"Шли по заминированному кладбищу".

Без света, воды и электричества — оставшиеся в Кураховке мирные, пережив страшные обстрелы, пытаются наладить быт в уцелевших домах, своих и соседских. Им помогают военные — по возможности привозят необходимое. За порядком следят полицейские: находят мины и снаряды, ловят диверсантов, занимаются эвакуацией. Что происходит в поселке, где по-прежнему не стихает канонада, — в репортаже РИА Новости.

Путь до Кураховки — по разбитому асфальту. По обочинам — сгоревшие от ударов FPV-дронов легковушки. Линия фронта сдвинулась, но медлить тут нельзя — прилетает так же часто.

Поселок небольшой, до 2022-го здесь жили около двух тысяч человек, теперь осталось две сотни, большинство пенсионеры. ВСУ тут держались крепко — это один из плацдармов для наступления на Курахово — их крупный узел обороны на юге Донбасса. Занимали позиции в градообразующих предприятиях — на овощной базе и машиностроительном заводе. Потом укрывались в частных домах.

"Вот в этом на днях обнаружили взведенную противотанковую мину, — боец 5-го комендантского полка 51-й армии с позывным Хан подводит к уцелевшему зданию, где вэсэушники оборудовали огневую точку. — В огороде стоял миномет. Рядом вырыли блиндаж, сделали там склад мин 120-го калибра. Люди рассказывали, как врывались к ним в дома и выгоняли под дулом автомата. Бросали все, в том числе документы, бежали кто куда".

Во дворах — сгоревший грецкий орех вперемешку с осколками от снарядов. Есть и неразорвавшиеся мины — саперам тут еще предстоит поработать.

"Мы патрулируем территорию, осматриваем дома и находим "подарки" от ВСУ. При отходе они оставили много растяжек, — говорит Хан. — Даже прикидывались мирными, переодевшись в гражданскую одежду. Виду не подают, но опознать можно с ходу — по "отстрелянным" пальцам с характерными следами от пользования оружием. И татуировки. Важно слушать и задавать наводящие вопросы — если человек врет, то путается".

О том, как "раскалывать" собеседника, Хан знает не понаслышке — до СВО работал полицейским в райотделе в ДНР. Боевое крещение прошел в Мариуполе, некоторое время служил в ОБТФ "Каскад", после попал в комендантский полк.

"Передвигаемся мы только вдвоем-втроем, так безопаснее, — объясняет сослуживец Хана Сепар. — Ведь угроза не только с неба". И приводит в пример случай в Горняке.

В Кураховке же сталкивались с корректировщиками, которые срывали эвакуацию мирных. Под видом гражданских, желающих выехать из поселка, узнавали время и место, откуда планировали вывозить людей и передавали координаты ВСУ.

"Обстреливали кассетными снарядами. Также они вели разведку с дронов — били целенаправленно по скоплениям жителей, — подчеркивает Сепар. — Как только мы выявили эту группу диверсантов, прилеты прекратились. Соответственно, стало проще и безопаснее эвакуировать. Вывозим до сих пор".

Местные подтверждают: теперь значительно тише. Пока светло — стараются решить бытовые вопросы.

"Дождевую воду собираю в тазиках. Питьевой не хватает, — рассказывает Анна Николаевна. Во дворе своего дома она пилит дрова, чтобы растопить печку. — Дочка с мужем и ребенком уехали за границу, когда украинские власти пригрозили принудительной эвакуацией. У меня была пенсия 2900 гривен — на это никакое жилье не снимешь. В Красноармейске квартира минимум пять тысяч".

Спрашиваем, как ВСУ обходились с местными. Пенсионерка бросает пилу. "Два с половиной года били по поселку! Слышно выход, несколько секунд свистит — прилет. Мы уже отличали, где пушка, а где миномет. Мой дом, слава богу, уцелел. Повезло, можно сказать, поскольку весь поселок — побитый".

Рядом церковь — сейчас это своего рода общественный центр. Волонтеры передали генератор, жители тут заряжают телефоны. "Правда, толку от них мало, связи-то нет", — вздыхает Жанна Ясаковна.

В Кураховке она с мужем живет больше тридцати лет. "Мы военнослужащие, и для нас это уже третья война. В 1988-м — Карабахская. Потом нашу часть перевели из Баку в Дербент. В 1994-м мы застали Чеченскую. Затем ушли в отставку и перебрались в Донбасс, на родину мужа. Сюда же впоследствии перевезла семью. Дома не сиделось, работала в том числе на шахте связисткой, — вспоминает пенсионерка. — Пережили многое, но страшнее всего было здесь".

В октябре в их дом угодил снаряд, супругов контузило. С тех пор живут у соседей и надеются на эвакуацию. "А дальше — к детям в Подмосковье. Они, к слову, спасались с внуками от обстрелов еще в 2014-м, когда били по Донецку. Теперь ждем с нетерпеньем воссоединения".

Встречу с детьми ждет и Инна Николаева (имя по ее просьбе изменено) из Горняка. Но когда это случится, непонятно, поскольку те на территории, подконтрольной Киеву.

"Еще в августе приехал мэр с полицией, военными и заставили отправить младшего сына в эвакуацию. Иначе, говорят, меня лишат родительских прав, а ребенка отправят на усыновление в Испанию, — Инна еле сдерживает слезы. — Старший собрал вещи и поехал с ним. Я же продолжала работать на шахте, чтобы хоть какую-то копейку скопить. Сыновей вывезли в один из соседних городов, но связи с ними нет уже несколько месяцев".

Вместе с властями в рейде участвовали представители украинской организации "Белый ангел". За каждого ребенка получали десять тысяч гривен, утверждает Инна. "Все, кто мог, прятали детей по подвалам".

Осенью шахта закрылась, в октябре Инна лишилась жилья — в многоэтажку прилетел снаряд, саму ее контузило. Она перебралась в Кураховку, а в квартире поселились операторы БПЛА ВСУ.

"Нас они называли "ждунами". В Горняке даже в самые сильные обстрелы продолжал работать магазин. Хозяйке не раз угрожали: мол, прекращай кормить "сепаров". Она же рисковала, за продуктами ездила в сторону Курахово. Мы же шли через заминированное кладбище пешком по тридцать минут в одну сторону. Другого варианта не было, гуманитарную помощь не выдавали, запасы заканчивались, — рассказывает Инна. — Но вскоре ВСУ разбомбили этот магазин. А также выследили ее машину и ударили с дрона. Нам известно только то, что она сейчас в госпитале с тяжелыми ранениями. Надеемся, выживет…"

В Кураховке Инна вместе с другими жителями Горняка укрывалась в церкви. "С ВСУ приезжали зарубежные корреспонденты — из США и Италии. Внаглую включили камеры, навели на нас. Мы, конечно, запретили снимать. И вряд ли бы они услышали то, что хотели".

Некоторые из жителей Кураховки эвакуировались на территорию Украины, но затем вернулись обратно, несмотря на обстрелы. "Как объясняли, им выдавали две тысячи гривен в месяц, дальше — как хотите. Причем, если сперва платили всем, то потом только пенсионерам и семьям с детьми, — говорит Лариса, директор управляющей компании, отвечавшей за Горняк и Кураховку. — Здесь в поселке около 20 двухэтажек более-менее уцелело. А вот Горняку досталось".

Рядом с домом у нее был продуктовый магазин, ВСУ его разрушили. "В 2023-м по нам летело с Украинска. Выходы даже в подвалах было слышно".

Сейчас Лариса занимается гуманитарной помощью. Свой дом превратила в склад. Помимо воды и продуктов, нужны теплые вещи и обувь, а также генераторы. "Самое трудное — перезимовать. Надеемся, неравнодушные поддержат".