"Скидывают газ".

Они бок о бок продвигаются с штурмовиками. Вытаскивают раненых днем и ночью из "красной зоны" — из таких мест, куда мало кто сунется. Каждый выезд для них — огромный риск из-за коптеров. О том, как действует "фронтовая скорая" на самом напряженном участке Угледарского направления, — в репортаже РИА Новости.

— Наша головная боль — это FPV-дроны. Они срабатывают не так, как раньше. Взрываются не от удара об объект, а буквально над головой, в нескольких метрах от поверхности.

Фельдшер Софист показывает съемки с вражеского коптера, опубликованные в соцсетях подразделения ВСУ прошлым летом. На видео горит "буханка" после удара.

"Увидел, как дрон летит прямо в меня. Решил бежать навстречу с надеждой, что он проскочит мимо и не развернется. И оказался прав. К счастью, в машине никого не было, — вспоминает он. — Успел отбежать в сторону, зарыться в земле. Спустя некоторое время прислали подмогу, все выбрались целыми".

Днем ходить рискованно. Хотя "скорую" могут вызвать в любой момент, поэтому дежурят круглосуточно.

Раненого сперва вызволяют сослуживцы. Затем — группа эвакуации: водитель, санитар и фельдшер. Оперативность зависит от ситуации в небе.

"Без дронов было куда проще. Выезжали сразу по звонку, вопреки всему. Минометный обстрел считался привычным. Не факт, что попадут в движущуюся цель, — объясняет санитар с позывным Пекарь. — Из-за FPV все значительно усложнилось. Прежде чем выезжать, нужно изучить воздушную обстановку. Иначе высок риск не вернуться. В дождь, туман и по "серости" безопаснее. Но раз на раз не приходится".

После каждой поездки Пекарь тщательно осматривает "буханку". Все должно работать идеально. Ведь если машина застрянет на полпути — "это верная смерть". Стабилизируют раненого, как правило, прямо на ходу. Надо довезти его живым до ближайшего госпиталя.

"Был случай, когда одного обкололи обезболивающими. Человек с множественными осколочными. Он всячески препятствовал оказанию первой помощи. Пытался выбраться из эвакуационной "буханки". Мне пришлось сесть прямо на него, одной рукой перематывать, другой зажимать кровоточащие раны. А сам головой уперся в крышу, чтобы не вылететь из машины, которая по ухабам летит на полной скорости, — рассказывает Софист. — Боец выжил, только мизинец спасти не удалось".

Бывало и по-другому.

"С виду целый. Но без сознания и тяжело дышит. При осмотре выяснилось: травма мозга. До госпиталя, к сожалению, не довезли, — продолжает медик. — Обычно все же вытаскиваем. К примеру, мой сослуживец Поэт спас бойца с ранением паховой области. Была задета артерия, счет шел на секунды. Благодаря грамотным действиям фельдшера все кончилось благополучно".

Медики работают и прямо на передовой — выдвигаются на позицию вместе с бойцами. Одно из своих дежурств Софист будет вспоминать еще долго.

В ноябре прошлого года остановились в небольшом домике: хотели оборудовать фельдшерский пункт. Не получилось — сверху то и дело скидывали бомбы. Переместились в подвал. В итоге четверо оказались фактически замурованными под землей на четыре месяца — до февраля.

"Чтобы было понятно: если я встану на колени — это и есть высота подвала. После обстрелов выходы заваливало. Как-то один из них мы откапывали полторы недели. Заканчивалась вода, одну чашку делили на троих. Еды не было. Израсходовали все пакеты, в которые мы справляли нужду. И зарыть это было негде. Как только вырывались наружу, к схрону с водой и едой, — нас забрасывали газом, — приводит жуткие подробности Софист. — Чихаешь, кашляешь, плачешь, люди захлебываются рвотой. Некоторые бойцы после такого впадают в панику, сбегают с позиций. Нам повезло: выкопали проход, появилась вентиляция. Поэтому обошлось без серьезных последствий".

К счастью, Софисту и его сослуживцам удалось выбраться целыми. Однако обстановка на их позициях не стала спокойнее.

"Противник пытается компенсировать дефицит людей дронами. Наращивает ресурс на нашем направлении. К слову, их FPV теперь могут нести на себе килограмм взрывчатки", — описывает тактику ВСУ командир роты с позывным Пират.

Также взрывные устройства маскируют под пачки кофе, сахара, шоколада — все это сбрасывают с дронов. И вэсэушники знают, что делают.

"У нас есть "бегунки" — те, которые добегают до передовых позиций с продовольствием для бойцов. Раньше они просто высыпали все содержимое рюкзака на землю. Затем в этой груде стали находить замаскированную взрывчатку. Поэтому сейчас передаем все только в упакованных мешках", — поясняет Пират.

Кроме того, дистанционно минируют дороги. С ударного дрона "Баба-яга" разбрасывают магнитные мины. В феврале на одной из такой подорвался водитель группы эвакуации с позывным Ребе. С его потерей команда до сих пор не может смириться. "Он один из лучших. Не сосчитать, из скольких передряг нас вытаскивал. Таких тут единицы", — говорит Софист.

В день гибели Пират был рядом с ним: "Принял на себя весь удар. Остальные легко отделались. Вблизи были медики из соседнего подразделения, но спасти не успели — Ребе умер по дороге".

Командир же получил осколочное, повредило и глаз, зрение резко ухудшилось. Немного восстановившись, вернулся.

Несмотря на все сложности, заверил командир, поводов беспокоиться нет. "Мы в активной обороне. С соседними подразделениями не позволяем противнику продвинуться ни на шаг. Любая техника на горизонте семи километров — горит".

И добавляет: приблизиться к Угледару мешают холмы. "Хорошо эшелонированный защищенный участок фронта. Они нас видят — и мы их, — уточняет боец. — Пытаются сюда вклиниться, чтобы отрезать запорожскую и донецкую группировки. Но, как видите, безуспешно".

Изначально подразделение состояло из мобилизованных в ДНР и ЛНР. Впоследствии присоединились и добровольцы. У Пирата, к примеру, за плечами семь лет службы в составе спецподразделения. В 2022-м ушел в БАРС, а затем — в полк на Угледарское направление. Подтянул сюда бывших сослуживцев. Теперь тут спецназовцы, краповики, вагнеровцы.

"Когда я только прибыл в полк, первым делом велел всем переодеться. Не пожалеть средств на хорошую обувь и форму. Затем взялся за обучение, преподавал спецназовскую тактику. Ввел занятия по медицине. Так по чуть-чуть подразделение окрепло, стало выносливее", — говорит командир.

Дроны, машины, средства связи — небольшому подразделению многим помогают волонтеры. В том числе движение "Тыл-22". Они же ищут по необходимости специалистов. Так, в полк к мобилизованным попал Софист. На "большой земле", в Москве, он работал медбратом. Первые месяцы служил в БАРСе, где и состоялось боевое крещение.

Один из пунктов в резюме — первая помощь наемнику.

"Мы были в лесах под Изюмом. Сослуживец пленил двухметрового темнокожего бойца, который говорил на португальском. Скрутил иностранца, повел к нам на позиции. По дороге наемник наступил на "лепесток". Ему достались вторичные осколки — из ноги торчал кусок древесины. Машины для эвакуации не было, и я провел операцию в полевых условиях. Иностранца через некоторое время доставили в госпиталь, выжил", —вспоминает Софист.