Инициатива ФСИН использовать труд заключенных граждан на стройках вызвала предсказуемый вал хейта со стороны "демократической общественности". Это, мол, будет новый ГУЛАГ, а то еще и хуже.
Давайте сначала разберемся с пресловутым управлением лагерей. "Архипелаг" — вопреки навязанным нам мифам — был обширен и разнообразен. Были лагеря с откровенно паршивыми условиями, а были и, что называется, "образцового содержания".
Нельзя забывать и общий уровень жизни в Советской России после Гражданской войны. Для столичных интеллектуалов, для бывших купцов и кулаков лагерные нары были зачастую кошмаром. А вот для крестьянина-бедняка, для городского люмпена, для беспризорника — людей, которые буквально голодали всю свою жизнь — трудовой лагерь предоставлял еду три раза в день, теплое жилье и какую-никакую медпомощь.
Это была более или менее нормальная жизнь — по сравнению с тяжелейшими условиями, в которых выживала тогдашняя беднота. Важной ее частью была трудовая деятельность. На стройках века бывший уголовник получал высокооплачиваемую рабочую специальность, которая была ой как востребована во времена индустриализации.
Да, для элитариев ГУЛАГ представлял неприятный контраст с "Асторией" и "Метрополем", но для сотен тысяч простых людей он становился — как бы парадоксально это ни звучало — социальным лифтом.
Главным средством успешной социализации после отбытия наказания становилась как раз рабочая специальность. Это была настоящая "путевка в жизнь". Она позволяла бывшему криминальному элементу влиться в ряды законопослушных граждан — не забудем, кстати, что именно уголовники, а отнюдь не политзаключенные, и составляли подавляющее большинство гулаговского контингента.
Недостатки и злоупотребления в системе трудовых лагерей были подробно задокументированы, раскритикованы и осуждены. И это правильно — страна должна заботиться о своих гражданах. Нельзя ни в коем случае брать пример с наших американских партнеров, у которых в последние десятилетия пышным цветом расцвела система частных тюрем.
Вот там действительно практикуется многочасовой принудительный труд. Причем зарплаты заключенных настолько мизерны, что к концу месяца зэк оказывается кругом должен администрации. Его семья вынуждена присылать ему по несколько сотен долларов — на "содержание", иначе его ждут серьезные неприятности.
Никакие правозащитники этим массовым нарушением прав человека не занимаются. Никаких покаяний со стороны американской администрации никто и не ждет. В российских реалиях подобная жестокость просто непредставима.
В общем, если не пугаться страшилок про ГУЛАГ, то ничего страшного в идее ФСИН нет. Наоборот, она помогла бы решить множество застарелых проблем нашего общества. Успешная социализация заключенных — лишь одна из них.
Мы так долго говорили, что нельзя зависеть от труда гастарбайтеров. Пандемия коронавируса доказала — действительно, нельзя. Однако граждане России не торопятся занимать рабочие места мигрантов. Людей не устраивают заниженные зарплаты, плохие условия проживания, отсутствие соцпакета.
Ну что ж, вот и достойный вызов для бизнеса. Пора уже часть своих сверхприбылей застройщикам отправить не в офшоры, а на хорошую белую зарплату, соблюдение всех прав трудящихся. Если у них что-то не будет получаться, их поправят товарищи из ФСИН. Под таким присмотром заключенные получат нормальные рабочие места, новые профессии, прозрачные зарплаты.
Если в этом массовом сегменте дела пойдут более цивилизованно, это станет драйвером для развития всего рынка труда. И тогда соцпакеты, бюллетени, декретные, белые зарплаты — да и просто человеческое отношение к сотрудникам — станут нормой не только в больших фирмах в крупных городах, но и по всей стране. Утопия? Но в 90-е сама идея достойной белой зарплаты казалась утопией.
"Ах, принудительный труд противоречит Конституции!" — говорят нам правозащитники. Нет, на самом деле это не так, стоит заглянуть в текст Основного закона. Люди, приговоренные судом к принудительным работам, вполне могут трудиться. Они, кстати, и сейчас шьют тапочки в колониях — нудная, неквалифицированная, предельно низкооплачиваемая работа.
Обеспечить на стройке возможность наращивать квалификацию и достойно зарабатывать — и многие заключенные с дорогой душой попробовали бы себя в этой области. Чем плохо — выйти на свободу с рабочей профессией и нормальной суммой на банковском счету?
Разумеется, выбор труда на стройке должен быть сугубо добровольным делом. Если человеку нравится валяться на нарах, пускай свободно себе валяется — по примеру господина Навального.
Полезен мог бы оказаться опыт китайских товарищей. У них любая идея — типа социального кредита — поначалу обкатывается в пилотных регионах. Пойдет дело в одной провинции, ее примеру последуют остальные. Так можно обкатать и идею ФСИН — в одном-двух регионах. За всем процессом могли бы присмотреть как раз правозащитники — поездили бы по глубинке, посмотрели бы, в каких условиях живут и работают заключенные. Пора им уже тоже какую-то пользу обществу приносить.
Тут есть еще одна тонкая тема. Наше разбогатевшее городское мещанство еще в позднем Советском Союзе стало проникаться отвратительной, чисто мещанской неприязнью к физическому труду и людям труда. Сейчас это приняло какие-то патологические масштабы. Вымыть самому окна? Подмести в своем подъезде лестничную площадку? Фу. Как можно? Субботник? Фи, как смешно. С современными службами доставки еды скоро уже яичницу себе на завтрак пожарить и то будет выглядеть дурным тоном.
Между тем нет лучшего средства от хандры и ощущения собственной бесполезности, чем старый добрый производительный труд. Рекордная продолжительность жизни японцев не в последнюю очередь связана с их просто набожным отношением к труду, к совершенно обычной, непафосной и негламурной повседневной деятельности.
Здоровому отношению к труду можно поучиться и у европейцев. Проехавшись, скажем, весной по французской или испанской глубинке. В отличие от мегаполисов, вы не увидите там никаких мигрантов. А увидите вы хозяина придорожного ресторанчика или маленькой гостиницы, который лезет на стремянку и собственными руками штукатурит фасад своего заведения. В крайнем случае зовет подсобить племянника. А потом сам разносит блюда — пока жена работает на кухне.
Вот это отношение к труду — не барское, а истинно рабочее — очень неплохо было бы, нет, не перенять, а просто вспомнить и обрести заново. Из него, кстати, и рождается капитализм здорового человека, а не та дикая, полуколониальная модель, которую нам пытались навязать в 90-х.
Правильно организованный, достойно оплачиваемый труд мог бы улучшить, а не ухудшить жизнь заключенных. Это была бы та самая "милость к падшим", реальная возможность искупить свою вину, проявить "деятельное раскаяние", как говорили в старые времена. Мне кажется, для душевного равновесия оступившихся граждан это было бы самое то. И вообще послужило бы дальнейшему смягчению нравов.
Что касается критики, то тут хотелось бы услышать конструктивные замечания, а не оголтелую брань. У нашей светлоликой массовки есть мания всем скопом кидаться на любую толковую инициативу и с гиканьем ее затаптывать. Во все горло крича про тоталитаризм, они сами не видят, как тоталитарно при этом выглядят.
Идеи же, которые им не удалось утоптать, расцветают порой на диво. Они потом сами с удовольствием пользуются этими практиками. Вспомним, на минуточку, сколько было криков против платной парковки. Ну и что? Парковку ввели, и центры городов стали выглядеть красиво и цивилизованно.
А какой хейт стоял в свое время вокруг Химкинского леса? Ничего, шоссе в Шереметьево провели, и теперь сами же светлоликие пролетают по нему с третьей космической скоростью.
Перепланировку улиц Москвы с велосипедными дорожками и пресловутой несчастной плиткой не бранил только ленивый. А теперь выйдите в выходной в центр — публика гуляет по плитке, катается на велосипедах.
Такое впечатление, что оголтелая критика всего и вся — особенно с упоминанием Сталина и ГУЛАГа — сводится к тому, чтобы затормозить развитие нашей страны. Чтобы ничего, упаси бог, не менялось, чтобы все было "как при бабушке". Чем слушать все это, наверное, лучше просто шагнуть в будущее.