Первые дни нового года ознаменовались для Казахстана массовыми протестами населения. Начались они в Мангистауской области на западе, но позднее перекинулись и на другие — особенно на западе, северо-западе и юге страны. К сегодняшнему вечеру они охватили практически всю страну.
Изначально участники протестов в Жанаозене и Актау, а затем и в других городах требовали снижения стоимости сжиженного газа, но позже добавились политические требования. В частности, вчера — уже после того, как власти пошли на уступки в вопросе цены на газ, — протестующие в разных городах стали скандировать призыв: "Шал, кет!" ("Старик, уходи!"), явно адресованный Нурсултану Назарбаеву.
Да и вообще, происходящее в Казахстане все больше напоминает события в Белоруссии сразу после президентских выборов 2020 года: начались столкновения с правоохранительными органами, попытки штурма административных зданий, перекрытие дорог и прочие хорошо знакомые элементы раскачивания ситуации в стране. С учетом же рьяного подключения к освещению событий (разумеется, освещению тенденциозному, с использованием лжи и провокаций) западных СМИ, социальных сетей и так называемых правозащитных организаций события в Казахстане очень четко укладываются в сценарий попытки осуществления очередной цветной революции на просторах бывшего СССР.
Протесты в Жанаозене и Актау начались с требований снизить стоимость сжиженного газа на заправках со 120 тенге (21 рубля) до 50 тенге (десяти рублей) — 50-60 тенге он стоил в этих городах год назад. Неправильно думать, что двукратное подорожание топлива случилось прямо в новогоднюю ночь. Цены на сжиженный газ в Казахстане росли на протяжении всего 2021 года и особенно активно с начала осени. Например, в октябре цены на заправках уже вплотную приближались к 90 тенге за литр.
Происходило это на фоне роста цен на углеводороды (и особенно газ) на мировом рынке, а также из-за постепенного перехода на рыночное ценообразование в самом Казахстане. Дело в том, что в стране с 2019 года начался поэтапный переход к реализации сжиженного газа на электронных торговых площадках. Но в 2019 году через этот рыночный механизм реализовывалось лишь пять процентов топлива, тогда как остальные продажи осуществлялись по регулируемым государством ценам. В 2021 году рыночный компонент вырос до 70 процентов. А как раз с 2022 года планировалось полностью перейти на реализацию через электронные площадки, отказавшись от ручного регулирования цен. Наложившись друг на друга, два описанных фактора стали основной причиной для более чем двукратного подорожания топлива на заправках. Хотя даже при этом оно оставалось более дешевым, чем в странах-соседях.
Действия властей Казахстана во всей этой ситуации оказались не очень удачными. Сначала они никак не отреагировали на совпадение двух обстоятельств, что практически гарантировало взрывной рост цен, — хотя, учитывая ситуацию, явно была возможность растянуть переход к нерегулируемому ценообразованию. Но что еще важнее — они никак не отреагировали на быстрый рост протестных настроений, хотя прослеживался этот тренд еще с осени. Тут также предсказать развитие событий было вполне реально, тем более что сжиженный газ является основным топливом для местного легкового транспорта. Только с 2019 по 2021 год количество автотранспорта на сжиженном газе увеличилось со 140 тысяч единиц до 313,4 тысячи. Потребление этого вида топлива выросло в стране с 1,3 миллиона тонн до 1,6 миллиона тонн, если не больше. При этом объем производства остался на прежнем уровне.
Когда начались протесты, представители власти стали объяснять гражданам, что возврата к прежним ценам быть не может, поскольку они не покрывают даже себестоимость производства. Причем озвучиваемая оценка этой самой себестоимости очень разнилась: от 57 до 100 тенге за литр.
А главным аргументом невозможности возврата к регулируемым ценам назывались недофинансирование отрасли газопереработки, которое привело к стагнации производства, износу основных средств (например, оборудование Казахского газопереребатывающего завода изношено на 90 процентов), и тому подобные причины.
Затем протестующим стали предлагать компромисс, обещая установить цену в районе 85-90 тенге. То есть, по сути, вернуться к ручному регулированию, которое до того называлось совершенно невозможным. Однако компромисс вышедшими на улицу людьми воспринят не был. Наконец, сегодня власти согласились на возврат цены в 50 тенге за литр в охваченной наиболее мощными протестами Мангистауской области, о чем и было объявлено.
В результате действия властей в условиях начавшегося кризиса выглядели в глазах протестующих непоследовательными и слабыми. И к моменту, когда руководство созрело до максимальных уступок, толпу уже возглавили и стали направлять в нужное для себя русло те силы, которым на цену сжиженного газа в Казахстане уж точно откровенно наплевать. Отсюда и появление политических лозунгов.
К слову, на Украине в декабре 2013 года также звучали отнюдь не только политические требования. Например, Арсений Яценюк от имени Майдана требовал от Януковича снижения тогдашних — весьма скромных по размерам — коммунальных тарифов на 30 процентов. Что было дальше, известно. Захватив власть, тот же Яценюк со товарищи подняли коммунальные тарифы в десяток раз. И это ведь далеко не единственное "позитивное" последствие украинского Майдана. Кстати, сжиженный газ сегодня на Украине стоит 19 гривен за литр (52-53 рубля). Так что протестующим в Казахстане есть к чему стремиться.
Если в ближайшее время ситуация в стране не будет взята под контроль, Казахстан могут ждать очень непростые "майданные" времена. А его жители столкнутся с куда более глубоким ухудшением качества жизни, чем многие из них могут себе представить.