Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, для РИА Новости
Сирийские ПВО сбили израильский самолет, поставив тем самым Тель-Авив перед выбором. Ему предстоит либо менять политику в отношении Сирии, либо идти на военное столкновение с Россией.
Этот трагический инцидент создает целую серию кругов на воде. Главный из которых — как теперь израильтяне собираются действовать в Сирии?
В Тель-Авиве уверяют, что будут и дальше сдерживать иранцев в этой стране. "Иран собирается использовать сирийскую территорию для атаки на Израиль, — говорит Беньямин Нетаньяху. — Мы будем делать все необходимое для защиты нашей безопасности и нашего суверенитета". Проблема в том, что делать это нынешними методами уже не только бессмысленно, но и контрпродуктивно.
По сути, сейчас Израиль сдерживает Иран в Сирии лишь тем, что регулярно наносит удары по иранским и проиранским силам (той же "Хезболле") в районах, близких к Голанским высотам, а также по объектам, где для этих сил находится высокотехнологичное вооружение. Стратегия была малоэффективной, ведь иранцы продолжали усиливать свое присутствие в Сирии. В том числе и в районе Голан, где сирийская армия с их помощью освобождает контролируемые боевиками территории. Однако в рамках этой стратегии Израиль хотя бы демонстрировал свою активность как внешним игрокам, так и собственному населению.
Это, в свою очередь, ставит Тель-Авив перед необходимостью изобретать иные, более жесткие и эффективные инструменты противодействия Ирану в Сирии. А на них у Тель-Авива нет ни военных возможностей, ни правовых инструментов.
Конечно, чисто теоретически израильские власти могли бы дать приказ о вводе войск на сирийскую территорию для зачистки ее от террористов, однако на практике это нереально. Возможно, у Тель-Авива есть для этого достаточно сил и средств, однако что он будет делать после того, как займет южные земли Сирии? У Тель-Авива попросту нет марионеточных структур, которые можно было бы поставить управлять этими будущими буферными территориями. И это уже не говоря о том, что реальное вторжение приведет к практически неизбежному столкновению израильской армии с российскими ВКС — со всеми вытекающими для безопасности Государства Израиль последствиями.
Более того, Израиль, США и примкнувшая к ним Саудовская Аравия постепенно вообще оказываются в изоляции в иранском вопросе. Европейские партнеры (не говоря уже о мусульманских, а также о России с Китаем) не разделяют энтузиазм Вашингтона, Тель-Авива и Эр-Рияда в деле сдерживания Тегерана за счет войн на периферии, а также категорически против разрыва ядерной сделки, заключенной с иранцами.
Вариантов действий тут для Израиля немного. И оптимальный из них — признать существующую реальность. После окончания сирийской гражданской войны иранцы будут присутствовать в Сирии. И все, что может сделать Израиль, — так это добиться того, чтобы Тегеран на сирийском пространстве был не доминирующей, а всего лишь основной силой.
Нетаньяху может. Ключевой вопрос в том, захочет ли.
