чтобы доверие к результатам кампании было абсолютным и никто, даже оппоненты, не сомневались в том, что это победа человека, заслужившего ее.
— Все-таки ряд проблемных регионов с точки зрения выборов есть? Они остаются на карандаше ЦИК России?
— У нас отношение ко всем регионам ровное, и требования и правила для всех регионов одни. Если какой-то регион упоминается чаще, это значит, что мы надеемся, что там произойдут события, которые позволят нам избежать дальнейших замечаний к этому региону. Мы критикуем, мы выезжаем, мы помогаем. Когда мы перестаем критиковать, выезжать и помогать, это значит — обреченность. А когда есть желание обсуждать, критиковать, даже наказывать, то есть еще надежда на то, что все там будет хорошо, все исправится. А в принципе, мы ко всем регионам относимся одинаково, и законом правила для всех определены одни. Никаких исключений личного характера — кто-то хороший, кто-то плохой — мы не делаем; есть объективные вещи: поступают жалобы, письма, есть результаты собственных аналитических исследований. Я не думаю, что у какого-либо региона есть возможность обвинить ЦИК России в предвзятости, мы оцениваем работу всех регионов объективно. Мы стараемся быть объективными, максимально корректными и открытыми для обсуждения проблем, мы готовы к совместному поиску решений как кадровых, так и содержательных. Другое дело, все ли хотят на самом деле в ходе встреч и дискуссий найти решение, а не оправдать какие-то поступки? Когда ищем решение, это интересно, но когда пытаются оправдать свои действия, причем не совсем понятными аргументами, это уже не интересно.
— Что касается формирования избирательных комиссий разного уровня, будут ли какие-то новшества? Будут ли расширены полномочия ЦИК России в вопросе формирования комиссий субъектов Российской Федерации?
