Ирина Алкснис
Россию обвинили в стремлении переписать итоги войны. Британский министр обороны Гэвин Уильямсон, выступая на съезде Консервативной партии, так и заявил: "Мы как нация будем защищать наши ценности, мы не позволим Кремлю переписать итоги холодной войны".
Когда оппоненты начинают заимствовать ваши концепции и даже риторические приемы, это может свидетельствовать о двух обстоятельствах. Во-первых, о дефиците у них собственных оригинальных идей. А во-вторых, о том, что они столкнулись с обстоятельствами, схожими с теми, при которых вы сами использовали данную риторику.
Зато Запад обнаружил себя в похожей ситуации, осознав, что на глазах в прах рассыпаются приобретения и "трофеи", которые он получил в результате своей победы в холодной войне. Ничего удивительного, что слабеющий гегемон обратился к той же самой идее, которой до этого оперировал другой сокрушенный титан.
Более того, хотя у Гэвина Уильямсона как государственного деятеля весьма сомнительная репутация (и не без оснований), следует признать, что своим обвинением в адрес России в данном случае он попал в точку.
Так что у британского министра есть основания жаловаться на нехорошую Россию, которая превращается в символ утраты западным миром позиций, еще совсем недавно казавшихся вечными.
Однако проблема Запада скорее в ином. За последние десятилетия собственного медийного и идеологического всемогущества он, похоже, забыл о связи слов с реальностью. Именно отсюда проистекает все большее количество ситуаций, когда остальной мир наблюдает за ним то с изумлением, то с недоумением, то со смехом.
Когда в России говорят об пересмотре итогов Второй мировой, частенько повторяют шутку про "можем перепоказать". Кому-то она нравится, кому-то — нет, но главное в ней иное. Она отражает понимание существа человеческой истории, заключающегося в том, что в мире и тем более в политике нет ничего вечного, никакие триумфы не длятся бесконечно, никакие достижения прошлого не являются неиссякаемыми. Рано или поздно задел, созданный предыдущими поколениями, заканчивается, и приходит время самим отвечать на вызовы времени.
Однако возникает вопрос: насколько серьезны заверения британского министра обороны о том, что Британия не допустит переписывания итогов холодной войны со стороны России? Насколько его представления — и представления британской элиты, к которой он принадлежит, — соответствуют реалиям современного мира?
Видится, что косвенный ответ на этот вопрос можно найти в другом заявлении Гэвина Уильямсона же, которое, кстати, наглядно объясняет его проблемы с репутацией.
Над этим можно было бы даже посмеяться.
В конце концов, действительно нет ничего вечного. Если британская элита окончательно выродилась и действует так, чтобы гарантированно приблизить конец своей некогда по-настоящему великой державы, то это их собственная вина и ответственность.
Если другой британский министр — на этот раз иностранных дел — Джереми Хант призывает Евросоюз не превращаться в тюрьму, "подобную Советскому Союзу" (в том контексте, что ЕС не отпускает Британию, как СССР ограничивал выезд своих граждан за границу), то хочется посочувствовать континентальной Европе, вынужденной иметь дело с подобным детским садом на переговорах по Brexit.
Одна из важных причин краха СССР заключалась в том, что в его публичную риторику перестали верить все, включая тех, кто занимался ее производством и трансляцией. Ее воспринимали как озвученную пустоту. Похоже, в случае с Великобританией миру предстоит увидеть еще более занимательный вариант, когда изготовители и производители уверовали в продукт собственной фантазии. Правда, результат может оказаться еще более сокрушительным, нежели у Советского Союза.
