Дмитрий Лекух, для РИА Новости
На самом деле только на первый взгляд вопрос с "дачами российских дипломатов", арестованными американскими властями, кажется чем-то не сильно значимым. Пусть даже он в СМИ (что отечественных, что американских) проходит лишь вторым-третьим пунктом в списке проблем, существующих между странами.
Но неслучайно именно к этому инциденту сейчас приковано повышенное внимание как российского Министерства иностранных дел, так и, наверное, всех профессиональных дипломатических служб. Причем не только вовлеченных в "имущественный конфликт" двух ядерных держав, но и третьих стран.
Дело вот в чем. Куда более распиаренные "киберугрозы", что бы о них ни писали, пока выглядят довольно абстрактно. А дипломатов высылали почти всегда: явление это хоть и не особо приятное, но вполне рутинное.
Но изъятие дипломатической собственности, являющейся принципиально неприкосновенной и защищенной всеми мыслимыми и немыслимыми нормами международного права, двусторонними договорами и международными конвенциями, — это прецедент уже куда более опасный. Просто потому, что он ставит под сомнение как раз эти самые "нормы международного права" и тем самым натурально размывает существующий мировой порядок.
По сути, предыдущая американская администрация, уходя, "подложила свинью" даже не столько нынешнему президенту Трампу, сколько всей международной дипломатии.
Тут ведь в чем проблема: англосаксонское право традиционно основывается именно на "прецедентах". И если фактический арест обладающей дипломатическим иммунитетом российской собственности в Америке будет тем или иным образом "узаконен", то на этот прецедент можно будет ссылаться при любых покушениях на другую суверенную собственность Российской Федерации. Включая, кстати, и миллиарды долларов российского Центробанка, размещенные сейчас в ценных бумагах ФРС США.
Но речь не только об имуществе России — в этом мире есть масса активов, с точки зрения американцев, только по странному недоразумению принадлежащих каким-либо третьим странам, недостойным того, чтобы этой приятной собственностью обладать.
Был бы повод. Как показывает опыт последних десятилетий, с "поводами" американские власти не сильно заморачиваются. Достаточно вежливо так поинтересоваться: а все ли в порядке у владельцев с демократией и правами человека?
И никакие особые "доказательства" им не нужны. Достаточно "сильной уверенности" Вашингтона, что назначенный к раскулачиванию объект виноват в чем-нибудь страшном.
Все это создает сейчас весьма любопытную правовую коллизию, делающую сложившийся миропорядок куда более опасным, чем даже военные действия на территориях третьих стран. Именно потому, что ситуация не просто беспрецедентна, но и напрямую касается именно двусторонних отношений двух глобальных ядерных сверхдержав.
Поэтому так сейчас и важны переговоры заместителя министра иностранных дел России Сергея Рябкова и заместителя госсекретаря США Томаса Шеннона: они разбираются в данном случае далеко не просто с вопросами "дипломатических дач". Фактически речь идет о потенциальном конфликте, рядом с которым вся эта "дачная возня", как сказал бы незабвенный товарищ Бендер, "имеет вид невинной детской игры в крысу".
Тут важен не только сам факт возврата/невозврата дипломатической собственности, но и то, каким образом это будет оформлено. В Кремле уже не раз превентивно заявляли, что считают неприемлемым выдвижение Вашингтоном каких-либо условий для возвращения российской дипломатической собственности в США. В том числе об этом сообщал "голос российского президента" Дмитрий Песков, который, как известно, от своего имени фактически не говорит. И если в ближайшее время (а, судя по всему, нынешний раунд переговоров Шеннона и Рябкова был ожидаемо безрезультатным) решения не будет найдено, то российская сторона окажется в своеобразном "цугцванге" — и будет вынуждена делать довольно жесткие ходы, которые вряд ли ограничатся исключительно "зеркальными мерами".
Единственное, что тут можно хоть как-то считать "положительным" для нашей страны, — так это радикальное сокращение любой возможности аргументации в пользу размещения российских денег в американских ценных бумагах. Ибо главным аргументом процесса вложений этих денег в американскую экономику до этого было "пусть не слишком выгодно, зато крайне надежно".
Теперь, после того как американская сторона демонстративно наплевала даже на Венскую конвенцию, разговоры о любой "надежности" подобного рода размещения начинают вызывать вопросы.
