Израиль поддерживает проведение встречи по Сирии в Астане, которая запланирована на 23 января, хотя и сомневается в ее успехе. О том, какие именно интересы Израиля должны быть учтены при урегулировании ситуации в Сирии, о перспективах встречи премьер-министра Биньямина Нетаньяху и главы Палестины Махмуда Аббаса в России и возможности установления оперативного канала связи между ФСБ РФ и контрразведкой Израиля для обмена опытом по борьбе с террором рассказал в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Татьяне Кукушкиной новый посол Израиля в РФ Гарри Корен, который в начале января 2017 года вступил в свою должность.
— В прошлом году РФ и Израиль отпраздновали 25-летие восстановления дипломатических отношений, как вы оцениваете итоги прошедшего года? Удалось ли странам еще больше продвинуться в торгово-экономическом и политическом сотрудничестве?
— Последний год был очень интенсивный, состоялось несколько важных визитов на высшем уровне в РФ и Израиль. Прошло много культурных и экономических мероприятий, в том числе визиты премьеров Нетаньяху в Москву и Медведева в Иерусалим, межправкомиссия с вице-премьером Дворковичем. Наверное, в прошлом году наши отношения прошли определенный пик, и это заслуга наших дипломатов, представителей бизнеса, очень многих людей. Так как я совсем недавно приехал в Россию в качестве нового посла, думаю, такой прочный фундамент поможет мне как можно быстрее освоиться.
— В связи с антипоселенческой резолюцией СБ ООН Израиль принял решение временно ограничить связи со странами, которые проголосовали в поддержку документа в Совбезе, в том числе и с РФ. Может ли эта мера негативно сказаться на двусторонних проектах РФ и Израиля? На каких именно и когда, по вашей оценке, временные ограничения могут быть сняты?
— Россия предложила организовать встречу между лидерами Израиля и Палестины в Москве, принципиальное согласие израильской стороны было получено, и даже называлась предварительная дата такой встречи, однако после дело застопорилось. В чем причина? Какие условия должны быть выполнены для созыва такой встречи?
— Я хочу позитивно оценить предложение России. Кстати, многие другие страны предлагали провести подобный саммит — и Чехия, и Франция, но, как вам известно, премьер Нетаньяху несколько раз говорил, что легче всего провести эти переговоры в Иерусалиме, даже в Рамалле. Я думаю, мы дойдем к решению этого вопроса, но с нашей стороны никогда не было проблем. Палестинская сторона всегда выдвигает предварительные условия. Самое главное, что с Россией у нас общие позиции, например, если сравнивать с Францией, где прошла сейчас конференция по ближневосточному урегулированию, хорошо, что большого вреда она не нанесла, хотя были серьезные опасения. Мы ценим позицию России и за то, что в Париж не была направлена высокопоставленная делегация, то есть Россия в очередной раз говорит о необходимости прямых двусторонних переговоров без предварительных условий. И мы на это согласны. Никаких условий Израиль не выдвигает, их выдвигают палестинцы. Например, что Израиль должен заморозить строительство поселений, выпустить группу бывших убийц и террористов в качестве жеста доброй воли. В прошлом такие уступки были, но ничего хорошего не произошло, даже наоборот. Поэтому сейчас выполнять предварительные условия мы не готовы и не считаем нужным их создавать, потому что нужно приходить и договариваться.
Но мы видим, что Россия прилагает усилия. Сейчас в Москве прошла встреча по палестинскому национальному единству, и мы уважаем попытки МИД и Института востоковедения сблизить палестинские стороны, но ведь на палестинской стороне есть очень радикальные силы.
— Как, на ваш взгляд, будут развиваться отношения США и Израиля после выборов в США? Ожидаете ли вы от нового президента шагов по ближневосточному урегулированию и поддержки позиций Израиля в ООН в этом вопросе?
— Я не могу говорить ни за покидающего пост Обаму, ни за нового президента США Дональда Трампа. У Израиля всегда были хорошо налаженные отношения с США, не важно, кто был у власти — представители демократической или республиканской партии. Судя по первым высказываниям избранного президента, есть место быть позитивно настроенными, у нас есть все основания думать, что все будет хорошо.
— Трамп ранее говорил о планах перенести посольство США в Иерусалим. Если все-таки посольство будет перенесено, насколько негативно это может сказаться на процессе палестино-израильского урегулирования?
— В СМИ появлялась информация, что якобы Израиль намерен начать трансграничную операцию против боевиков "Исламского государства" (ИГ, террористическая организация, запрещенная в РФ) в районе Голанских высот. Действительно ли идет речь о наземной операции Израиля в Сирии? Есть ли координация в этом вопросе между военными РФ и Израиля?
— Было несколько случаев обстрела. Но Израиль свою позицию четко озвучил и РФ, и США, и европейским партнерам, что мы не будем терпеть единого минометного обстрела израильской армии. Мы не будем этого терпеть, и не важно, кто это сделал. Для нас самый радикальный сценарий, который совершенно неприемлем, — это попытка создать на Голанских высотах второй фронт Ирана и "Хезболлы", который может быть использован против нас. Были попытки создания такого рода второй базы на Голанских высотах, и известно, что генералы КСИР посещали этот район с "экскурсиями". Я не хочу недооценивать угрозу со стороны ИГ, но не думаю, что первоочередная их задача сейчас это спровоцировать Израиль, хотя если такая попытка будет, мы готовы показать, на что способны.
Итак, у нас есть две красные линии. Одна заключается в попытках создания баз и атаках с сирийской стороны на Голанских высотах, вторая красная линия, это было также сообщено российской стороне, когда мы начали обсуждать общую тематику в Сирии, — чтобы в руки "Хезболлы" не попало никаких систем вооружения, включая российские. У нас есть эффективные каналы связи с российской стороной по этому поводу. И хотя мы не ожидаем, что сирийский режим будет нашим партнером в этом плане, но сирийский режим ведет себя ответственно и у них нет интереса иметь с нами дела. Так что сдерживание по отношению к сирийцам работает, в то время как "Хезболла" может затеять дела, которые никому не будут выгодны. И никому не нужно, чтобы у них были новые системы вооружения, в том числе и России.
— Как Израиль оценивает трехсторонний формат по Сирии Россия-Иран-Турция?
Сейчас мы довольны форматом наших дискуссий по этому поводу, будь то контакты на высшем уровне, или дипломатическом, или военные контакты — это наше общее достижение, и обе стороны хотят их сохранить. Мы не всегда во всем соглашаемся, но все моменты становятся предметом диалога и все вопросы обсуждаются, в том числе наши опасения. Россия в большой степени к нам прислушивается.
На встречу по Сирии нас никто не приглашал, и, скорее всего, ни Иран, ни Турция на это не согласятся.
Посмотрим, что будет в Астане. У нас есть сомнения, насколько встреча будет успешной, но мы приветствуем такие попытки. Мы передавали несколько раз российской стороне и иным заинтересованным сторонам, что не важно, какие договоренности будут приняты, важно, чтобы были учтены и израильские интересы тоже, включая проблему Голанских высот. Израиль не вмешивается в войну в Сирии, потому что мы понимаем, что наше вмешательство ни к чему хорошему не приведет. Если сложатся условия, что понадобится наше военное вмешательство, то это только усложнит ситуацию для всех, и мы бы не хотели этого. Существующий статус-кво ужасный с точки зрения гуманитарной обстановки, поэтому мы поддерживаем любые попытки, которые могут помочь остановить это кровопролитие. Мы не против того, чтобы Сирия была свободной и демократической страной, но насколько это реально? Наверное, нет. Можно ли сохранить целостность Сирии — у нас есть сомнения, но решать, конечно, это должны они сами.
— Оказывает ли Израиль помощь в реабилитации и лечении на своей территории представителям сирийской умеренной оппозиции?
— Первым делом мы оказываем помощь, а потом разбираемся, что это за люди. Если к нам попадают люди с тяжелыми ранениями, то первая задача — их спасти, а потом уже можно проверить, что это за человек и что он тут делал. Большой процент — мирное население, некоторые оставались по несколько недель в Израиле из-за тяжелых ранений, особенно много раненых поступало в больницу в Цфате. Кстати, среди персонала там есть не только русскоговорящие, но и арабоговорящие врачи, так что пациенты чувствуют себя удобно. Интересно, что люди не только ценят факт, что спасли им жизнь, их лечат и лечат самой передовой медициной, но и приятно удивляются, потому что все то, что им рассказывали об ужасах Израиля, оказывается неправдой.
А дальше мы оставляем на их усмотрение — куда возвращаться и как возвращаться, для кого-то это бывает опасно. Но, помимо редких случаев, все возвращаются обратно.
— Ранее в Израиле высказывали заинтересованность в углублении взаимодействия с РФ по борьбе с террором, какие конкретные меры сейчас прорабатываются двумя странами?
— Мы довольны уровнем контактов между нашими военными, он довольно высокий и интенсивный. И в этом плане мы благодарны российской стороне, сейчас механизм функционирует хорошо.
Это интересное и важное направление сотрудничества с РФ. И Израиль, и Россия разделяют стратегический подход к радикальному исламу, и у Израиля большой опыт борьбы с террором. Мы готовы делиться, есть определенные каналы связи, будут встречи, готовятся визиты для обсуждения этих вопросов. Борьбой с террором больше занимаются, кстати, не военные, а ФСБ с российской стороны и израильская полиция и Шабак с израильской. Есть предпосылки, заинтересованность и определенные договоренности. Я надеюсь, что 2017 год будет годом определенных контактов на оперативном уровне, то есть это контакты, похожие на контакты по Сирии. Кроме того, у нас идут регулярные контакты между Генштабами РФ и Израиля по Сирии, они довольно интенсивные.
— На какой стадии находятся переговоры о ЗСТ между Израилем и ЕврАзЭС, может ли оно быть формализовано в следующем году? Насколько велика вероятность, что до конца 2017 года может быть запущен "зеленый коридор" между Израилем и РФ?
