Кабул надеется на возобновление сотрудничества Москвы и НАТО по Афганистану, в прошлом оно уже доказало свою эффективность, считает советник президента Афганистана по безопасности Мохаммад Ханиф Атмар. В рамках своего визита в Москву он рассказал специальному корреспонденту РИА Новости Полине Чернице о перспективах наращивания кооперации Москвы и Кабула в борьбе с международным терроризмом и о том, какую роль в этом может сыграть возможное заключение новых контрактов на поставки Афганистану российских ударных вертолетов.
— Господин Атмар, мы хотели бы выразить свои соболезнования в связи с терактом — нападением террористов в Кабуле, который произошел в эти выходные. Во вторник вы встречаетесь с секретарем Совета безопасности России Николаем Патрушевым, будете ли вы обсуждать возможность сотрудничества РФ и Афганистана в борьбе с "Исламским государством" (организация запрещена в РФ), которое взяло на себя ответственность за атаку?
— Да, во вторник у нас будет очень важная встреча с моим уважаемым коллегой Патрушевым, его почитают не только в Афганистане, но и в целом в регионе, особенно в связи с последними предложенными им инициативами по повышению региональной и глобальной кооперации против не только ИГИЛ, но в целом против терроризма и наркотрафика. Мы поддерживаем его инициативы.
Я лично посетил две специальные встречи и конференции, которые он организовывал, и я уверен, что они имели очень важное значение.
Во вторник вместе с тем мы сосредоточимся на трех направлениях сотрудничества РФ и Афганистана: политическом, экономическом и сфере безопасности.
— Учитывая общую угрозу, которую представляет набирающее силу в регионе ИГ, можно ли говорить о возможности создания в будущем механизма кооперации для противостояния ему?
— Проблема в Афганистане и в регионе в целом заключается в том, что здесь действуют не только ИГИЛ и "Талибан", но и другие террористические группировки. Мы противостоим четырем таким большим группам.
Во-первых, это непосредственно афганские террористы — "Талибан" и "Хаккани". Во-вторых, пакистанские группировки, в том числе "Техрик-е Талибан Пакистан" (Движение талибов Пакистана — ред.), ответственные за убийство детей в Пешаваре. Есть третья группа — террористы из Центральной Азии: Исламское движение Узбекистана и Исламское движение Восточного Туркменистана — уйгуры, также "Ансар Алла" из Таджикистана. И среди террористов здесь, кстати говоря, встречаются выходцы из России. А вот четвертая группа — она преимущественно международная, это в основном "Аль-Каида" и ИГ.
Вы правы, ИГ — это новая группировка, и она набирает влияние, число ее сторонников росло особенно в трех провинциях Афганистана: Гильменд, Нангархар и на северо-востоке Афганистана.
В Гильменде мы с ними покончили. В Нангархаре продолжаются бои, за последние три дня ликвидировано более двухсот бойцов ИГ только в Нангархаре. И в ответ на эту спецоперацию они как раз и устроили теракт в Кабуле против невинных людей два дня назад.
Что касается сотрудничества с нашими российскими друзьями. Во-первых, мы приехали сюда, чтобы поблагодарить их. Россия была и остается важным и честным партнером Афганистана в борьбе с терроризмом и наркотрафиком. Так что первоочередная цель моего визита — поблагодарить российскую сторону и заверить, что народ Афганистана хотел бы увидеть усиления сотрудничества в этой борьбе. И наши национальные силы безопасности — 352 тысячи солдат и полицейских — готовы противостоять ДАИШ, "Аль-Каиде" и всем этим группам.
Тем более что эти группы на сегодняшний день сосуществуют часто в виде симбиоза и общим для них стало то, что они все используют доходы от наркобизнеса и организованной преступности в качестве финансового ресурса.
Причина, почему я здесь, это запросить больше помощи у России. Чем дольше афганская армия, полиция и силы разведки борются с ИГ, тем дольше они не будут представлять угрозу для России или Центральной Азии. Настоящая угроза появится как раз тогда, когда наши силы безопасности будут неспособны противостоять террористам. Таким образом, важно отметить, что мы боремся с ними не просто от лица нашей страны, но всего регионального сообщества стран и вносим вклад в глобальную борьбу.
И российское содействие в этом смысле было до сих пор очень эффективным. К примеру, большая часть вертолетов, которые мы используем в спецоперациях против ИГ, — российские. У нас есть несколько МИ-24 — ударных вертолетов — и много транспортных МИ-17, которые мы также используем в операциях.
Несколько месяцев назад Россия поставила Афганистану партию из 10 тысяч автоматов Калашникова, и мы используем их против врага. И мы хотим, чтобы российская помощь, поддержка была усилена.
— Касаясь темы поставок российских вертолетов, накануне вашего визита афганская сторона заявила о намерении договориться о поставке партии ударных вертолетов МИ-35. Как скоро они могут быть переданы Кабулу?
— Соглашение пока еще не финализировано. Обсуждался вопрос продажи (МИ-35 — ред.), но, к сожалению, в том числе из-за усиления военных действий в Афганистане у нас сейчас нет финансовых ресурсов для их покупки. Более 70 процентов нашего бюджета уходит на военные операции. Затем мы запросили Россию помочь с этим вопросом, и российская сторона была настолько добра, что предложила обсудить, как именно здесь может быть оказана помощь. Так что мы будем обсуждать этот вопрос (на встрече с Патрушевым — ред.).
— Речь идет именно о новом контракте и поставке новой партии?
— Да. В прошлом мы закупили у России всего порядка 80 вертолетов МИ-17. Они используются. Но это не ударные вертолеты, а транспортные.
Мы хотели бы российской помощи с точки зрения поставок ударных вертолетов. Речь идет (о поставках — ред.) только Ми-35.
— Сколько машин планирует закупить Афганистан?
— Это конфиденциальная информация, и, к сожалению, я не могу ее озвучить. Но это не будут большие цифры.
— Больше десяти?
— Пока не могу даже этого сказать. Но количество будет достаточным, чтобы внести вклад в нынешние спецоперации.
Также возможен и ряд других поставок военного назначения. Я не могу сейчас обсуждать все детали, но на переговорах (во вторник с Патрушевым — ред.) мы обсудим поставки вертолетов, оружия и экипировки.
— Как вы оцениваете антинаркотическое сотрудничество с Москвой и планируются ли какие-то новые инициативы в этой сфере?
— На переговорах во вторник у нас будут некоторые новые предложения для обсуждения. Были идеи и от наших российских друзей по борьбе с наркотрафиком. В целом же сотрудничество Афганистана и РФ окажет непосредственное влияние на эти усилия. Эта кооперация подразумевает сотрудничество в сфере обучения, тренировок, вооружения и экипировки сил национальной безопасности.
— Обсуждается ли сейчас возможность визита в РФ главы МИД Афганистана господина Саллахудина Раббани или российского министра иностранных дел Сергея Лаврова в Афганистан?
— Один из заместителей министра Раббани прибыл со мной в Москву в рамках нынешнего визита, я говорю о господине Хикмате Карзае. Что касается визита самого министра, то господин Раббани посетит РФ, как только будет приглашен. Что касается господина Сергея Лаврова и моего дорогого коллеги Николая Патрушева, то мы уже передали им приглашение посетить Афганистан. В любое удобное для них время в ближайшем будущем.
Россия — хороший друг Афганистана, так же как господа Лавров, Патрушев, (спецпредставитель президента РФ Замир) Кабулов и (глава МВД Владимир) Колокольцев — они все хорошие друзья Афганистана.
— В последнее время вновь активно обсуждается возможность проведения мирных переговоров с движением "Талибан". Замглавы МИД Афганистана Хикмат Карзай ранее заявлял, что они могут состояться до конца нынешнего года. Когда, с вашей точки зрения, они могут стартовать?
— К сожалению, "Талибан" отверг предложение о переговорах, которое поступило от четырехсторонней контактной группы (Афганистан, Пакистан, США, Китай). И за этим последовали действия в отношении Муллы Мансура, который, будучи лидером, как раз и отказался от переговоров.
Если движение "Талибан" не примет наше предложение о переговорах, то они будут считаться неспособными к национальному примирению и против них будут приняты военные действия. Мы — четыре государства — при поддержке всего региона, в том числе РФ, сделали первый шаг. Москва содействует мирному процессу под эгидой и при поддержке афганского народа.
Мы не предлагали никаких мирных переговоров никому из тех четырех террористических групп, о которых я говорил ранее, кроме "Талибана", так как они афганцы, и "Хаккани", они — исключение.
Если они скажут "да" миру, мы будем вести переговоры. Мы выслушаем их требования и, если есть основа для переговоров, мы будем говорить.
Но переговоры должны проводиться только с позиции уважения конституции Афганистана и при неизменном курсе на избежание насилия и разрыве с другими террористическими группами. Мы сделали такое предложение. Сейчас их очередь действовать и ответить позитивно.
Если этого не случится, тогда мы призовем другие три страны (США, Китай, Пакистан) предпринять военные действия против них.
Мы уже предприняли такие действия, американцы сделали это. И мы рассчитываем на содействие других двух стран, особенно Пакистан, потому что лидеры Талибана проживают в Пакистане, вспомните, где жил Мансур.
— Как вы оцениваете намерение США увеличить контингент в Афганистане, вопреки ранее озвученным заявлениям о его сокращении?
— Мы приветствуем это решение, мы просили об этом, потому что эти вооруженные силы будут оказывать содействие национальным силам безопасности и будут вести борьбу с террористическими группировками, не только "Талибаном". Кстати, накануне был уничтожен лидер пакистанского "Талибана" Магхал Багх. Он был уничтожен в минувшие сутки в результате удара беспилотника. Американская сторона это подтвердила.
Эти две функции контингента ограничены в действиях и учитывают нашу точку зрения, что территория Афганистана не может быть использована для действий против третьей страны.
— Рассчитываете ли вы на размораживание сотрудничества РФ и НАТО по Афганистану? Как в целом вы оцениваете потенциал такого сотрудничества?
— Сотрудничество НАТО и России крайне высоко ценилось в Афганистане. Оно было очень полезным. Мы надеемся, что это сотрудничество будет возобновлено, потому что это в интересах всех трех сторон — Афганистана, России и НАТО.
