Максим Соколов, для РИА Новости
Олимпийские игры в южнокорейском Пхенчхане стимулировали активные взаимные реверансы между Сеулом и Пхеньяном. Из КНДР в Республику Корея приехали не только северокорейские спортсмены, чтобы сформировать объединенную корейскую команду, — такие случаи спортивного объединения бывали и прежде (в 2000-м в Сиднее, в 2004-м в Афинах и в 2006-м в Турине).
Но чтобы на Юг прибыли высшие представители номенклатуры КНДР, включая сестру Ким Чен Ына, члена Политбюро ТПК Ким Е Чен и формального главу КНДР, председателя президиума верховного собрания страны (своего рода северокорейского дедушку Калинина) Ким Ен Нама, — это, конечно, новость исключительная. Тем более что приехали они, полные публичного дружелюбия. Ким Е Чен обратилась к южнокорейскому президенту: "Я хотела бы увидеть вас в Пхеньяне в кратчайшие сроки. Если вы встретитесь с председателем Ким Чен Ыном и обменяетесь мнениями по различным темам, отношения между Севером и Югом могут улучшиться настолько быстро, как будто вчерашний день казался далеким прошлым".
Одновременно посол Республики Корея в Москве У Юн Гын сообщил: "Безусловно, участие Северной Кореи в Играх имеет важное значение, так как будет способствовать улучшению отношений между Югом и Севером и станет началом мирного решения ядерной проблемы Северной Кореи. Правительство Республики Корея исходит из принципа необходимости диалога между Югом и Севером. Взаимодействуя с соседними странами, в том числе с Россией, оно приложит все усилия для восстановления отношений между Югом и Севером и денуклеаризации Северной Кореи. Приняв решение участвовать в зимних Олимпийских играх 2018 года в Пхенчхане, Северная Корея воздержалась от ракетных пусков и поддержала идею межкорейского диалога. Такая позиция является хорошим знаком".
Сам президент Южной Кореи высказался сдержаннее: "Визит может быть осуществлен в будущем, когда будут созданы необходимые условия", — однако на фоне былой непримиримой риторики и это уже прогресс.
А именно — ядерное оружие и средства доставки. Объединение экономического потенциала Юга с военным потенциалом Севера способно вывести Корею в ряд первостепенных держав и обеспечить ее полный суверенитет. А национализма не только у северян, но и у южан не занимать, и такая цель может быть очень интересной. Бесспорно, это вопрос не сегодняшнего дня, но сама по себе такая перспектива Великой Кореи привлекательна для многих и на Юге.
Другое дело, что при движении в этом направлении есть много проблем, и главная из них — страх. Причем всех участников.
Давним кошмаром Сеула является как раз стремительное объединение родины, после чего массы народа с Севера хлынут на Юг. Аншлюс ГДР после падения Берлинской стены осенью 1989 года — тоже весьма дорогостоящий и небеспроблемный — тогда покажется детской шуткой.
К тому добавляются страхи других держав. США вряд ли имеют иллюзии касательно приязни Южной Кореи к Сияющему городу на холме.
Нынешнее союзничество носит чисто прагматический характер, связанный с неразрешенностью внутрикорейских отношений. Если речь пойдет о конфедерации, то к чему союз с США?
Американцы — о чем может свидетельствовать кислое выражение лица вице-президента Майкла Пенса на фоне публичных объятий северных и южных политиков — понимают, что когда между кошкой и собакой вспыхивает внезапная дружба, это значит, что она направлена против повара. Что их вряд ли радует.
Да и ближайшие соседи Кореи необязательно будут в полном восторге, когда на их границах появится мощная единая держава — и к тому же ядерная.
Так что путь переговоров будет тернист — и весьма.
Другое дело, что никакого другого пути решения проблем полуострова — если, конечно, не считать решением сохранение нынешнего status quo — не просматривается.
