Виктор Мараховский, для РИА Новости
Нам тут — в силу естественного "руссоцентризма" — кажется, что основная часть мировых медиапушек направлена на нашу страну. Во многом это верно: мы по-прежнему главное фоновое зло, это не обсуждается. Из-за нас в Сирии льется кровь, из-за нас Джим Керри ушел из фейсбука.
Однако в последние дни ведущие СМИ свободного мира дружно отстреливаются по другой цели — на первый взгляд, некрупной.
Дело в том, что через считаные недели после президентских выборов в России — восьмого апреля — пройдут главные, парламентские выборы в Венгрии. Главные — потому что и действительный глава государства, премьер-министр, и "церемониальный", президент, выбираются Национальной ассамблеей. То есть победившими партиями.
Поэтому, например, "Нью-Йорк Таймс" выходит под заголовком "На фоне страхов Запада перед подъемом автократов Венгрия демонстрирует, что может произойти".
Посыл статьи: когда-то Венгрия была лидером "новой Европы" в смысле демократии. А сейчас Виктор Орбан — возможно, главная политическая опасность для всего европейского блока. Потому что за годы своего правления сумел трансформировать государственную систему Венгрии в "то, что он зовет нелиберальной демократией".
Что тут любопытно. Несмотря на то что каждая первая публикация про Орбана в западных медиа снабжена картинкой-маркером "Орбан и Путин", именовать венгерского премьера "пророссийским" нет никаких оснований. Орбан никакой не пророссийский, он просто националист. Буквально на днях он, например, объявил о подписании 15-летнего контракта на поставку в Венгрию румынского газа, с тем чтобы "закончить российскую монополию" и довести к началу двадцатых годов соотношение румынского и российского газа в Венгрии до 50/50.
Венгрия является почти беспроблемным членом НАТО (особенно на фоне такого союзника, как Турция). Почти — потому что трения с Брюсселем все-таки есть. Так, в рамках той же последовательной националистической политики на днях Венгрия заблокировала заседание комиссии Украина — НАТО. Причина проста: Будапешт требует пересмотра украинского закона об образовании, ущемляющего права небольшого венгерского меньшинства. В результате собравший было чемоданы в Брюссель украинский министр обороны так никуда и не улетел. Однако в учениях Венгрия исправно участвует, союзников с базы в городе Папа не прогоняет.
Политических заключенных в Венгрии нет. Журналистов не убивают. Оппозиция может свободно участвовать в выборах.
1) Орбан — фанат Владимира Путина;
2) Орбан поддержал на американских выборах Дональда Трампа;
3) Орбан выдавливает из Венгрии структуры независимого гражданского общества (читай — Джорджа Сороса);
4) Орбан призывает выгнать нелегалов из Европы и не пускает их в саму Венгрию;
5) Орбан урезал полномочия Конституционного суда;
6) Орбан подает дурной вдохновляющий пример остальным популистам Европы — от Польши и Чехии до Италии, где снова поднимает голову ужасный Берлускони.
Иными словами — венгерский премьер и его партия соорудили у себя на родине неправильную демократию. То есть формально демократия, а практически — какая же это демократия, если она не находится под контролем специальных "сдерживающих" групп, институтов и медийных мощностей, не зависящих от Венгрии (а это и есть либеральная, правильная демократия).
При этом Орбан нагло пользуется бонусами членства страны в ЕС. Так, Венгрия получает почти рекордные европейские деньги (25 миллиардов евро в рамках семилетней программы до 2021 года) на свои внутренние проекты. В связи с чем уже пошли экспертные вбросы о том, что "Орбан распределяет еврофонды между структурами приближенных к себе олигархов без достаточных конкурсов". И вообще "использует ЕС как кошелек".
Короче, Венгрии вменяется вредная тяга к отстаиванию реальных, а не придуманных национальных интересов и к реальному суверенитету. Который десятимиллионной восточноевропейской стране в принципе не положен.
Таким образом, с точки зрения мировой либеральной мысли Орбан вреден именно как дурной заразительный пример.
И чтобы понять, почему он так опасен, — нужно учесть одну простую вещь.
Конечно, условная "либеральная однополярность", которую рассматривали как безальтернативное будущее мира в 90-х и нулевых, сегодня уже скорее прошлое: мир наглядно продемонстрировал, что однополярным быть не хочет.
Однако от этого прошлого осталась и по-прежнему активна многочисленная (может быть, даже многомиллионная) армия идеологов, размазанная по множеству государств мира.
Этих людей, наполняющих собой фонды и экспертные группы, и независимые центры, и "независимые СМИ, финансируемые конгрессом США", — воспитывали и готовили к тому, чтобы стать глобальным "мягким правительством". Его департаментами, его информационным спецназом и его приказчиками на местах — с минимумом ответственности, зато с максимумом контрольных полномочий.
Эта интернациональная армия еще жива и в большинстве провинций несостоявшейся глобальной империи по-прежнему получает финансирование. Зачастую из бюджетов стран-провинций.
И для нее появление "европутинизма" — куда более конкретный вызов и опасность, чем, собственно, В. В. Путин в Московском Кремле. Потому что В. В. Путин — это скорее источник их существования, тема для докладов и объект потной, но ничем прямо не грозящей идеологической борьбы.
А если в какой-нибудь Италии вслед за Венгрией придут к власти "популисты и автократы"? А если в других странах — от восточноевропейских и до самых западных — власти решат, что совершенно незачем кормить и слушаться навязанного "международным сообществом" класса идеологов?
…В действительности умирает, конечно, не демократия — а международная "власть советчиков", пережившая свой глобальный проект.
И есть основания полагать, что этот процесс не остановить никаким гвалтом. Ни в Венгрии, ни даже в самой Америке.
