Цвет первой цветной революции — бульдозерный. Другими словами, первой в истории цветной революцией обычно считают события 2000 года в Белграде, когда пал Слободан Милошевич. Но это спорная точка зрения.
Падение Милошевича предопределило вмешательство Запада не в выборы, а в войну за Косово. Проиграв войну, власти Югославии уже не могли выиграть выборы. В дальнейших событиях не было ничего уникального ни для мира, ни для Европы, по социалистической части которой незадолго до того прокатились бархатные революции, ни даже для Югославии, которая точно так же взорвалась протестными митингами в 1996-1997 годах, только тогда Милошевич устоял.
Строго говоря, разница между просто революцией, которые часто свершались и свершаются с иностранной помощью, и именно цветной революцией как политтехнологического мероприятия новейшего времени, — академическим образом не определена. При желании можно объявить цветной революцией и события октября 1917 года в России, благо цвет у большевиков определенно был — красный. У бульдозеров, которые заменили сербам танки в 2000-м, определенного цвета не было.
Роза — это, конечно, тоже не цвет, а цветок, но "революция роз" в Грузии 2003-го претендует на звание первой цветной с большим на то основанием. Именно тогда более-менее оформились методичка и шаблон — массовые протесты под предлогом фальсификации на выборах, инспирируемые западными НКО с целью сменить внешнеполитический курс страны.
Двадцать с лишним лет спустя в Тбилиси ожидается новая цветная революция. Таковы данные Службы внешней разведки России, обнародованные, по словам ее директора Сергея Нарышкина, с целью эту революцию предотвратить. Но дело даже не в конкретных данных: свидетельство СВР придает дополнительного веса вполне консенсусной точке зрения на то, что ждет Грузию после 26 октября, когда там пройдут очередные парламентские выборы.
Запад недвусмысленно дал понять, что желает смены власти и не доверяет нынешней — партии "Грузинская мечта", которая всегда провозглашала духовно-политическое родство с тем же самым Западом и курс на вступление в Евросоюз. В нынешние времена одних только клятв верности и тостов за здравие глобализма (грузины во всем этом признанные мастера) уже мало. Необходимо быть полезным в главном — в военном противостоянии России, а Грузия, наученная собственным горьким опытом, умело этого избегает.
Молдавия Майи Санду, например, не избегает. Об Украине Владимира Зеленского нечего и говорить: там ради противостояния Москве готовы совершить самопожертвование. Именно поэтому Украину в Брюсселе официально считают перспективной демократией, хотя это заурядная диктатура латиноамериканского типа — без выборов, свобод, перспектив и собственных денег (все заемные).
Моральная подоплека того или иного режима никогда не была решающим доводом для Брюсселя, который брал этот режим под свое крыло. Можно было быть форменным мафиозо, как бывший лидер Черногории Мило Джуканович, ворующим вагонами коррупционером, как экс-премьер Молдавии Влад Филат, или даже боевиком, замешанным в этнических чистках и торговле органами, как албанский полевой командир, а впоследствии президент Косово Хашим Тачи.
Но сейчас настоящие стандарты Евросоюза особенно просто сравнить с реальными. Грузия значительно более стабильное, развитое, успешное и демократическое государство, чем Украина. Однако с ней переговоры о вступлении в ЕС прерваны, потому что нынешний стандарт ЕС — быть русофобом и камикадзе, никак не меньше.
Русофобов в Грузии много, а понятие камикадзе похоже на грузинскую фамилию, но при "Грузинской мечте" схема не работает. Россию там не любят, но себе и своей стране не настолько враги, чтобы сгореть в пламени второй холодной войны.
Поэтому Евросоюз прямо сказал грузинам — или мы, или ваши власти. Если грузины в октябре все-таки выберут свои власти, ситуацию можно будет переиграть на "майдане" (по-грузински это — на проспекте Руставели) силами национал-либеральной коалиции "Единство ради спасения Грузии", где тон задают сторонники экс-президента Михаила Саакашвили. Ради свержения "Грузинской мечты" они готовы пойти на многое, цветная революция — это минимум.
Россию интересует максимум — истинная цель Запада при смене власти в Грузии, потому что это, судя по всему, война.
Украинский проект в том виде, каким его видели в НАТО, терпит крах: ВСУ критично близки к обвалу главного фронта в Донбассе, где российская армия уже заняла Нью-Йорк (логичный, кстати говоря, итог президентства Джо Байдена) и приближается к стратегически значимому Покровску (по топонимике ДНР и России — Новгородское и Красноармейск соответственно).
Нападая на Курскую область, ВСУ преследовали цель оттянуть российские силы с Донбасса и притормозить их наступление там, но открытие нового фронта не помогло. Так что жизненно необходим еще один, например в Абхазии или/и Южной Осетии. Именно для этого Западу нужен переход власти к "Единству ради спасения" (читай — самоуничтожения), а не для отмены грузинского аналога закона об иностранных агентах, как это пытаются представить в Брюсселе.
"Эти выборы станут референдумом — Европа или Россия, свобода или рабство, диктатура или демократия", — заявляет президент Грузии Саломе Зурабишвили, "их человек" в Тбилиси. Для нее Грузия — вторая родина (первая — Франция), которой можно и пожертвовать, но у многих других грузин второй родины нет. Поэтому выбирать стоит осмысленно, ведь выбирать предстоит (тут Зурабишвили недоговаривает) прежде всего между миром и войной. Между жизнью и смертью.
Доводы вида "еще один фронт Россия не потянет" — своего рода "медовая ловушка" для грузинских ревизионистов. Пока Россия потянула против всего, что против нее бросили, а вот потянет ли новый фронт Запад как главный спонсор конфликта, менее очевидно. Потому что на Украине он тоже не тянет. Вовлечение в войну Грузии нужно не для победы, а для отсрочки поражения в надежде, что новая война спровоцирует в России новую мобилизацию, а вслед за ней цветную или какую угодно еще революцию.
План, конечно, завиральный, но другого нет, поэтому "будет вам и белка, будет и свисток" — и революция, и война, и другие проявления крайне жестокой и циничной по отношению к своим восточноевропейским "партнерам" политики Запада. Россия продолжит идти своим путем, но на месте Грузии лучше готовиться к худшему.