Михаил Демурин, для РИА Новости
Нет худа без добра
Если бы не история с установкой памятной доски, мало кто стал бы сегодня копаться в деталях жизненного пути Маннергейма или обстоятельствах участия Финляндии в гитлеровской агрессии против СССР.
В этом случае было бы легче удерживать фигуру Маннергейма в облаке благодушных определений: он, мол, "верный подданный государя-императора", "героический российский генерал", "сторонник хороших отношений с СССР".
Но теперь правда о финском военном и политике заполнила интернет.
Кто же такой Карл Маннергейм
Карл Маннергейм был и останется и верным генералом Николая II, и героем Первой мировой войны, и отважным исследователем Азии — тут спору нет.
Но кроме этого, он был и деятелем иного рода. Соучастником целенаправленных репрессий в отношении русских в Финляндии в 1918 году. Врагом нашей страны всё послевоенное время. Союзником Гитлера, отказавшимся в 1944 году от этой роли только под угрозой неминуемого разгрома и Гитлера, и самой Финляндии.
Сторонником добрососедских отношений с нашей страной не в принципе, а только в обстоятельствах, когда Россия сильна, и другого выхода нет.
Эта его сторона как исторической фигуры гораздо важнее всего остального. Особенно с учетом того, что сегодня творят некоторые наши бывшие соотечественники по периметру сегодняшних границ России.
Маннергейм, Сталин и "дружба" с Финляндией
Позже данная фигура также трактовалась в СССР с явным пиететом — довлел "особый характер" отношений с Финляндией.
То же самое мы наблюдали и в 1990-е и 2000-е годы, когда существовала установка на создание "общеевропейского пространства" и на Хельсинки в этой связи возлагались особые надежды.
Сегодня оценка политики Финляндии в отношении нашей страны становится более реалистичной, но часть иллюзий на её счёт всё ещё не изжита. Неизжитыми в этой связи, а также по причине внутренних культурно-исторических мотивов, остаются и симпатии к Маннергейму.
Примечательно, что для обоснования этих симпатий их немногочисленные сеятели, а также их "группа поддержки" из числа монархистов и прозападно настроенных либералов приводят нам в качестве аргумента вышеупомянутое отношение к финскому президенту со стороны Сталина. Того самого Сталина, чью позицию и политику в других вопросах они бичуют как волюнтаризм тирана.
История с памятным знаком Маннергейму как свидетельство
Можно, конечно, считать, что вопрос формирования исторической памяти — это дело избранных, причём дело, которое так или иначе может служить вспомогательным инструментом для решения конъюнктурных политических задач. Но ни до чего хорошего такое пренебрежение мнением общественности и исторической правдой не доведёт.
Продемонстрирован и двойственный подход к законодательным основаниям для установки памятников общественной значимости. Заявляя сегодня, что они осуждают противозаконные действия и "войну с памятниками", инициаторы установки доски лукавят: они сами сделали своё дело без согласования этого вопроса с санкт-петербургскими властями и общественностью. А речь, напомню, идёт о Российском военно-историческом обществе, которое, казалось бы, должно выступать в качестве примера поведения в подобных вопросах.
Думаю, ни один из бойцов и командиров Красной Армии, которых сегодня находят и хоронят поисковики, не захотел бы быть увековечен вместе с финским маршалом.
Есть преступления, которые простить нельзя
Проблема здесь, однако, не сводится к Великой Отечественной войне. Радетели за добрую память о Маннергейме говорят о необходимости нашего примирения с прошлым в принципе. Прошлое у нашей страны и её народов действительно непростое, противоречивое, но всё же цельное. Это цельное представление, однако, складывается только в том случае, если смотреть на прошлое в первую очередь под углом зрения национального самосознания.
Маннергейм мог быть верен Николаю II, а мог с уважением относиться к Ленину, из рук которого финны получили независимость, но что это меняет в вопросе о его участии в войне на уничтожение против нашей страны? Разве предыдущие, пусть и хорошие, дела снимают с человека вину за последующие преступления?
В эту категорию перешёл и Карл Маннергейм. В ней оказались и несколько других достойных в прошлом генералов и офицеров императорской армии, а также представителей российской аристократии — не хочется сейчас упоминать их фамилии, хотя и забывать их нельзя. Они для нас прежде всего соучастники нацистских преступлений, и все попытки доказать иное, тем более выставляя их "за их прошлые заслуги" в качестве достойных почитания фигур русской истории, приведут не иначе как к новому гражданскому противостоянию, которого по данному вопросу давно, ещё с середины прошлого века, в России не существует.
Что имеем в итоге
Что же касается исторической фигуры Маннергейма, то люди будут изучать её совсем не по этой доске.
