Василий Тарлев: Молдавия не готова даже к уровню статуса кандидата в ЕС

Бывший премьер-министр Молдавии Василий Тарлев стал одним из 11 кандидатов, официально зарегистрированных на выборы президента республики, проведение которых запланировано на 20 октября. Он поделился с РИА Новости видением того, какие катастрофические для страны ошибки совершили действующие власти, будучи уверенным, что Молдавия должна придерживаться статуса военного нейтралитета, территориальной целостности и независимости. А также рассказал о том, что намерен предпринять на посту президента, использовав свой семилетний опыт главы правительства, среди важных дел отметив восстановление авиасообщения и сотрудничества с Россией – по рынку сбыта молдавской продукции и поставкам газа в республику.

– Вы уже десять лет возглавляете Международный конгресс промышленников и предпринимателей. Как вы считаете, что потеряла Молдавия, отказавшись от рынка ЕАЭС и СНГ?

– Я думаю, что в Молдавии некоторые так называемые политики начали путать экономику с политикой, причем деструктивной. В нормальном демократическом государстве экономика должна идти на несколько шагов впереди политики, а в худшем случае, если они даже идут вместе, они не должны мешать друг другу. К сожалению, политики завели Молдавию в капкан, неэффективное сотрудничество с такими международными структурами, как Евразийский экономический союз и ряд других международных организаций (в последнее время растет и развивается БРИКС) наносит огромный ущерб экономике страны, бизнесу. Молдавия должна быть открытой, она не должна работать против кого-то, а созидать ради чего-то, и в основе основ должны быть не политические симпатии или декларации, но национальные интересы. Я считаю, что Молдавия потеряла очень много в этом плане.

– На протяжении последних нескольких лет отношения с Россией значительно ухудшились. Как вы считаете, насколько возможно восстановление сотрудничества с ней?

– Я считаю, что и здесь Молдавия очень много потеряла. У молдаван с народом России есть совместная, очень сильная историческая давность. И мы – дружественные, братские народы, нас очень много связывает и не только при Советском Союзе. Если посмотреть вглубь истории, многие руководители нашей страны всегда дружили с российским народом, и мы должны продолжать традиции.

Ухудшение отношений произошло из-за того, что вмешались определенные недальновидные политики, предатели, люди, которые работают, в первую очередь, против Молдавии, делают все возможное, чтобы сфальсифицировать историю наших отцов и дедов, вместе воевавших, поссорить наши народы.

Такого низкого уровня сотрудничества между Молдавией и Россией никогда не было в нашей общей истории, и я считаю, что это плохо для страны. Тем не менее оптимистичен, ведь политики приходят и уходят. Я уверен, настанут времена хорошие и добрые, когда мы сможем близко сотрудничать.

– Вы затронули тему исторической памяти между Молдавией и Россией, в частности, об общей победе в Великой Отечественной войне. Как вы относитесь к тому, что власти запрещают ношение георгиевской ленточки и то, что они так хотят переименовать День Победы в День примирения?

– Молдаване воевали во время Великой Отечественной войны против фашизма бок о бок с другими народами, не спрашивая, кто ты – русский, украинец или белорус. На День Победы мы говорим: "Спасибо Деду за Победу!" Это было, есть и должно быть. Мы не должны забывать об этом и быть благодарными. Не зря говорят, что по тому, кто стреляет в прошлое из пистолета, будут стрелять из пушек. Мы этого не хотим. Поэтому я считаю, что у тех, кто пытается сфальсифицировать общую историю, ничего не получится. Что касается георгиевской ленты – это один из методов для того, чтобы плюнуть в наше прошлое. Я очень благодарен нашим отцам, дедам за победу во Второй мировой войне, за то, что они превратили Молдавию в процветающую, в цветущий сад. И мы должны сохранить это и передать будущим поколениям. Будучи премьер-министром я способствовал и помог организовать строительство и реконструкцию сотни, тысяч памятников Великой Отечественной войны, в том числе центральных мемориалов воинской славы в Кишиневе, в Шерпенах.

– Разрыв связей с Россией сказывается и на молдавской диаспоре. Как вы оцениваете решение сократить до минимума число участков для голосования на президентских выборах в России? Это страх? Чего боится нынешняя власть в Молдавии?

– Это нарушение прав человека, конституции Молдавии, согласно которой каждый гражданин имеет право на выбор, быть избранным и голосовать. И не надо делить людей на наших и ваших. Те граждане Молдавии, которые проживают по воле судьбы в России, ничем не отличаются от проживающих в Америке или в Италии. Должны были быть созданы всем равные условия.

В России у нас самая большая диаспора молдаван. По самым скромным подсчетам говорят, что в России живут около 400 тысяч молдаван, а реально – не менее 700 тысяч. И власти ограничили не сообщение с тем народом, то есть в данном случае с российским народом, но они ограничили право молдаван. Я думаю, что они не дальновидны, ведь палка имеет два конца. Считаю, что у них и боязнь, и неправильный взгляд, и они выполняют неправильные команды из-за рубежа врагов нашего народа.

Если я стану президентом Молдавии, в первую очередь не будет никаких ограничений, в том числе по сообщению с Россией. Когда я был премьер-министром, в сутки совершалось 15, а то и более авиарейсов в разные города России, где проживают молдаване, не говоря о железной дороге, об автомобильном сообщении. Я уверен, что все встанет на свои места.

– Политика нынешних властей настроена также на притеснение российских СМИ, в том числе закрытие доступа к сайту РИА Новости ria.ru и запрет на вещание каналов. Если выиграете кампанию, изменится ли политика по отношению к российским СМИ?

– Я категорически против ограничения работы любого источника информации, СМИ. Нам говорят, что мы строим демократическую Молдавию, но нигде в мире демократических стран не было случаев, чтобы особенно в предвыборный год отнимали лицензии или закрывали какие-то телевизионные каналы, радио или информационные порталы. А у нас уже закрыто более шестидесяти. Более того, в самый разгар предвыборной кампании еще закрыли несколько порталов. Это нарушение прав человека. Отмечу, что пытались закрыть рот не только российским, но и всем тем информационным порталам, где не хвалят власть. Что самое страшное – международное сообщество молчит. Какие они партнеры по развитию, если они, когда нужно, молчат, а когда не нужно, пищат? Я за то, чтобы не было вмешательства во внутренние дела нашего государства. Могу гарантировать на 100%, если стану президентом, никаких ограничений средств массовой информации не будет. Это отдельная, четвертая сила, она должна быть хорошо образованная, профессиональная, и она должна быть открыта для всех, но не заниматься выполнением политических заказов.

– Среди ваших предвыборных обещаний вы заявили, что газ, электричество, коммунальные услуги в Молдавии будут дешевле как минимум на 50%. Каким образом вы предполагаете этого добиться?

– Будучи премьер-министром я уже доказал, что это возможно. Никто просто так за бесплатно ничего не дает в этом мире. Но я тогда вел переговоры (с "Газпромом" – ред.) таким образом, что добился от партнеров и привез в Молдавию газ по два лея (11 центов – ред.) за кубометр. Сегодня нам его продают по 30 леев (1,71 доллара).

Если буду президентом, в течение максимум двух месяцев Молдавия получит газ как минимум на 50% дешевле, а значит снизятся цены на электроэнергию, на коммунальные услуги, сократится себестоимость товара, повысится покупательская способность. Это начало благосостояния молдавского народа.

Я знаю, как это сделать, и это реально, поскольку нынешняя цена газа, который поступает в Молдавию, завышена. Это коррупционная схема по отмыванию денег, тот же российский газ, по той же трубе, но не по договору с "Газпромом" напрямую, а с какой-то подставной фирмой из Греции, и оставляют все деньги там, дурят наш народ, разрушают страну и ее экономику. И власть сделала этот договор под грифом секретно. Он должен быть публичным!

– Вы говорили, что Молдавии необходимо вернуться к национальной программе посадки новых виноградников, чтобы стать номер один в винодельческом секторе. Как известно, традиционным рынком сбыта вина считались страны СНГ и, в первую очередь, Россия. Необходимо ли вернуться на эти рынки, или рынок ЕС удовлетворяет потребностям молдавских виноделов?

– До того момента, когда в 1986 году Михаил Горбачев принял решение о борьбе с пьянством и алкоголизмом, нанеся огромный ущерб виноградарству и виноделию Молдавии, в республике было более одного миллиона гектаров виноградников. Когда я стал премьер-министром в 2001 году, было уже чуть меньше двухсот тысяч гектаров. И тогда мы приняли специальную национальную программу о поддержке, посадке, расширении плантаций виноделов или виноградарства, увеличив их до 700 с лишним тысяч гектаров.

Произвести тяжело, но продать намного тяжелее. За рынок сбыта, знаете, во все времена даже войны были. И то, что наши так называемые политики, по их ошибкам, просто отказались от надежного рынка сбыта молдавского вина, не говоря об овощах, фруктах, винограде, яблоках, консервации, тем самым они нанесли удар по нашей национальной экономике.

Российский рынок был самый большой для наших поставок. Сейчас тяжело на нем найти бутылку молдавского вина, но продают французские, итальянские, немецкие, чешские, те, которые воюют с Россией, а заставляют Молдавию прервать отношения с Россией. Они обманули нас, чтобы мы ушли с рынка, и они заняли его. Это диверсия. И наши политики пошли на эту диверсию. Конечно, тяжело будет, но мы будем работать на возвращение российского рынка.

Рынок Евросоюза. Да, он большой, очень высокая покупательская способность, но он занят, поскольку насыщенный, и молдавских товаров не знает. Я недавно встречался с группой итальянцев, которые приехали в Кишинев, сказали, что вино Молдавии уникальное, лучше, чем их. Попробовать бесплатно мы можем, а продать на нашем рынке – нет, у нас есть свое. То есть они патриоты своего продукта.

Мы должны работать для того, чтобы завоевать имя и место на чужих рынках, нужны сотни лет и огромные инвестиции. Поэтому мы не должны отказываться от наших исторических рынков сбыта, но надо работать в том числе и на других позициях. Нынешний европейский рынок берет небольшие объемы, несопоставимые с сотнями, тысячами декалитров вина, миллионами бутылок, которые мы продавали на рынок СНГ. Поэтому я считаю, что это ошибка стратегическая, тактическая, политическая, экономическая. Это диверсия государства против государства Молдавии. И мы наведем здесь порядок.

– Как вы оцениваете прорумынские настроения Молдавии? Ряд политиков выражает мнение о том, что объединение с Румынией может ускорить процесс вступления республики в ЕС.

– Румыния — это наш сосед. Соседей не выбирают, их Бог дает, поэтому мы должны найти точку соприкосновения, мирно жить и сотрудничать. Думаю, ни мы не должны лезть в их внутренние дела, ни они не должны лезть в наши.

В основе программы моей и моей команды есть несколько важных принципов. Мы – за независимость, суверенитет, территориальную целостность, военный нейтралитет Молдавии и благополучие нашего народа. Исходя из этого, я категорически против любой унии. Тем более с Румынией, к которой идут некоторые так называемые граждане Молдавии, но они – предатели нашей родины. И мы наблюдаем ползучий румынизм в наших структурах.

К сожалению, Молдавия стала единственным государством в мире, где дети в школе учат не свою, а историю другого государства (историю румын – ред.). Став президентом Молдавии, обещаю, мы наведем порядок в том числе и в этом. Наши дети могут учить универсальную, мировую или региональную, но также должны учить и свою историю, своего народа, которая должна быть не фальсифицированной, а правдивой.

Это сказки, что после объединения с Румынией мы войдем в Евросоюз. Зачем нам такой ценой Европейский Союз? Если даже и понадобится войти когда-то в ЕС, то мы должны быть уверены, что мы состоятельны, мы туда идем не в роли пятого колеса телеги, а как полноправные, уважаемые коллеги, и у нас есть национальные интересы.

А пока Молдавия даже не готова к уровню статуса кандидата ЕС, который получила как политический подарок, совместно с Украиной, исходя из региональных проблем. Но и отказываться от этого статуса кандидата мы не должны, поскольку общество у нас разделено. Если кто-то сегодня придет и скажет, я только за Запад или только за Восток, начнется революция, нам она не нужна. И так в начале 90-х годов была пролита невинная кровь наших братьев и сестер на Днестре (приднестровский конфликт 1992 года – ред.), и до сих пор раны открыты.

И Молдавия в нынешней ситуации со своими внутренними, региональными, геополитическими проблемами, с моей точки зрения, не должна присоединяться ни к какому военному блоку. Ей нужно решать свои внутренние проблемы, сотрудничать, а военный нейтралитет должен быть одной из основ укрепления, сохранения и развития государственности, и мы его должны беречь как зеницу ока.

– Вы отметили ползучий румынизм в госструктурах. Правящая элита Молдавии поголовно имеет румынские паспорта. Как вы к этому относитесь?

– Я не против двойного гражданства. Но до тех пор, пока вы не пошли на государственную службу. Ни один гражданин Молдавии, который занимает публичную должность и получает зарплату из бюджета, не может и не должен быть гражданином другого государства. Вы должны быть патриотом своего государства, которое дало вам место работы и зарплату. Вы должны быть слугой, в хорошем смысле слова, своего народа, своего государства и точка.

Когда ты на государственной службе и дал клятву на верность другому государству, то кому ты служишь? Если стану президентом Молдавии, я наведу порядок в законодательном плане, в том числе если надо будет и в конституцию внесу, что ни один госслужащий не имеет права иметь двойное гражданство.

– Вернемся к приднестровскому вопросу. Наверное, у вас есть какое-то свое понимание приднестровского урегулирования?

– Приднестровский регион – это часть Молдавии. И мы знаем, что там живут наши братья, наши сестры, граждане нашей страны. Мы одной веры, у нас все традиции общие, мы обязаны жить вместе. У меня есть конкретный план по регулированию приднестровского конфликта мирным путем. Но не время открывать скобки в предвыборную кампанию.

Главный ключ в разрешении приднестровского конфликта – в Кишиневе. Если власть в Кишиневе будет иметь политическую волю, желание для разрешения этого вопроса, его можно разрешить очень быстро. Никогда не решится вопрос конфликта с позиции силы, что начальник только в Кишиневе, а остальные – никто. Должен быть диалог, должны слушать, видеть, понимать друг друга и найти точки соприкосновения. Я знаю, как.

– И я закончу вопросом, который для вас, как человека верующего, наверняка важен. Молдавская православная церковь, которая не хочет разрывать связи с Москвой, жалуется на давление и преследование со стороны властей. Бессарабская румынская православная церковь откровенно переманивает священнослужителей. Как вы относитесь к подобной ситуации, насколько опасен возможный раскол церкви, и есть ли шанс его избежать?

– Я верю в Бога, я – православный христианин, и это не на публику. Я вырос в семье, где восемь детей. Для нас вера была одной из основ. На Пасху и на Рождество, как минимум, мама и папа за ручку нас всех водили в соседнее село пять с лишним километров для того, чтобы в церкви помолиться Богу, это у нас в душе, никто не отнимет этого. Недавно встречался со священниками и было приятно услышать от них, что период моей работы премьер-министром стал золотыми страницами для церквей и православной веры Молдавии.

То, что творится в последнее время, – это политические деструктивные силы, наши враги политизируют и дестабилизируют ситуацию в митрополии Кишинева и всей Молдавии. Я поддерживаю и уважаю все вероисповедания, зная, что Бог один, я не против, чтобы митрополия Бессарабии тоже работала, но чтобы она не лезла с их доктриной, политикой, подкупом, с попытками отобрать нашу церковь с приходом. Церковь – не их, не священника, она – всеобщее, культурное достояние нашего народа, и строили ее не мы, а наши отцы и деды.

Если стану президентом, я буду делать все возможное, чтобы исключить эту продажность и предательство. Более того, я сделаю так, чтобы наши священники были уважаемыми людьми. Мне стыдно, когда их сейчас преследуют, плюют в душу, обвиняют, оскверняют. Это грех. Более того, я сделаю так, как в Румынии, в этом плане. Румынская митрополия, румынские священники имеют отдельную статью в бюджете Румынии, и им обеспечивают заработные платы, пенсии, оплату коммунальных услуг, средства для содержания церквей, ремонта и строительства. Мы сделаем это и в Молдавии. Один из источников – аннулирование закона о финансировании из бюджета политических партий, которые прошли в парламент, мы же избрали депутатов не для того, чтобы они там жировали. Эти средства можно передать на повышение пенсий, стипендий, пособий для многодетных семей и, в том числе, на обеспечение зарплаты и пенсии священников.

Я также сторонник того, чтобы включить в учебную программу факультативное преподавание религии. Это намного лучше для воспитания и развития наших детей, чем, скажем, предмет равенства шансов.