УЛАН-УДЭ, 10 мая — РИА Новости, Антон Скрипунов. В России немало буддийских святынь, но, пожалуй, главная — это Иволгинский дацан в Бурятии. Корреспондент РИА Новости побывал в центре российского буддизма и выяснил, какие чудеса надеются увидеть паломники и почему сами монахи не особо в них верят.
Лама нетленный
Центр традиционной сангхи России (крупнейшей в стране буддийской религиозной организации) в Бурятии знают и глубоко почитают все, вне зависимости от национальности и вероисповедания. Стоит неправильно произнести название, местные незамедлительно поправляют: "Иволгинский (ударение на третью гласную. — Прим. ред.)!" Здесь любой знает дорогу к святыне.
Солнце только что появилось из-за гор, а у входа в дацан уже припарковалось несколько автобусов с монгольскими номерами. Паломники разного пола и всех возрастов выстраиваются возле небольшой кабинки. Через минуту-другую они преображаются — все в расшитых золотом национальных костюмах. Вот человек на костылях догоняет своих, а жена в спешке накидывает на его плечи тэрлэк, легкий монгольский халат. "Мы всю ночь ехали из Улан-Батора, чтобы пораньше сюда попасть. Для каждого из нас это место особенное", — говорит она.
В дацане сообщают, что с 2015 года, когда ввели безвизовый режим с Монголией, из-за границы приезжают каждый день. О том, что монголы тут частые гости, свидетельствуют и стеклянные ящички для пожертвований, набитые рублями вперемешку с тугриками.
Главная святыня Иволгинского дацана — нетленное тело Пандито Хамбо-ламы (титул главы буддистов России) Даши-Доржо Итигэлова. Этот известный религиозный деятель, живший в начале XX века, очень много сделал для развития буддизма в России. В 1927 году он собрал своих учеников и завещал им проверять его могилу каждые 25 лет. Затем, как верят буддисты, сел в позу лотоса и медитировал до тех пор, пока не перестал подавать признаки жизни. В таком положении его и похоронили в специальном кедровом кубе. А в 2002 году тело обнаружили. "Оно было нетленным. На голове даже остались еще черные волосы", — рассказывает один из монахов. Тело Итигэлова поместили в построенный для него дуган (храм-дворец).
У входа в дацан паломников ждут торговки: "Смотрите, какие четки! А это портрет ламы Итигэлова — повесите его дома и обретете благополучие". Тут же можно купить подношения святому монаху — очень распространенный среди посетителей монастыря обычай.
"Приезжают из Европы, Америки, Австралии и очень много из Азии. Буддисты всего мира знают, что бурятский лама, наш современник, сохранился в таком феноменальном состоянии. А поскольку слово "феномен" мы часто ассоциируем со словом "чудо", люди обращаются с какими-то просьбами. Многие потом рассказывают, что Хамбо-лама их выполнил", — говорит пресс-секретарь Иволгинского дацана Алла Намсараева.
К ламе, подчеркивает она, приезжают буддисты совершенно разных направлений. А накануне чемпионата мира по футболу дацан даже посетили две съемочные группы крупнейших мексиканских телеканалов, "достаточно редкие для этих широт гости".
Колыбель российского буддизма
Итигэлов был двенадцатым Пандито Хамбо-ламой, то есть духовным лидером российских буддистов. Этот титул в 1764 году даровала ламе Дамба-Доржо Заяеву сама Екатерина Вторая.
"Но прежде его спросили, какой титул он сам хочет получить. Заяев сказал, что глава буддистов — это "хамбо-лама" и попросил добавить к этому еще и "пандито" — "ученый" на санскрите. Тем самым он дал понять, что буддизм в России напрямую связан не только с Тибетом, но и с Индией", — объясняет лама Иволгинского дацана Борис Балданов.
А началось с того, что императрица Елизавета Федоровна в 1741 году разрешила Заяеву проповедовать среди бурят.
До революции в Бурятии были сотни дацанов с тысячью лам. Но советская власть полностью запретила буддизм — монастыри разрушили, а их насельников либо расстреляли, либо отправили в лагеря. Лишь в 1945 году постановлением Совета народных комиссаров Бурят-Монгольской АССР в улусе Средняя Иволга было разрешено построить дугэн (храм). Монастырь же вновь открылся здесь шесть лет спустя, когда власти выделили землю под дома для лам. Сейчас здесь же находится резиденция двадцать четвертого Пандито Хамбо-ламы Дамбо Аюшеева "Хамбын Хурээ".
Буддизм — крупнейшая религия в регионе. Его исповедуют, как сообщили РИА Новости в информационно-аналитическом управлении правительства Республики Бурятия, 39 процентов населения.
Духовный промысел
Кроме лидера российских буддистов, в Иволгинском дацане проживают десятки лам. Внутри есть небольшие деревянные домики, в которых монахи принимают посетителей. На окнах висят объявления: "Астрология", "Лечение" и другие.
Марина стоит у входа в дом багши (учителя) Дымбрыла Дашибалданова. Она привела к нему сестру с племянником. На вопрос "Зачем?" отводит глаза, делая вид, что не слышит. Зато охотно рассказывает, к кому можно в случае чего обратиться: "В Бурятии многие приходят к ламам. По разным вопросам". Ламам обычно жертвуют столько, "сколько могут, они не просят определенную сумму".
По ее словам, ходят и к шаманам. Правда, среди них "много шарлатанов". "Моя знакомая побывала недавно у шамана. Так он сказал, что у ее мамы скоро будет онкология. Но пообещал помочь, за тридцать тысяч", — рассказывает Марина. Если не помог шаман, то обращаются еще к бабушкам. "Мы вообще тут избалованы — столько разных вариантов", — улыбается она.
Лама Дыбрыла Дашибалданов считает, что из-за этого у людей формируется потребительское отношение к вере: "Обычно как бывает: обращается к тебе человек, рассказывает о своей проблеме. И в ходе беседы проговаривается, что до этого побывал у бабки, у шамана, да еще и в православный храм забежал свечку поставить. У людей возникает путаница в голове".
Основная задача лам в этом случае — просвещать. "Лично я считаю, если человек обратился к ламе, то и должен впредь ходить к нему и слушать его советы — почитать мантры, например, и так далее. А не убегать к шаману. И наоборот — пошел однажды к шаману, то пусть только к нему и ходит. Мы не собираемся биться за паству, а просто хотим, чтобы у людей был порядок в голове и душе", — подчеркивает лама.
Аккредитация в нирвану
На Дашибалданова возложена большая ответственность, ведь он еще и ректор единственного в стране буддийского университета "Даши Чойнхорлин". В нем учатся около ста студентов из разных регионов страны. После окончания учебы они становятся ламами.
"Пока мы еще не прошли госаккредитацию, она ведь подразумевает, что мы должны будем преподавать тут предметы, базовые для светских вузов. Пока я не хочу сильно загружать ребят, они и так изучают философию, тибетский, старомонгольский, английский языки".
Университет существует исключительно на пожертвования. Помимо обучения студентов, университет, как и вся традиционная сангха России, вместе с властями региона занимается сохранением бурятской культуры, проводя среди школьников конкурсы на знание бурятского языка, а также соревнования по бухэ барилдаан — бурятской борьбе на кушаках (поясах).
"Бывает, например, приезжает к нам учиться парень из Перми, а его тут недружелюбно встречают: мол, зачем приехал. И это вдобавок к тому, что его и там, на родине, порицают за то, что подался в буддисты. Мы стараемся учить молодых людей терпимости. На конкурсах по бурятскому языку ребята из разных частей региона могут пообщаться друг с другом на своем диалекте, а не сидеть во дворах и бездельничать, говоря, что буряты здесь бесправное меньшинство. То же самое с борьбой — у людей, занимающихся спортом, просто нет времени на всякую ерунду", — объясняет лама.
Радна Ринчинов учится тут уже седьмой год. Говорит, когда решил стать ламой, вовсе не задумывался о таких сложных вещах, как "избавление от страданий", "выход из цикла перерождений", что считается целью как монахов, так и простых буддистов.
"Просто так случилось. У меня родители буддисты, хотя не сказал бы, что фанатики. Я случайно попал сюда — на стройку здания университета. Во время работы обдумывал поступление и решил один год здесь поучиться. Собирался после этого вернуться к мирской жизни, но прошел год, второй, а я до сих пор здесь", — рассказывает он.
"Ничего удивительного"
Радна идет по периметру дацана: каждый, кто вошел на территорию монастыря, должен совершить его троекратный обход по часовой стрелке. По пути встречаются многочисленные хурдэ — молитвенные барабаны, на которые нанесены мантры. Их нужно крутить тоже по часовой стрелке. Тем самым верующие сочетают физическую активность с молитвой, согласно учению Будды, тело и душа тесно взаимосвязаны друг с другом.
Возле барабанов разбросаны монеты, крупа, конфеты. "Паломники совершают подношения трем драгоценностям — Будде, его учению и его последователям. Они считают, что за материальные дары им воздастся в таком же материальном виде", — объясняет Ринчинов.
Неожиданно раздается резкий звук не то горна, не то схожего с ним инструмента. "Это конха — инструмент, изготовленный из раковины моллюска", — говорит студент. Троекратное звучание конха — призыв на молебен, который бурятские буддисты называют хуралом.
Внутри дугана категорически запрещено снимать, особенно во время службы. В центре перед алтарем со статуей Будды сидят друг напротив друга ламы и читают мантры. Скорость и монотонность, с которой они их произносят, легко может вогнать в экстатическое состояние. Однако чтение то и дело прерывается звучанием музыкальных инструментов — конхи, тарелок и барабанов. В среднем хуралы длятся полтора-два часа.
Кроме того, ламы проводят различные обряды, в том числе и за пределами дацана. За 20 километров отсюда, в Улан-Удэ примерно раз в год совершается красочный ритуал огненной пуджи (по-тибетски"жинсрэг"), собирающий сотни жителей. Во время обряда совершается подношение божеству Ямантаке. Ламы читают мантры, а затем бросают в ритуальный костер приготовленные дары. Считается, что в этот момент все присутствующие очищаются от плохой энергии.
Впрочем, сами обитатели Иволгинского дацана склонны смотреть на многие вещи достаточно рационально. Кто-нибудь из лам обязательно скажет: "Все взаимосвязано в этом мире, всему есть причина".
Есть причина эмоциям, чувствам, благополучию и неудачам. Тут даже не удивляются феномену ламы Итигэлова. "Это не чудо, как многие склонны считать. Это результат постоянной практики. Все ведь идет отсюда", — говорит Ринчинов, указывая пальцем себе на голову.