Богомолов рассказал о том, что любит вызовы, и о Театре Виктюка

— Предложение поступило от московских культурных властей за некоторое время до объявления. Сначала как теоретическая возможность — готов ли я взяться за эту работу, совместив ее с работой в Театре на Бронной. Затем как конкретное предложение.

— Я люблю вызовы. Мне нравится работать. Нравится много работать. И вывести на новый уровень театр — для меня это не менее интересная задача, чем создать сильный и успешный спектакль. Это невероятное счастье — видеть, как в твоих руках расцветает Дом. Не меньшее, чем слышать овации.

— Да. Но нет места успокоению. Мы стараемся постоянно совершенствоваться. Во всех элементах. Обновляем репертуар, труппу, ищем новых интересных режиссеров, названия. Работаем над тем, чтобы зрителю хотелось приходить к нам снова и снова. Мы очень ценим то, какой фантастический ремонт провел город, и стараемся бережно ухаживать за нашим Домом. За последние два года за счет заработанных нами средств мы очень интенсивно поработали над усовершенствованием репетиционных и гримерных пространств для наших артистов, над комфортом сотрудников. Растут сборы театра. И повышаются оклады. В прошедшем сезоне мы выпустили пять премьер большой сцены. И кстати, канал "Культура" — и это великая честь — сделал телеверсии двух наших недавних премьер: "Дачники" и "Таня".

— В планах — шесть-семь премьер. Уже утвержденные названия: "Калина красная" в режиссуре Марины Брусникиной, "Чайка" в моей постановке, а также "Цитадель". Последнее название — особое. Спектакль, который мы планировали в этом сезоне, но масштаб работы оказался очень велик. Большая, трудоемкая история. В новом сезоне она наконец выйдет. Кроме того, я буду репетировать спектакль по Достоевскому. Но наш театр — не театр одного режиссера. Каждый год половина премьер — приглашенные постановщики. В новом сезоне талантливый молодой режиссер Миневцев поставит "Дым" Тургенева. Кирилл Вытоптов будет репетировать "Ярмарку тщеславия". Ведем переговоры с одним замечательным режиссером о постановке "События" Набокова. Скоро наш выдающийся мастер — Валерий Фокин — объявит свое название! И это только Бронная. Только один следующий сезон. А ведь еще я формирую планы для сцены вновь вверенного мне пространства.

— "Бренд" Виктюка — если мы говорим о стиле — мог сохранять только Виктюк. Это был его индивидуальный почерк — он в истории театра, он в памяти критики и поклонников. Все прочее — копиистика. Я упорно буду повторять: память важна и необходима, но театр — не музей. Театр — это пространство, в которое приходят новые и новые режиссеры. Актеры. Меняются поколения. Театр — живое дело. Мы ведь не раз видели, как коллективы после ухода сильного лидера не были способны к обновлению и стагнировали, раздираемые амбициями "наследников", интригами. Пока не приходил новый сильный лидер, приносивший и новый стиль, и новую энергию, и новое чувство времени. Моя задача — чтобы это великолепное пространство, которому почти сто лет, пространство, неразрывно связанное с именем гениального, совершенно невероятного человека — архитектора Мельникова, — стало местом притяжения для всех без исключения любителей театра. Подчеркиваю: не любителей определенного типа зрелищ, но всех поклонников русского театра как великого искусства. Моя задача — не консервировать "бренд" или стиль, а обновить это пространство, развернуть театр лицом к обществу, ко времени, к его требованиям. Я хочу, чтобы на этой сцене был театр и психологический, и развлекательный, и экспериментальный. Но главное — профессиональный, художественный и соответствующий вызовам эпохи. Важно наполнить это здание правильным содержанием. А верное содержание обретет и верную форму.

— Мы готовим мощную программу, о которой объявим осенью. Тут будет и моя работа, и работы других режиссеров, и несколько дебютов (я ведь еще набираю в ГИТИСе режиссерскую магистратуру), и мюзикл, и новый детский спектакль. Как и на сцене Театра на Бронной — не менее шести-семи премьер. Артисты получат прекрасные возможности проявить себя во взаимодействии с разной режиссурой. У нас очень амбициозные планы, включающие также обновление визуального облика театра, в том числе — сайта и фойе. Полагаю очень важным популяризацию имени Мельникова, ведь этот дом является одной из вершин его творчества, это часть всемирного архитектурного наследия. Мы обязательно сделаем спектакль об этом удивительном художнике.

— Конструктивно. Было задано несколько вопросов, идентичных вашим. Постарался ответить. Постарался донести до коллектива свою позицию. Свой оптимизм. И свою бескомпромиссность в деле строительства театра. В глазах актеров увидел заинтересованность и надежду. Хочу подчеркнуть: с одной стороны, со мной пришли проверенные менеджеры, работающие и на Бронной, а с другой — в театре, в который мы приходим, работают замечательные специалисты: профессиональные и трудолюбивые цеха, инженеры, бухгалтеры, экономисты, администраторы. И они очень радушно нас приняли. Нет ни сопротивления, ни непонимания. Будет единая и согласованная работа на благо зрителей и сотрудников. На сборе я сказал очень важный для меня принцип работы: театр, как и любое творческое дело, — это пространство, где надо каждое утро снова и снова доказывать себя, где не работают заслуги прежних лет. Здесь надо постоянно крутить педали, иначе этот велосипед упадет. Память должна сохраняться в сердце, а жить надо настоящим и будущим. Не перебирать, как четки, былые успехи, успокаивая свое эго, но, помня об учителях, о традиции, о лучшем, идти вперед. И еще. Учитель, мастер — не знамя. Не значок на лацкане. А ответственность. В первую очередь перед самим собой. Мало прочитать Станиславского и размахивать налево и направо томиком его работ. Надо своим личным — порой кровавым — опытом прийти к его гениальным открытиям. Я всегда говорю своим актерам: Станиславский велик не созданием "системы", а тем, что каждые несколько лет приходил к обновлению своих идей, тем, что до конца жизни искал правду сценического существования, требовал непокоя от своих актеров. Перечитайте его труды — даже будучи стариком, он мучительно сомневался, страстно спорил с самим собой прежним. Знаменитое "Найти и не сдаваться!" — вот что должно быть на фасаде любого театра.

— У каждой сцены будет свой репертуар. Наверное, в каком-то смысле им предстоит конкурировать. Но конкуренция — двигатель. Пусть конкурируют. Уверен, от этого выиграют обе сцены.

— Я уже сказал: полагаю, что театр должен открываться времени и обществу. Театр, в который я пришел, — он немного напоминает башню из слоновой кости. Это надо менять. На мой вкус, здесь есть морально устаревшие спектакли. Спектакли, в своей эстетике и содержании оставшиеся в прошлом, не отвечающие требованиям времени. И так как мне доверено руководство театром, я — не скрою — предполагаю проститься с иными исчерпавшими свой ресурс произведениями. Я не собираюсь проводить ревизию прошлого этого театра. Я просто констатирую факт: репертуар надо обновлять. Это процесс неизбежный. Надеюсь, актеры театра найдут в себе силы и мужество — мужество меняться и осваивать новые театральные территории.

— Не бывает идеального в искусстве. Искусство строится на вечном недовольстве собой и результатом, вечном поиске. Лучший театральный мир — мир ищущий, не самодовольный, а сохраняющий живую традицию, допускающий эксперименты, умно сочетающий высокое искусство и зрительский успех. Разнообразный театр. Попросту — театр для людей. Таким видели идеальный театр мои учителя. Андрей Александрович Гончаров, мой Мастер в ГИТИСе, воспитавший не одно поколение великих русских режиссеров. И Олег Павлович Табаков, под крылом которого я десять лет трудился в МХТ режиссером и помощником художественного руководителя. Надеюсь, они гордятся моими успехами и благословляют меня в моих делах.