Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.
«У меня есть прямая инструкция президента – добиваться улучшения отношений с Ираком. У нас нет точки зрения на межарабские конфликты, такие, как ваш пограничный спор с Кувейтом... Эта тема не связана с Америкой». Эти слова посла США в Багдаде Эйприл Глэспи многие до сих пор считают одной из главных причин событий, развернувшихся 2-го августа 1990 года, когда вооруженные силы Ирака вторглись в Кувейт.
Война в Персидском заливе, ставшая одним из главных событий конца XX века, обозначивших контуры нового мира, пришедшего на смену миру сверхдержав, таит в себе много загадок. И одна из первых – это причина вторжения Ирака в соседнее государство.
Кувейт, небольшой, но богатый нефтью эмират, давно интересовал Ирак. Первую попытку присоединить Кувейт силовым путем Ирак предпринял еще в 1961 году, когда эмират только-только стал независимым. В те дни сдерживать агрессивные устремления багдадского режима Касема пришлось Великобритании, которая сколотила, как позднее и США, коалицию и направила в Персидский залив собственные морские и воздушные силы. До войны дело не дошло – оценив ситуацию, генерал Касем ограничился агрессивной риторикой.
Тридцать лет спустя Садам Хусейн риторикой не ограничился. События развивались довольно быстро. 18 июля 1990 года Ирак обвинил Кувейт в «воровстве нефти» - якобы эмират выкачивал ее из иракских месторождений с использованием технологий наклонного бурения.
В качестве компенсации за ущерб Кувейт должен был простить иракский долг и заплатить еще 2,5 миллиардов долларов. Эмир Кувейта шейх Джабер аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах отказался выполнять выставленные требования.
Иракские войска начали стягиваться к кувейтской границе, но Саддам Хусейн заявил посреднику в переговорах с Кувейтом президенту Египта Хосни Мубараку, что готов решить спор мирным путем.
25 июля состоялась встреча Садам Хусейна и посла США Эйприл Глэспи, на которой посол произнесла слова, которыми мы начали статью. Эти слова историки толкуют по-разному. Одни утверждают, что де-факто США спровоцировали Ирак, уполномочив посла объявить о невмешательстве. Вторые – что Хусейн неправильно их интерпретировал.
31 июля 1990 года иракской стороной были сорваны переговоры в Джидде, а уже 2 августа, одновременно с сообщением о «революции» в Кувейте, 120-тысячная иракская группировка перешла границу. Столица страны – Эль-Кувейт была захвачена. Эмир успел эвакуироваться в Саудовскую Аравию.
В тот же день Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию № 660, обязывавшую Ирак немедленно вывести войска из Кувейта. США, Франция и Великобритания объявили о санкциях против Багдада, причем вскоре к этим санкциям присоединились СССР и Китай.
Уже 7 августа США начали операцию «Щит пустыни» - в Саудовскую Аравию прибыли первые подразделения ВВС и армии США.
Война казалось неизбежной, но Садам Хусейн не спешил выводить свои войска из Кувейта. По мнению некоторых специалистов, он все еще рассчитывал на то, что происходящие приготовления делаются «для вида», по мнению других – полагался на способность вооруженных сил Ирака победить в надвигающейся войне.
Нужно отметить, что надежды иракского лидера были небеспочвенными. Оснащенные относительно современным вооружением советского, китайского и французского производства, вооруженные силы Ирака обладали почти 10-летним опытом кровопролитной ирано-иракской войны и контрпартизанских операций в Курдистане. Численность армии и ее оснащение внушали надежду на победу – в традиционной войне.
Но традиционной войны Запад вести не собирался. Изучив опыт, как свой собственный – во Вьетнаме и других конфликтах, так и чужой, США сделали ставку на превосходство в воздушной мощи, на воздушное наступление, которое должно было лишить Ирак возможности продолжать войну.
При этом крупномасштабные сухопутные бои не планировались, хотя как вариант - предполагались. США и их союзники и стянули к границам Ирака впечатляющую по размерам военную группировку. Силы коалиции насчитывали до 600 тыс. человек, свыше 4 тысяч танков, более 3700 орудий полевой артиллерии и минометов, около 2 тыс. самолетов и более 100 кораблей, в том числе шесть многоцелевых авианосцев и два линейных корабля с современными крылатыми ракетами «Томагавк».
Около 80% этих сил и средств были американскими, на их оснащении находились новейшие ударные системы высокоточного оружия и военной техники. Ирак несколько превосходил антииракскую коалицию в личном составе, танках и артиллерийских системах (свыше 700 тыс. военнослужащих, около 5 тыс. танков, более 8 тыс. орудий полевой артиллерии и минометов) но значительно уступал в числе боевых самолетов (около 700) и ВМС (около 10 кораблей).
Еще больше Ирак уступал в средствах управления и связи, и что важнее всего – в военной доктрине. К массированному воздушному наступлению, выбивавшему критически важные цели, Ирак оказался не готов и противопоставить ему ничего не смог.
Но самой главной ошибкой оказался просчет самого Хусейна относительно готовности США к войне и масштабов изменений, произошедших в мире. Недооценив все это, Садам Хусейн обрек свою страну на поражение.
Впоследствии в похожую ловушку попали сами США, когда вторая иракская кампания, начавшись как победоносный поход, превратилась в долгую и изматывающую партизанскую войну, но это уже совсем другая история.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
