Мария Захарова: Запад даже не понимает, что происходит в Киеве

Санкции, которые США ввели против МИА "Россия Сегодня" нужны для создания повестки в канун выборов, они являются частью информационной кампании американских спецслужб или глубинного государства, заявила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. В интервью РИА Новости она также рассказала об отставках в правительстве Украины и реакции Германии на просьбы России по "Северным потокам".

– Мария Владимировна, добрый день. Спасибо большое за то, что вы любезно согласились дать нам интервью. И первый вопрос у нас про санкции, которые были введены Соединенными Штатами против нашей организации, "России сегодня", против РИА Новости, Sputnik, RТ. Соединенные Штаты все время себя позиционируют как "светоч демократии" и защитник свободы слова. В данном случае они выступили как раз как объект, который эту свободу слова попирает. Как вы прокомментируете эту ситуацию?

– Но просто дело в том, что мы сейчас с вами находимся во Владивостоке. И эта свежая новость во всех смыслах, не помятая пришла из Штатов тогда, когда здесь был поздний вечер, ночь. И, естественно, телефон тут же взорвался вопросами, с просьбами комментариев. Когда я прочитала заявление "светоча демократии" из Вашингтона, единственная реакция была у меня. Но потом я посмотрела у всех остальных, "шо опять?" Никто даже не мог понять, вроде бы, уже все под санкциями. И Маргарита Симоньян по какому разу уже? Ну вот снова. И что самое удивительное, что даже понять невозможно, – а что они там приняли. То есть это не просто так называемый листинг, то есть включение в стоп-листы, или отъем аккредитации, или запрет на вещание, или объявление иноагентами. А это уже какая-то совсем гибридная схема, половина из которой пока еще неизвестна даже самим американским же пользователям, организациям, структурам. То есть какая-то часть озвучена, а какая-то часть еще где-то там, видимо, либо дорабатывается, либо еще где-то под столом лежит. Почему это происходит таким образом? Да потому что, во-первых, ну уже понятно, что наши российские средства массовой информации и так там полностью под санкциями, а те, кто там работает, так сказать, на земле, наши корреспонденты, – под бесконечным давлением, а те, кто работает на российские средства массовой информации из местного населения в США, они просто под преследованием американских спецслужб многолетним. Так зачем же все это нужно было? По одной простой причине, это очевидно операция, информационная компания американских спецслужб или того самого глубинного государства, которое включает в себя и определенные политические лоббистские группировки и спецслужбы. Этот дипстейт готовил эту операцию давно, а нужна она сейчас как раз в преддверии наступающего финального этапа очередного электорального цикла. В ноябре должны быть выборы, в начале сентября нужна повестка. Ее сейчас выдали в Вашингтоне. Что это за повестка? Придумать историю про вмешательство якобы России в американские выборы заново не получится, но нужны и якобы свежие новые обновленные факты. А вот же и они, как говорилось в том самом анекдоте абсурда. Поэтому здесь очевидно, что с одной стороны, это не имеющее ничего общего с реальными возможными претензиями, тем более законными процедурами в отношении российских СМИ. Это информационная кампания, которая подготовилась с участием в том числе американского глубинного государства и спецслужб. И, конечно, нужно это для того, чтобы стало это фактором для вот этих всех выборных, предвыборных технологий и так далее. Отсюда и неопубликованность полностью списков тех, в отношении которых якобы у Штатов есть претензии, непрозрачность самой процедуры, которую будут применять к российским СМИ. Потому что, вы понимаете, я наших коллег просила как-то пооперативнее подготовить комментарий экспертный, но сделать это не представляется возможным в первые же часы, несмотря на то, что мы уже научились реагировать на подобные вещи, только по одной причине: потому что мы не очень понимаем до конца, с чем мы имеем дело. Если говорить, исходя из имеющихся сегодня данных, это так. Но разве это единственный фронт, на котором либеральная демократия сейчас ведет борьбу со свободой слова и правами человека? Посмотрите, что в Париже творится. Честно говоря, не знаю вообще сам Макрон осознал масштаб бедствия, совершенного его так называемыми специалистами по демократии, или так еще не понял, во что его ввязали, или во что он ввязался. То же самое. Весь мир, так сказать, был шокирован вот этими "телодвижениями" Парижа по поимке создателя, основателя мессенджера Telegram.

– От французских властей никаких, кстати, пока нет комментариев по официальным каналам в адрес России?

– Нет, ну почему же? Мы получили. Ну это же все иезуитство, родина иезуитства. Продолжают эти традиции дальше. По-иезуитски официальный Париж ответил нашему посольству после того, так сказать, как первая драма, первый акт этой драмы состоялся. Ответ состоял в том, что они рассматривают Павла Дурова в качестве гражданина Франции. Кстати говоря, упоминали его именно французское написание или на французский манер написание его фамилии. Это единственный ответ. Поэтому я называю его иезуитским.

– А после того, как были введены санкции, о которых мы начали говорить в отношении российских СМИ, какая-то реакция, какие-то ответные меры последуют со стороны нашей страны?

– Ну безусловно, это будет все разрабатываться, прорабатываться. Только сейчас нужно понять, с чем мы имеем дело. Как вы, наверное, уже поняли, мы отвечаем не только оперативно, а отвечаем не только симметрично или асимметрично. Мы теперь уже отвечаем так, что вздрагивают все. Вот, мне кажется, ответ на блокировку трех российских медиакомпаний, медиакорпораций, Еврокомиссии, который повлек аналогичные меры в отношении более 80 СМИ или медиакорпораций стран, которые принимали подобное решение против российских СМИ, тому подтверждение. Почему более 80? Очень просто. Взяли не просто, так сказать, три средства массовой информации, а взяли по три средства массовой информации с тех стран, которые голосовали против российских СМИ. Соответственно, получили они так, как и должны были получать.

– Ну а когда можно ожидать выработки нашего подхода?

– Так мы должны сейчас хотя бы понять, разобраться с тем, что принято против наших средств массовой информации и против наших журналистов, главных редакторов. Вот я не знаю, может быть, у вас есть эта информация, но пока ее еще нигде нет. Мы никак не можем понять вообще, о каком количестве людей идет речь, какие санкции к ним применяются. Это все нужно было для начала вот этой самой информационной волны, которая должна подстегнуть эти самые электоральные процессы, электоральную возню в Соединенных Штатах Америки.

– Еще вопрос, если можно, по поводу F-16. Были кадры того, как Киеву переданы эти самолеты. Один самолет пропал, то ли был сбит, то ли пилот его не туда увел. Все-таки пока они еще не применялись украинской стороной, но если они будут применяться, какие действия со стороны России последуют?

– Ну это, конечно, вопрос к нашим военным в первую очередь. Они будут давать соответствующий ответ. Мы ведем политическую работу, и как вы знаете, собираем Советы Безопасности на эту тему. Информируем наших партнеров, формируем соответствующее восприятие киевского режима как террористического. Но вы поймите, это же действительно не просто трагедия, то, что происходит вокруг Украины с этим экстремистским террористическим режимом во главе, который узурпировал власть и уничтожил не то, что демократию, которая только нарождалась, а просто государство Украины. Это трагикомедия, потому что действительно эти новости про F-16, эти новости про поставки вооружений киевскому режиму, которые потом всплывают по всему миру, иначе как какой-то трагифарс воспринять невозможно. С одной стороны, трагедия, которая уносит жизни людей, которая разрушает все, от украинской государственности до складывавшейся столетиями кооперации в регионе и европейской безопасности, кстати, тоже. С другой стороны, это же просто уже, понимаете, таких анекдотов человек даже сочинить не может, то, что происходит сейчас, этот листопад с правительством Украины, который даже объяснить на Банковой не могут. Вы меня простите, конечно, ведь там же нет ни одного человека, который способен был бы членораздельно объяснить, что у них происходит. И теперь все вынуждены, все мировое сообщество, которое не все, не мировое большинство, а те, которые являлись фанатами того же самого Кулебы и всех остальных вот этих вот деятелей, когда их принимали у себя в столицах, кормили, поили, таскали по всяким там мировым премиям в сфере поп-культуры, когда они с растерянностью пытаются понять, что происходит, им приходится не читать пресс-релизы или сообщения правительства Украины, а им приходится искать хоть какие-то утечки в каких-то средствах массовой информации разных стран, чтобы понять, что же это такие за маневры, с чем они связаны. Мне очень понравилось, что в этот же день объявили об отставке министра иностранных дел Швеции, надеюсь, что это, так сказать, знак солидарности с Кулебой, но я считаю, что этот флешмоб можно было бы продолжить и в остальных странах НАТО. Они же многое делают в поддержку киевского режима из солидарности. Ну, по-моему, самое время поддержать остальных членов правительства и, так сказать, тоже из солидарности покинуть свои кабинеты министров. Поэтому я и говорю про трагифарс, потому что это начиналось как фарс, когда мы говорили о том, что они поддерживают нацистов, когда они аплодируют тем, у кого руки в крови, из-за того, что они являются не последователями даже преступников, а сами являются преступниками. Это фарсом было всегда, выделение средств в эту бездонную, коррупционную, какую-то бездну Банковой, якобы на нужды украинской демократии. Это же все фарс. Вот сейчас он уже, так сказать, раскрывается в масштабах, которые невозможно скрыть. Ну, это же действительно. Никто даже не понимает на Западе, а куда же все те, кого еще недавно принимали в западных столицах, куда они все ушли, и почему так произошло.

– Ну, поменяли Кулебу на Сибигу. Вот этого Сибигу, о нем что-то известно? Какое к нему отношение?

– Ну, то, что он работал с Кулебой.

– Ну, то есть это главная характеристика. Ничего нового мы не ожидаем?

– Ну, еще раз, если никто не понимает, из западных кураторов, которые платили зарплату этим самым киевско-режимным деятелям, они даже не понимают, что у них происходит. Понимаете? Это потому, что Вашингтон задачу сформулировал, или потому, что у Зеленского передоз, понимаете? Точнее никто понять там не может.

– Еще один вопрос по поводу "Северных потоков". Мы вот после последних событий отправляли еще запросы в Германию. Какая-то реакция есть?

– Никакой. Это исключительно формальные отписки. Но в нашем понимании мы все-таки под отписками понимаем хоть какое-то формулирование, пусть бюрократическое, пусть ничтожное по смыслу, но хоть какое-то наличие слов на тему, в данном случае отписки абсолютно в прямом смысле этого слова, не носящие никакой смысловой нагрузки вообще. Поэтому ни обмена информацией, ни обмена данными, ни каких-то предложений, обещаний или, так сказать, какой-то передачи фактологии, не было ничего ни разу по "Северным потокам" от Германии. Ну равно как и от других стран. Ну послушайте, Туск сказал, я имею в виду, польский Туск, он же сказал, он же сформулировал то, что очевидно является, как говорят на Западе, их нарративом. Все, сказал Туск, кто что-то имеет сказать или спросить по терактам на "Северных потоках", лучше бы заткнулись, лучше бы молчали. Все. Только не "лучше бы", а "должны". То есть лучшее в значении, что... Заткнитесь. Они могли бы не говорить, или сейчас не то время. Нет, а просто все заблокировать, все вопросы и всех тех, кто эти вопросы пытается задать. Почему, понятно? Потому что тут обсуждать нечего. Заказчик обозначил сам себя. Им были Байден, Нуланд, которые в начале 2022 года заявили публично, в своем официальном качестве. Тут никаких возможностей приписать это каким-то личным мнениям. Нет. Заказчик обозначил сам себя. Им были Байден, Нуланд, которые в начале 2022 года заявили о том, что уничтожат и найдут способ уничтожить данный проект. Мало того, им же еще задали наводящий вопрос. А как вы это сделаете? Когда журналисты американского пула услышали это впервые, они задали вопрос: а как вы это сделаете? Что они услышали в ответ? "Мы найдем способ". Все понимают, кто заказчик, кто бенефициар. Все на Западе боятся открыть рот, боятся даже думать на этот счет. А что касается исполнителей, то сейчас, конечно, эта газетная возня будет развиваться, наверное, с еще большей силой на Западе для того, чтобы придумывать различные версии, вбрасывать существующие, несуществующие комбинированные теории для того, чтобы просто уводить взгляд от главного, от заказчика.

– То есть та версия, которую официально продвигает немецкое правительство, вот об этих каких-то дайверах украинских, она как воспринимается российской стороной?

– Ну вы простите, но даже если они основывают свою версию на каких-то фактах, так этими фактами надо поделиться, надо поделиться с потерпевшей стороной, которая является российской компанией, надо поделиться с потерпевшей стороной, коей являются бизнес и соответствующие владельцы ценных бумаг в Германии. Вообще-то германское общество задает эти вопросы. Этой информацией надо поделиться в организации объединенных наций, которые эти северные потоки обсуждают с регулярностью. Почему же они этого не делают? Почему обо всех теориях все читают только в американских средствах массовой информации, иногда с цитированием в германских? Почему цитаты немецких официальных лиц, которые есть в американских газетах, немецкие официальные лица не опровергают и не подтверждают? Я такого не видела ни разу. Речь идет о глобальной манипуляции. Где-то это может быть правда, где-то это будет фейк, где-то это будет гибрид. Когда речь идет о фактологии, ею делятся с соответствующими органами, соответствующими структурами. Мало того, ведь это же западная мысль была делиться всем с общественностью, проводя пресс-конференции. У них какая-то катастрофа проходит. Вы же видите, даже техногенная или природная – выстраивается панель у микрофона представителей правоохранительных органов, госпиталей, главные врачи, обязательно власти какого-либо штата. И отчитываются перед прессой. Это я не говорю о крупных событиях. А это более чем крупные события. Это теракт в отношении международного гражданского инфраструктурного проекта, обеспечивающего энергетическую безопасность целого континента. И все как воды в рот набрали. Почему? Потому что кроме манипуляций в СМИ ничего другого они предоставить не могут. Они могут не потому, что у них нет фактов, а потому что им Вашингтон запретил эти факты даже рассматривать для самих себя, не то что о них заявлять публично. Очевидно.

– Еще один острый вопрос, связанный с визитом Гросси, который на этой неделе предстоит. Он уже приезжал. Какова все-таки с нашей точки зрения роль МАГАТЭ в урегулировании ситуации вокруг Запорожской АЭС, Курской АЭС, и вообще, как себя ведет МАГАТЭ?

– Мне кажется, для аудитории и для истории нужно этот вопрос ставить шире. Здесь не про роль МАГАТЭ в ситуации, здесь про обеспечение безопасности для АЭС. Здесь речь идет о недопущении совершения киевским режимом ядерного террористического акта. Потому что, понимаете, при всем уважении к МАГАТЭ, роль ее в данном случае не является главным персонажем этой драмы. Главным персонажем является человечество, жители Европейского континента. Главный объект – это атомные электростанции и главный злодей – это киевский режим, который пытается эти ядерные объекты регулярно атаковать для того, чтобы шантажировать международное сообщество разными способами, для различных целей, но делает это террористическими методами. Поэтому, если у МАГАТЭ есть какая-то роль в этом, то объективной оценки происходящего с целью главного – недопущения сотворения киевским режимом террористического акта с ядерным компонентом.