"Оторвало руку — не остановился". На что пошел известный хирург ради бойцов

До спецоперации Сергей Гудожников работал в столичном госпитале имени Вишневского. Оттуда и уехал на фронт добровольцем. Спасал жизни в тыловых больницах, затем шел бок о бок со штурмовиками — пока самого тяжело не ранили. Даже оказавшись на грани жизни и смерти, не перестал помогать. О том, что случилось с ним на передовой, — в материале РИА Новости.

Первая командировка

"Начинал в Сургуте, потом перебрался в Москву: сперва больница имени Вересаева, а затем военный клинический госпиталь имени Вишневского, отделение экстренной кардиохирургии, — рассказывает о себе врач. — Опыт работы с осколочными травмами появился в 2020-2021-м, когда принимали раненых бойцов из Сирии".

Весной 2022-го Сергей сразу решил, что поедет на фронт. К лету завершил дела на гражданке и уже в августе отправился служить в составе одного из добровольческих подразделений. Взял позывной Рузай — такой же был у деда, который прошел Великую Отечественную и получил медаль "За отвагу".

Велосипедист едет мимо разрушенного здания кинотеатра "Дружба" в Лисичанске

Перейти в медиабанк

Сперва работал в прифронтовом госпитале в Первомайске, через месяц перевели в Луганск. А затем в Лисичанск — город тогда только-только освободили.

"Находились в полуразрушенном здании без света и электричества. До нас там был госпиталь ВСУ. Судя по оставленным инструментам и лекарствам, снабжали их хорошо, — вспоминает Сергей. — Но из аппаратуры — только УЗИ и рентген. Максимально в один момент поступало около ста раненых. Работали сутками напролет без сна и отдыха".

Военно-полевые хирурги проводят операцию в прифронтовом госпитале

Перейти в медиабанк

Из-за большой нагрузки некоторых оперировали прямо на полу: "Человека на носилки — и за дело. Бывало и так, что первичную ампутацию проводили без формирования культи. То есть отрезали ногу, перевязывали и отправляли на дальнейшую эвакуацию".

Когда не было возможности вывезти человека, делали сложные операции с помощью подручных средств.

"У осколочных ранений разная специфика. После остановки кровотечения надо восстановить сосуд: либо протезировали, либо шунтировали. Госпиталь был объединенный, врачи разных специальностей. Принимали всех без оглядки на подразделение", — поясняет он.

Медицинский персонал доставляет раненого в прифронтовой госпиталь

Перейти в медиабанк

За первые пять недель службы Сергей провел свыше 500 операций. Потом, признается, перестал считать.

Самый непростой его пациент в период первой командировки — раненный осколком в живот боец с повреждением нижней полой вены. Большая кровопотеря, низкое давление, шоковое состояние, но вытянуть удалось. Солдата потом эвакуировали в Луганск.

Но бывало, что во время многочасовых операций пациенты умирали. "Держишься, волю эмоциям не даешь, потому что понимаешь, где находишься", — говорит Рузай.

Работа медицинской службы в зоне СВО

Перейти в медиабанк

"Отнеслись с непониманием"

Весной 2023-го закончился контракт, и Сергей вернулся в столицу. Работал по своему профилю в Жуковской городской клинической больнице. Но протянул на гражданке недолго.

Летом отправился во вторую командировку — уже начальником медслужбы штурмового батальона добровольческого отряда "Невский" на Соледаро-Артемовское направление.

Рузай в расположении медиков

Рузай перед выходом на позиции

1.

Рузай в расположении медиков

2.

Рузай перед выходом на позиции

"Коллеги отнеслись с непониманием. Родные были настроены скептически, пытались отговорить. Выслушал всех, но сделал по-своему", — рассказывает врач.

Уехал в июле, в самый разгар контрнаступления ВСУ. Обучал тактической медицине, а также вместе со штурмовиками выходил на задания. Обычно специалистов его уровня берегут и не отправляют на передовую.

"Врачи действительно должны быть ближе к тылу. Но работать на "ноле" — исключительно моя инициатива, — объясняет Сергей. — Есть правило золотого часа: нужно за час вынести бойца до ближайшего госпиталя, чтобы был шанс выжить. Во время первой командировки видел много огрехов, которые допускали эвакуационные группы. А это чревато последствиями — гибель в дороге, на операционном столе или же ампутация. То есть очень важно грамотно оказать первую помощь".

Оборудование в расположении медиков

В подвале разбитого дома близ передовой стабилизировал бойцов, откуда их перенаправляли в госпиталь. Пробирался в окопы, чтобы просто осмотреть солдат — "фронтовой участковый врач" лечил еще от сезонных и хронических заболеваний.

И сам эвакуировал раненых. Во время одной такой вылазки провалился в окоп и порвал связку на ноге.

Рузай с сослуживцами на одной из позиций

"Оставалось 800 метров. Бросить носилки с "трехсотым", у которого ранение в позвоночник, я не мог. Трое его не донесли бы. А задерживаться нельзя было, место обстреливалось. Вколол обезбол, пошел вперед, — говорит Гудожников. — Статус "трехсотого" оформлять не стал, на месте восстановился за месяц".

Вспоминает другую сложную ситуацию, когда вытаскивал вместе с сослуживцами погибших с поля боя. Сергей тогда организовал целую спецоперацию: выставил по всему маршруту — шесть километров — "патрули".

Военнослужащий ВС РФ в зоне проведения специальной военной операции

Военнослужащий ВС России в зоне проведения специальной военной операции

Перейти в медиабанк

"Нести скопом по открытой местности очень опасно. Поэтому решили передавать по цепочке. Проблем было немало. Прежде всего — жара под 40. Совладать с трупным запахом мог не каждый. В силу профессии я еще держался. А после всего сожгли свои вещи, они уже не подлежали дезинфекции", — объясняет хирург.

Тяжелое ранение

Рузай не раз вытаскивал других членов эвакуационной команды. Но во время выхода 11 октября помощь потребовалась ему самому: группа попала в засаду в Клещеевке.

Завязался стрелковый бой, и медикам пришлось взять в руки оружие. Как только отбили атаку, Сергей бросился помогать раненым. Однако начался обстрел "кассетами".

Рузай рядом с подбитой техникой

"Небольшой с виду осколок в четыре сантиметра прилетел на большой скорости. Руку мне оторвало почти сразу же. Кровопотеря была очень большая. Сам себе наложил жгут и продолжил делать свое дело. Левой рукой начал оттаскивать волоком сослуживцев из-под зоны обстрела в ближайшее укрытие".

В тяжелом состоянии Рузаю удалось спасти трех сослуживцев. Одновременно он командовал группой эвакуации — контролировал процесс оказания первой помощи. Пока сам не потерял сознание.

Рузай служил в добровольческом отряде ''Невский''

Очнувшись, обнаружил рядом боевого товарища, благодаря которому и остался жив. Бойцу с позывным Якшур удалось дотащить Сергея до точки эвакуцации.

"Он работал в таможенной службе. А затем все бросил и ушел добровольцем. Через полтора месяца после того, как меня спас, погиб. Вытаскивал "двухсотого", чтобы вернуть тело родным. Его накрыло минометными снарядами", — вспоминает врач.

В госпитале в Светлодаре попытались спасти руку — пришили и зафиксировали. Гудожникова эвакуировали в Ростов-на-Дону. Затем в Москву, в госпиталь Вишневского.

"Меня тут же узнали все коллеги. Сделали все, что могли. Но сохранить руку не удалось — ампутировали. Через два месяца выписался. В конце апреля получил бионический протез. Пока, честно говоря, сложно, нужно еще привыкнуть".

Рузай

Сергей собирается обратно на фронт

1.

Рузай

2.

Сергей собирается обратно на фронт

За время, пока восстанавливался, написал книгу — "Сердце добровольца". Там рассказал обо всем, что с ним произошло.

Сергей не переживает, что не сможет вернуться к прежней работе. Найдет себя и в других направлениях. "Вариантов на самом деле масса, — говорит он. — Обучался на врача-онколога. Можно пройти дополнительное обучение по молекулярной генетике и заняться, например, наукой".

Но план на ближайшее будущее — обратно на фронт.

"Оперировать сердце уже не смогу, там все же нужны две руки. Но есть манипуляции, которые я вполне способен осилить одной левой. Натаскаю помощников, чтобы помогали правой, — объясняет хирург. — У меня есть знания и опыт, там это очень ценно. Буду обучать тактической медицине".

Командование "Невского" представило Рузая к званию Героя России, но из-за бюрократии процесс завис. Гудожников признается: для него важно, что сослуживцы так высоко оценили его работу. Но добавляет при этом, что на фронт едет "не за наградами".

Вид на одну из улиц в Артемовске