Братья Запашные: санкции нам не страшны

Премьера спектакля "И100РИЯ", который привезли в ЛНР народные артисты России Эдгард и Аскольд Запашные, прошла с аншлагом в Луганском цирке. Несмотря на обстрелы города в момент гастролей, артисты провели в Луганске 23 выступления, посетили госпитали для раненых бойцов СВО и интернат для детей с ограниченными возможностями. Ради этого артистам, которые как доверенные лица президента были приглашены на инаугурацию, пришлось пропустить торжественное событие. Почему братья решили приехать в ЛНР, а также о том, боятся ли они преследований и санкций Запада, Запашные рассказали в интервью РИА Новости.

— Ваши гастроли в Луганске выпали на момент инаугурации президента Владимира Путина. Приглашены ли вы были на это торжественное мероприятие, ведь вы были доверенными лицами президента на выборах?

Эдгард Запашный: Конечно, получить приглашение на инаугурацию главы государства — это большая честь, и мы были удостоены этой чести. К сожалению, как вы сами отметили, это совпало с гастролями, а может быть и к счастью, потому что я очень счастлив от того, что нахожусь здесь, в Луганске. Мы приятно удивлены тем ажиотажем, который сейчас творится вокруг нас, вокруг нашего искусства. Вместо заявленных 20 спектаклей мы дадим здесь 23 шоу, дополняли по ходу. И так получилось, что у нас пал выбор: либо прерывать гастроли и ехать на инаугурацию, либо не разочаровывать луганчан и оставаться здесь. Я уверен, что наш президент с пониманием относится к тому, что есть дела у артистов, которые они обязаны выполнять… Мы остались в Луганске, дистанционно поздравили нашего президента. Мы, действительно, уже не первый раз являемся доверенными лицами Владимира Владимировича Путина, но гастроли, работа, ответственность сейчас пали на Луганск.

— Не боялись ли ехать в Луганск?

Аскольд Запашный: Знаете, у нас в принципе профессиональная деформация по поводу страха, поэтому чаще спрашивают о том, почему мы не боимся, поэтому здесь, наверное, вопросы риторические, с точки зрения того, чтобы опасаться. Я считаю, что не очень уместно даже пытаться на эту тему рассуждать, когда здесь живут люди, когда здесь живут дети… Когда здесь ходят по улицам женщины, взрослому мужику говорить о том, что я подумал и решил... Мне кажется, абсолютно не стоит на эту тему рассуждать.

Эдгар Запашный: Профессия дрессировщика не подразумевает под собой чувство страха, перерастающего в панику. Вот и все. Да, ночью Луганск, к сожалению, в очередной раз был атакован… Произошел взрыв, мы это слышали, потом увидели, потом почувствовали, — я имею ввиду, запах гари дошел до нас. Но 86 человек, которые находятся здесь вместе с нами, — это смелые люди, артисты цирка, которые понимали и понимают, где мы сейчас, степень важности и, самое главное, что в этой ситуации находится очень большой российский регион, наши новые территории. Мы специально сюда приехали.

Аскольд: Второй момент — это в принципе отношение, наверное, личное мое: я считаю, что если что-то суждено, то ходить боятся того, что именно ракета на тебя упадет или бомба какая-то, в то время как ты можешь погибнуть от того, что кирпич прилетит на голову…

С точки зрения вообще отношения, мне кажется, любой человек, который живет в своей стране, который ее любит искренне, должен понимать уже давно достаточно, если на первых этапах не всем было понятно, что происходит, и в общем, в какое время мы живем, и кто наши враги. Любая возможность внести свой вклад, тем более профильный… В данном случае мы как артисты, которые приехали сюда, привезли большую программу, фактически помогаем жителям Луганска почувствовать нормальную, мирную жизнь, солдатам, ребятам, которые приходят с передовой, напомнить, ради чего они сражаются. Ради вот этих счастливых детей, ради этих счастливых людей, которые заслуживают не просто мирную жизнь, а полноценную мирную жизнь в составе великой России.

Поэтому для меня не стоит такой вопрос: для чего нужно приезжать в Луганск… Мы всегда ездили по регионам, мы всегда ездили с гастролями и, в принципе, это для нас естественный образ жизни. В данном случае радостно, что есть возможность — и юридическая возможность, и организационная возможность — показать массовые мероприятия, чего, например, в Донецке на данный момент времени нет.

— Но ведь были прецеденты, когда ВСУ били непосредственно по местам выступлений артистов.

Эдгард: Да, мы знаем степень риска, да, мы понимаем степень ответственности, да, мы понимаем степень внимания, которая уделяется сейчас и нам лично с братом, и теперь всему нашему коллективу, я имею ввиду с украинской стороны. Нам не первый год уже поступают угрозы, но несмотря на все это давление, мы все равно приехали сюда, и я скажу в прямом смысле слова, что мне уже грустно становится от того, что с этой публикой нам на время придется попрощаться. Публика здесь великолепная, очень отзывчивая, очень благодарная и, самое главное, очень сильно соскучившаяся по мирной жизни.

Аскольд: Здесь в том числе нужно сказать о всех членах нашего коллектива, которые в очередь выстроились для того, чтобы попасть в Луганск. Это правда. То есть мы, естественно, как руководители, как организаторы, должны были спросить наших артистов… Каждый руководитель со своими артистами в своем конкретном номере, жанре приходил к директору, и у них спрашивалось. Любой мог отказаться абсолютно. То есть это было по доброй воле. Так вот, все пучили глаза и говорили: "Что значит отказаться? Мы хотим! Мы хотели о себе напомнить, обязательно возьмите нас". Очень многие, кстати говоря, остались расстроены, кто не смогли приехать.

— Но ведь помимо прямой угрозы удара украинских войск, есть еще различного рода украинские и европейские санкции, которые могут на вас отразиться как на артистах.

Эдгард: Под украинскими санкциями мы с братом находимся уже давно. Меня дважды заносили в так называемый сайт "Миротворец", брата тоже туда занесли. Я, честно говоря, даже не знаю, находимся ли мы под какими-то европейскими санкциями, под санкциями Соединенных Штатов Америки. Не следим за этими изменениями в жизни. Нашу страну мы не покидали, не переезжали вот в эти страны европейские и американские (в период СВО – ред.). Поэтому я не знаю даже, развернут нас на границе или нет. Но у меня с братом был разговор, когда я сказал: "Аскольд, а ты понимаешь, что нам весь мир могут закрыть?". Ну просто хотел услышать реакцию брата. На что он честно ответил: "Да и плевать! Даже если мы никогда больше не сможем никуда выехать, наша страна могучая великая, громадная! Будем жить и проживать нашу жизнь дальше здесь"

Поэтому все эти санкции нам не страшны. Каких-то бизнес-счетов за границей, недвижимости или то, что вообще можно потерять за границей, — не имеем. А даже если бы имели до этого, сейчас бы искренне на это на все наплевали.

— А в целом насколько влияет политика на цирк? Или цирк вне политики?

Аскольд: Вообще цирк — это отражение, наверное, действительности и вообще страны в целом. Как и любое порядочное искусство, которое всегда должно быть актуальным, цирк, в том числе, впитывает все то, что происходит вокруг. Если в девяностые был развал в стране — и цирк был такой же. Сейчас страна находится на подъеме — и цирк на подъеме. Здесь отражение находится во всем, и в том числе, наверное, и в сердцах людей. То есть политическая обстановка сплотила, во-первых, всех людей, которые в цирке живут и работают, и в том числе по зрителям это очень сильно видно. Вот я помню в первые дни после начала специальной военной операции и помню людей после терактов, ну то есть после каких-то вообще всех ключевых событий, и я вижу, как это сильно влияет на всех, и мне кажется, при всей трагичности происходящего есть одно совершенно уникальное явление — это очищение от того, что нам пытались навязать искусственно и в головы, и сердца. Наверное, до пандемии это все было, когда вот этот новый либеральный мир, какой-то больной совершенно, начал брать верх над здравым смыслом, над здоровым обществом, над какими-то традициями, устоями, ценностями. И сейчас я вижу, что вот это все очистилось, и ты видишь это в глазах зрителей, в первую очередь. И в Луганске, наверное, это прямо просто от всего очищено. Вот если взять аплодисменты, которые в финале, то, что у нас называется эпилоги, вот эти светящиеся глаза ничем нельзя ни изменить, ни доукрасить. То есть это прямо чистая форма абсолютной реакции, и она обо всем говорит сама по себе. Вот то, какими стали люди, и что они думают, и чувствуют — это взаимосвязано с цирком в целом… Здесь все: и центральная Россия, и Донбасс, и Луганск, и люди, и артисты, и животные, и искусство — все в целом.

— Планируете ли вы выступления в других городах новых регионов России?

Эдгард: Что касается тура, конечно, мы обсуждаем наши дальнейшие гастроли, есть ряд других городов, где мы должны быть, но все это зависит от политического решения. Потому что я разговаривал с Денисом Владимировичем Пушилиным несколько раз о приезде в Донецк. И, естественно, он понимает степень опасности скопления людей в одном месте, и он говорит: "Эдгард, не время, не время…" Совместно с компанией "Росгосцирк" мы проводим цирковые мероприятия уже не один год на новых территориях, Луганск в этом плане флагман, но уже были гастроли и в Мариуполе... Поэтому будем дальше осваивать новые земли, там, где никогда не было цирка, там, где люди очень хотят увидеть наше искусство. Большая работа, сложная работа. Мы ее будем продолжать, естественно.

— Помимо выступлений во время приезда в ЛНР вы с артистами посетили и госпиталь для бойцов СВО, а также интернат для слабовидящих и незрячих.

Аскольд: Я всегда говорил о том, что сила искусства — она великая, именно когда ты начинаешь осознавать ее влияние и последствия... Это в мирное время тяжело понять, потому что кажется, что искусство для развлечения просто. На самом деле и философский момент, который говорит о простых истинах, он очень лечит. А когда человек, испытавший лишения, невзгоды какие-то, он приходит и видит праздник, и видит высококачественный праздник, у него очень сильно меняется вообще отношение к жизни. И вот это, наверное, лечение души. Потому что материальные вещи — это про тело, а искусство — это про душу. Мы проводим огромное количество акций, различных мероприятий, плановых и внеплановых, мы приглашаем и раненых бойцов, прошедших реабилитацию и проходящих реабилитацию, семьи, людей, которые сейчас на фронте находятся, либо которые погибли на фронте… Мы сами, если нет возможности людям прийти, мы к ним едем — онкологически больные и дети, и взрослые, это трудные подростки, это военнослужащие, это неблагополучные семьи, это малоимущие.

То есть это наша плановая работа и мы считаем своим долгом, как люди самодостаточные, которые дошли до определенного рубежа, осознаем, что нужно дальше уже своими силами, энергией делиться. Луганск — не исключение, только что мы приехали из детской школы для слабовидящих и незрячих, туда мы в том числе возили нашего шимпанзе Гермеса. Гермес вызывает просто море эмоций и поэтому, естественно, мы пользуемся его услугами... Вчера ездили в госпиталь для военных, где с ребятами-военнослужащими пообщались, по палатам прошлись и дали небольшой концерт в их актовом зале, что тоже систематически делаем и в других городах.

— Насколько мы знаем, не все желающие смогли попасть на ваш спектакль в ЛНР.

Аскольд: Вчера приходили ребята из приюта. Мой хороший друг Руслан Осташко, ведущий на Первом канале и, в том числе, тоже очень активный политический деятель, обозреватель и ведущий большого Telegram-канала, мне написал. "Аскольд, я знаю, что у вас билетов вообще нет, но можно из нами курируемой школы-интерната пригласить детишек?" Слава Богу, как раз добавляли представления в силу отсутствия билетов, и вот смогли посадить большую группу. Они тоже очень счастливые остались. Так что здесь стоит, наверное, в том числе, с одной стороны поблагодарить жителей Луганска за то внимание, которое они нам оказали, гостеприимство, потому что это просто потрясает воображение, а с другой стороны, как-то жалко, что не все смогли попасть, и я знаю просто через одного, мы на улицах встречаем людей где-то в кофейнях, в ресторанах, и просто вот люди как-то пытаются с нами связаться и говорят, что огромное количество людей, которые хотели бы, но не попали...

Это тоже очень важный момент... Вот ночью прилет был и интересно было вообще посмотреть на реакцию наших людей, потому что тут же все в нашей общей группе в Telegram всполошились… А я говорю: представляете, вот так вот люди все время живут и многие живут, еще хорошо, что более-менее спокойно, а некоторые живут в этом просто ежедневно. Так что трудно представить, что в голове творится, и поэтому хочется помочь, и все это, мне кажется, абсолютно закономерная вещь.

— Аскольд, во время визита вы с братом посетили один из самых разрушенных в результате боев в Донбассе населенный пункт Попасная. Какая у вас была реакция?

Аскольд: Это страшно, это печально, это поучительно... А с другой стороны, отрезвляет очень сильно... Потому что ты понимаешь, что вот она война, вот она близко. Здесь на этих улицах погибали люди, и военные, и мирные... И всем тем людям, которые до сих пор находятся, в том числе, либо в неведении, либо в каком-то, не знаю, информационном вакууме, информационном затмении, как хотите, можете это называть, и особенно всем тем мерзавцам, которые делают вид, что ничего не происходит или хотят какую-то другую позицию продвинуть лукавую или изображают из себя гуманистов, при этом абсолютно отрицают реальность, хочется их за шкирку сюда притащить в Попасную, и вот так вот посмотреть... И всех тварей, которые все это спонсируют из-за рубежа, которые, в общем, в своих политических интересах, пытаясь ослабить Россию, действуют по простому принципу — разделяй и властвуй... Которые два братских народа превратили в противостоящие стороны гражданской войны. Вот им хочется, конечно, морду набить — вот это то, что я чувствую. Но с другой стороны, я понимаю, что это такое желание достаточно абстрактное, а вот чисто по-человечески, ну просто хочется еще больше чего-то делать со своей стороны... Надо брать автомат в руки — придется... Если есть польза от того, что мы делаем, делать будем в 150 процентов больше. Вот такое чувство у меня.

— 30 июля на манеже Большого Московского цирка на проспекте Вернадского состоится вручение Первой Международной профессиональной цирковой премии "Признание". Значимое ли это событие?

Эдгард: Я очень рад тому, что на сегодняшний день правительство Российской Федерации внимательно относится к нашему цирковому искусству. Мы очень много говорим о том, какой цирк сейчас, каким он должен быть. Пытаемся все время сравнивать с прошлым. Недоброжелатели все время говорят, что раньше было лучше, сейчас все стало хуже и появление подобного рода премии просто лишний раз обратит внимание и прессы, и поклонников циркового искусства на лучших из лучших, которые остаются в цирковом искусстве. Я рад тому, что уже большой отклик в прессе есть. Большое количество профессионалов подключилось к проведению этой премии. Ну а мы с вами будем не только благодарить профессионалов первого дивизиона за то, что они вышли на такой высокий уровень, но и, самое главное, популяризировать именно их. Да, к сожалению, не такое большое количество известных цирковых имен на сегодняшний день есть, как это было в советское время. То есть там с ходу можно назвать несколько десятков узнаваемых людей, сейчас, к сожалению, не так много, и любое такое мероприятие, как проведение премии, лишний раз способствует тому, чтобы мы с вами узнали про звезд российского и мирового цирка.