Противники России постоянно высказываются о переговорах по Украине, но в последние дни различия в подходах Запада и Киева становятся все заметнее.
«
"Их просто нужно уничтожить, чтобы они перестали существовать как страна в тех границах, в которых они существуют. Потому что на сегодняшний день Россия является одной из немногих стран, которая имеет колонии на своей территории, уничтожившей огромное количество народов, языков, культур, традиций".
Эти слова секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Алексея Данилова очень показательны: русский человек не только заявляет, что он не русский, но и говорит, что Украина не имеет никакого отношения к России, которая "постоянно ворует чью-то историю".
«
"Вы Московия, которая была на своей территории, вы воры, которые воровали постоянно чью-то историю, вы постоянно что-то требуете, но вы недостойны, чтобы с вами в мире вообще кто-то общался… Я в целом считаю, что Путин и Гитлер — это сиамские близнецы, только один родился чуть позже".
Бравада киевских манкуртов понятна — на пути отказа от собственной идентичности сказано и сделано уже столько, что отступать некуда: позади Европа, в которую хотели привести всю Незалежную целиком. Не получилось — и уже никогда не получится, вот и приходится уповать только на уничтожение России. Естественно, с помощью Запада — который должен не только наращивать военную помощь Киеву, но и не помышлять ни о каких компромиссах с Москвой. Запад, в принципе, согласен, но, как говорится, есть нюанс.
На Западе готовы к переговорам, но хотят вести их с позиции сильного, то есть быть уверенными в том, что отстояли независимость Украины от России и обеспечили ее принадлежность к западному миру. Как заявил на днях генсек НАТО Столтенберг: "Если мы позволим Путину победить, все мы заплатим еще более высокую цену на много-много лет вперед".
«
"Мы знаем, что большинство войн заканчиваются за столом переговоров. Но то, что происходит за столом переговоров, напрямую связано с тем, что происходит на поле боя. Поэтому, чтобы создать условия для длительного мира, мы должны убедиться, что Украина победит как суверенное независимое государство. Мы должны продолжать оказывать военную поддержку Украине".
Идея о том, что "условия для длительного мира" может обеспечить победа России, для Запада категорически неприемлема, точнее, там делают вид, что даже не представляют себе такого исхода. Президент США Байден в четверг так прямо и сказал:
«
"Идея, что Путин когда-либо одержит победу на Украине, недопустима. Это нельзя допустить! Даже представить, чтобы он мог оккупировать эту страну в ближайшие несколько лет".
Поэтому Штаты будут оказывать Киеву помощь столько, сколько потребуется, сказал Байден на пресс-конференции с посетившим Вашингтон французским президентом Макроном. Французская идея о создании международного трибунала по суду над Россией получила поддержку в Вашингтоне: Байден и Макрон "полны решимости привлечь Россию и Путина к ответственности за войну с Украиной" и, не удивляйтесь, "остальным миром". О каких переговорах тогда может идти речь?
Но в том-то и дело, что цитируемые выше слова Байдена взяты из его ответа на вопрос об условиях мирных переговоров — в остальной части ответа президент США ставил условия и рассуждал об "ошибках Путина":
"Путин должен уйти с Украины — это номер один. Пока он не собирается этого делать. Он платит очень высокую цену за то, что он этого не делает. Но у меня нет плана обращаться к Путину. Я готов говорить с Путиным, если с его стороны есть интерес покончить с этой войной, а пока он не проявил такого интереса. Если это так, то в консультации с союзниками я готов обсудить с Путиным, что он имеет в виду…
Он просчитался во всем: он думал, что его там будет с распростертыми руками встречать русскоязычное население Украины (почитайте его речи перед вторжением). Он представлял себя следующим Петром I, он называл Киев "матерью городов русских", там российская идентичность и так далее — он во всем просчитался. Вопрос: как ему из этого всего выбраться? Если он готов обсуждать что-то — хорошо, я готов, но в консультации с моими союзниками. Самостоятельно я это не буду делать".
То есть в Вашингтоне делают вид, что Путин находится в слабой позиции и не знает, как из нее выбраться, а Штаты просто будут ждать, когда Москва созреет для переговоров о "спасении лица", и тогда "милостиво соизволят". Главное условие обозначено — вывод войск с территории Украины, под которой подразумевается не только Херсонская и Запорожская области, но и ДНР с ЛНР, хотя в отношении последних Штаты, конечно, готовы будут пойти на компромисс. На фоне позиции Киева это подается как конструктивный подход — и уже начинаются звонки европейских лидеров Путину. В пятницу позвонил Шольц — немецкий канцлер "призвал российского президента как можно скорее прийти к дипломатическому решению, включая вывод российских войск", об этом же будет говорить и французский президент, призывая Путина к переговорам. При этом публично Макрон повторяет то же самое, что и Байден, и все остальные западные лидеры:
«
"Мы никогда не будем заставлять или призывать Украину пойти на компромисс, который ее не устраивает. Они настолько храбры, настолько серьезны и преданы делу защиты своей родины, что мы должны понимать, что, если мы хотим устойчивого мира, мы должны дать возможность Украине провести переговоры на тех условиях, которые устраивают Украину".
Так на что же рассчитывает Запад, одновременно и прокачивая тему переговоров со "слабым Путиным", и уверяя в том, что переговоры будут идти только по украинскому сценарию, и грозя России трибуналом и конфискацией замороженных активов? Что это за тактика такая? Они считают, что это метод "кнута и пряника" — и в роли "пряника" тут переговоры. Которые так нужны Москве и "оказавшемуся в тупике Путину".
То есть разница в подходах Киева и Запада состоит в том, что украинские власти выступают в роли злого следователя, а европейские — в качестве доброго: одни требуют "добить гадину", а другие говорят о возможности компромисса с "новым Гитлером", если он одумается и отступит.
Шольц на днях даже заговорил о том, что "мы можем вернуться к мирному порядку, который работал, и снова сделать его безопасным, если Россия тоже проявит готовность вернуться к такому мирному порядку", то есть "прекратит попытки расширять территорию России военным путем" и признает "существование открытых обществ широких взглядов, демократий, у которых совершенно другая система государственного управления и которые иначе привлекают людей. <…> В результате от стран — членов Евросоюза и от НАТО не исходит агрессия: все вопросы общей безопасности можно обсуждать и решать. Готовность к этому есть".
То есть проблема якобы в том, что Путин видел угрозу для своей власти в существовании демократической и ориентированной на Европу Украине (это любимая тема Шольца, он повторяет ее уже давно) и хотел расширить территорию России. А не в том, что западная экспансия на восток дошла до подготовки к аннексии наших исторических территорий (а что такое вступление Украины в ЕС и НАТО?), которые попали под управление манкуртов вроде Данилова? Россия должна была смириться с этим? А сейчас вести переговоры с Западом на его условиях, то есть признать принадлежность Украины не к русскому, а западному миру?
Проблема всех рассуждений Запада о переговорах с Россией в том, что там не понимают, о чем идет речь: им кажется, что распад СССР в 1991 году был точкой в русской истории, после которой Украина досталась Западу в качестве трофея. Вначале как буферное государство на границе с Россией, а потом и как потенциальная часть западного мира. Поэтому с русскими в целом и с Путиным в частности можно будет договориться — тем более если Москва убедится в том, что битва за Украину равнозначна прокси-войне (то есть опосредованной) со всем Западом.
Но русское отношение к происходящему совершенно другое: для нас это восстановление единства нашей страны и нашего народа (пусть даже немалая часть его на Украине и прошла уже дерусификацию — это лишь усиливает потребность в противодействии процессу отторжения Украины от России), это устранение потенциальной военной угрозы с Запада (мифической ее может считать лишь неграмотный или русофоб), это исправление собственных ошибок. Это священная война за право быть собой на всем пространстве русского мира — от Владивостока до Почаева.
О чем и с кем нам вести переговоры? С украинской властью, которая выражает интересы тех сил, что и дерусифицируют Украину, и выдумывают ей отдельную от России историю, и желают ей европейского (то есть чужого) будущего? С европейскими державами, лишенными полноценного суверенитета и не умеющими отстоять даже собственные интересы? С англосаксонской элитой, заинтересованной в максимальном ослаблении России, в гарантированном разрыве европейско-российских отношений, в продвижении враждебной нашей цивилизации трансгуманистической глобализации?
Нам не с кем и не о чем договариваться по Украине, кроме самих себя.
Если мы позволим убедить себя в том, что "мы слабы", "мы проигрываем", "против нас весь мир", "если не пойти на компромисс — все закончится поражением и крахом", то действительно все проиграем и потеряем страну.
Если будем уверены в себе, в своей правоте, если будем учиться на ошибках и исправлять их, если соберем волю в кулак и поймем, что у нас нет никакой альтернативы нашей полной и безоговорочной победе, но идти к ней придется долго и тяжело, тогда все у нас получится. А переговоры с Западом, конечно, будут — потом, в шесть часов вечера после победы.