Цеха ЗИЛа, большинство из которых уже снесено, стали объектом интереса и изучения фотографа Саши Генциса. На протяжении трех лет он общался с сотрудниками завода и снимал опустевшие помещения. Итог этой работы — выставка «Социалистический сюрреализм» в Еврейском музее и Центре толерантности. На снимках Генциса — целая эпоха и личные истории людей, десятилетиями трудившихся на промышленном гиганте. В интервью РИА Новости автор рассказал, чем запомнилось ему это место.
Основную часть съемок я сделал на территории, которая сейчас застраивается жилым комплексом. Большинства зданий уже нет, остался только один объект — ТЭЦ, питавшая завод.
Это сооружение настолько удивительно, так наполнено энергией, историей и архитектурой, что с точки зрения художника его можно использовать в качестве арт-площадки.
Остался и один цех, где продолжают вручную изготавливать лимузины — на них раньше ездили члены правительства. Сейчас эти машины собирают для коллекционеров и любителей.
Сохранена производственная база, небольшой коллектив людей, проработавших здесь по 30-40 лет.
Фотографии можно разделить условно на три части. Первая — это эстетика механизмов, станков и оборудования. Вторая — рабочие помещения.
Я сознательно практически не фотографировал людей. Но снимал их быт, созданное ими рабочее пространство, которое тогда еще сохранилось.
И третье — отдельные сюрреалистические комбинации, характеризующие само время. Например, есть снимок с многочисленными табличками — я бы называл это эстетикой социалистической коммуникации.
Доска почета — один из ключевых снимков. Представьте себе: все фотографии выполнены в современной технике, они огромные, примерно по два на два с половиной метра.
На этом снимке мы видим полуразрушенную Доску почета, на которой сохранились портреты 12 человек. И именно у них есть шанс остаться в истории, потому что на большой работе видны не только лица, можно прочитать каждую фамилию.
Перед доской стоит холодильник ЗИЛ — символ абсолютного успеха и достатка 30 или 40 лет назад, важный атрибут быта. В левой части — доска с портретами футболистов 1970-1980-х годов, тоже своего рода Доска почета. Я нашел эту деревяшку в одном из цехов и включил ее в композицию. Отдельно лежащий на переднем плане слева автомобильный задний мост символизирует текучее состояние истории.
Я много общался с сотрудниками завода. Когда-то ЗИЛ был одним из крупнейших в стране, здесь трудились по три-четыре поколения одной семьи, люди гордились своей работой. То, что на их веку история этого завода закончилась, вызывает у них сильные эмоции, переживания.
Люди понимали, что моя задача выходит за рамки фотографической, что мне хочется сохранить энергию этого места, и старались как можно больше всего показать и рассказать. И я им очень благодарен, потому что сам пропитался этой атмосферой.
Я выступал здесь не просто как фотограф, а как собиратель историй.
Есть снимок цеха, где одна женщина продолжает вручную шить салоны для лимузинов. Работает она, кстати, на машинке «Зингер» 1938 года. Но самое интересное в этом кадре — личные фотографии, прикрепленные на колонну справа. Вся ее жизнь запечатлена здесь: студенческие походы, праздники, работа на заводе и повседневный быт рядом с ним. И здесь же эстетика антиалкогольного плаката, календарь с иконой.
И все это происходит в 15 минутах езды от центра Москвы — настоящая машина времени.
Еще есть снимок с цветными проводами, из которых до сих пор вручную прокладывается вся внутренняя начинка лимузина. Это делает один человек, ему уже за семьдесят. Понятно, что производство правительственных автомобилей ЗИЛ было делом исключительно ответственным. Человек занимается этим всю жизнь, и только он знает, как все соединить, чтобы работали дворники, фары, радио. Мне понравились эти провода из-за цвета и света в комнате.
Удивительная история была со съемкой станка Erfurt — пресса, который стоял в цеху, а рядом была вереница подобных машин. Но другие уже демонтировали, а этот все еще стоял. Я сделал несколько фотографий и через несколько недель решил его доснять. Когда приехал, оказалось, что самого цеха уже нет.
Однако новые владельцы территории бережно, насколько возможно, относятся к истории ЗИЛа. Они оставили этот пресс, и он, уже обмотанный пленкой, стоял среди развалин. Когда сносили цех, на станке появились настоящие шрамы, ведь на него что-то падало. Он был ранен, но выжил. И, насколько я понял, пресс оставят как напоминание об истории этого места.
Я очень долго работал над поиском и формированием кадров, света. Хотел добиться того, чтобы проект был не только историческим, но и художественным. Для меня очень важен свет и цвет. Помещения там большие и света хватало, требовалось найти его, увидеть. А свет давал цвет, которого тоже очень много: повсюду были таблички, визуальная пропаганда, объекты разной формы и предназначения.
Попав на ЗИЛ, я был удивлен, насколько там много энергии: поколенческой, трудовой, как много историй реального успеха. Этот масштаб удивляет и поражает.
И для меня главной задачей было показать не упадок, а именно этот слой истории. С другой стороны, выставка называется «Социалистический сюрреализм» именно потому, что многое из увиденного не укладывается в привычные рамки мышления.
