Газета The Times, которая, как мы знаем, уже третий век задает стандарты международной журналистики, рассказала о новой инициативе в британской политике.
На сей раз — о призыве депутата шотландского парламента Алекса Коула-Гамильтона, цитируем, "конфисковывать имущество русских, живущих в Шотландии и участвующих в информационной войне с целью дестабилизации Британии".
Коул-Гамильтон охотно поясняет, что это за русские: "Такие организации, как Sputnik и RT, ведут пропаганду при поддержке Владимира Путина и участвуют в информационном прикрытии — от нарушений прав человека до российского вторжения в Крым. Другие страны заняли более жесткую позицию в отношении активов российских граждан, чем мы в Великобритании. Правительство должно еще раз посмотреть, что тут можно сделать".
Но главное в другом.
От себя задающая стандарты The Times в публикации подсказывает, где в Эдинбурге гнездится местное бюро Sputnik, и публикует фотографии всех его сотрудников (включая британских граждан, почему нет) с именами и фамилиями.
...Параллели очевидны. На излете второго десятилетия XXI века в одной из старейших европейских демократий — британской — перенимаются передовые наработки одной из самых юных и бойких европейских демократий — украинской. По сути, перед нами пока неполное (без домашних адресов), но вполне очевидное заимствование у знаменитого "Миротворца".
Повторяем еще раз. Это "Таймс". Та самая, про которую в куче отечественных вузов по сей день сообщают, что она уступает, конечно, по тиражам таблоидам — но зато пользуется уважением и влиянием у интеллектуальной публики, поэтому в приличной журналистике надо равняться на нее.
Внимание, вопрос. Что с ней случилось?
Ответов на этот вопрос два, и оба грустные.
Во-первых, нужно отличать мифы от реальности. Это в общественном сознании мировой публики The Times помещается где-то между викторианским камином сыщика Холмса и боевыми леди/джентльменами из "Кингсмен". Это в общем "британском мифе" данная газета символизирует такую же вековую респектабельность, как английский бульдог.
В действительности у издания в историческом активе — виражи, никак в данный миф не вписывающиеся. В 1920 году в редакционной статье цитировались в качестве подлинного документа "Протоколы сионских мудрецов" и звучал призыв расследовать возможное тлетворное влияние евреев на Британскую империю. А в 1988 году семикратный обладатель титула "журналист года" ушел из "Таймс" уже в знак протеста против "произраильской цензуры". The Times имела репутацию "прокоммунистической" в годы Второй мировой войны — и была глубоко антикоммунистической в годы холодной. Иными словами, редакционная политика колебалась вместе с линией владельцев и политзаказом, порой переобуваясь в воздухе. Кстати, если что и можно считать верностью британским традициям — так именно это.
То есть сейчас русофобская шпиономания за гранью фола — просто очередной "дух времени", и на страницах издания она всего лишь повторяет антисемитский агитпроп вековой давности. То, что "русские — это евреи XXI века", коллективной волей западной медиакратии исключенные из списка тех, к кому применима политкорректность и толерантность, — вещь очевидная. Хоть никем и не признаваемая, разумеется.
А во-вторых — следует учесть, что сегодняшняя Украина, созданная из покрышек и палок Майдана под чутким руководством коллективного Запада, неслучайно стала именно такой. В некотором смысле западные (в первую очередь американские и британские) эксперты по управлению марионеточными демократиями вложили в нее то, о чем грезили сами. В конце концов, подспудную мечту Белого Человека сбросить с себя киплинговское бремя и как следует одичать доходчиво описали еще классики великой английской литературы — от Стивенсона в "Джекиле и Хайде" до Конрада в "Сердце тьмы".
И сейчас, когда респектабельные британские джентльмены, раздосадованные свободой слова, требуют заткнуть к чертям "пристрастные русские СМИ" и пустить по миру их журналистов, — нечего удивляться, что они подражают бандам активистов и диванным сотням, разрушающим основы общества на Украине.
Хотя, конечно, они могли бы посмотреть на результаты этого пути и задуматься, не стоит ли остановиться.