Что русскому рыба, то британцу голод

Если отодвинуть в сторону фронтовые сводки, то, наверное, самым вирусным событием вчерашнего дня стало эмоциональное выступление Вячеслава Володина, которое полетело по всем медийным каналам. Председатель Государственной думы прямиком из своего высокого кресла сообщил, что парламент рассматривает законопроект, запрещающий британским рыболовецким судам вести промысел в наших территориальных водах. Добавив, что "бессовестные британцы против нас санкции вводят, а сами 68 лет нашу рыбу ловят и свой рацион на 40 процентов из нее формируют".

В наличии чувства юмора руководителю главного законодательного органа не откажешь, потому наш дальнейший разговор тоже будет достаточно легким.

Как всегда, для начала разберемся в понятиях, цифрах и картах.

Вячеслав Володин имеет в виду советско-британский договор от 1956 года, по условиям которого английские и прочие островные рыболовы имели право ведения промысла в отдельных районах Баренцева моря. С какой далеко идущей целью он был заключен — вопрос к историкам отечественной дипломатии, но сугубо британский интерес просматривается сразу. Дело в том, что и тогда, и сейчас эти холодные неприветливые воды изобилуют биоресурсами. В российской и международной акватории промышляют треску, палтуса, сельдь, камбалу, мойву, креветку и многие другие морские деликатесы. Британия, как известно, государство островное, а потому исторически рацион здесь, как и, скажем, в Японии, безальтернативно складывался из даров моря.

Володин говорит, что без российской трески британцы не смогут больше неограниченно кушать свои fish and chips, и в этой шутке лишь доля шутки. Дело в том, что популярность данного блюда в Соединенном Королевстве можно сравнить разве что с пельменями и борщом в России. Кто-то, возможно, удивится, но в Британии ведут дотошную и подробную ежегодную статистику производства и потребления рыбы, жаренной во фритюре вместе с картошкой.

Fish and chips является самым востребованным блюдом в пабах, ресторанах, гостиницах, пансионатах, рабочих столовых и заведениях школьного питания. Только за 2022-й внутри Великобритании было продано 336 миллионов порций, причем авторы исследования отмечают снижение почти на процент относительно 2021 года. И это, напомним, при собственном населении 67,7 миллиона человек, то есть каждый англичанин, шотландец или житель Уэльса съедает в год не менее шести порций. При этом также отмечается восходящий тренд потребления морепродуктов, который с 2020-го составляет в среднем 12 процентов в год.

Если вас не впечатлили предыдущие цифры, то сюда можно добавить, что британцы на покупку только жареной трески и картошки тратят в год порядка полутора миллиардов фунтов, что эквивалентно 175 миллиардам рублей.

Не менее интересны и цифры по британской рыболовной промышленности, опубликованные на сайте правительства.

Начнем с того, что собственный промысловый флот у британцев неуклонно сокращается. Если в 1996 году в море официально выходило около 20 тысяч промысловых судов, то к концу 2022-го их осталось 12 с половиной тысяч, причем дотошные англосаксы даже подсчитали, что абсолютное большинство из них составляют суда, построенные в 1981-1990 годах. То есть флот еще и достаточно старый.

По итогам 2022-го британские рыбаки, в число которых включаются сами англичане, а также шотландцы, северные ирландцы и уэльсцы, выловили 640 тысяч тонн морепродуктов, что позволило закрыть внутренний спрос и обеспечить экспорт в объеме 1,1 миллиарда фунтов. При этом дары моря как товарные позиции британцы делят на три основные категории: глубоководная, океанская (пелагическая) рыба и ракообразные с моллюсками. Вылов по категориям за указанный годовой период составил 135 тысяч тонн (21 процент) — для глубоководных, 121 тысячу тонн (19 процентов) — для ракообразных и 384 тысячи тонн (60 процентов) — для океанической рыбы.

Если совсем просто, то моря и океаны в прямом смысле кормят британцев, обеспечивают тысячи граждан работой и даже умудряются пополнять бюджет.

Что касается исходного законопроекта, о котором говорит председатель Думы, то, по мнению представителей уже российской рыболовной отрасли, речь, скорее всего, идет о денонсации целого вороха старых и фактически недействующих нормативных актов, в том числе доставшихся России по наследству от СССР. Конкретный договор, как упоминалось выше, был заключен почти 70 лет назад, имел срок действия пять лет и автоматически продлялся до момента официального выхода одной из сторон. Документ на практике не действует, так как с 2010 года в акватории Баренцева моря промысел ведут только российские и норвежские траулеры, британцы же рыбачат вокруг своих островов и особенно активно — севернее Шотландии, где базируются две трети судов.

При этом опрометчиво было бы думать, что руководитель Государственной думы что-то говорит просто так, анекдота ради.

Если поднять уже российские источники, мы узнаем, что изначальная инициатива запрета исходила от Минсельхоза, который опирался на цифры вылова. По данным Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ), 2022 год отрасль закончила плохо, если совсем точно — квоты на вылов были освоены всего на 61 процент, а по итогам первого полугодия 2023-го дела обстояли еще хуже. Настолько, что встал вопрос лишения отечественных промысловиков лицензий и наложения на них штрафных санкций. Нужно сказать, что показатели ухудшались вовсе не из-за лени наших рыбаков. За тот же период вылов океанской трески у побережья США упал вдвое, и это притом что Штаты здесь удерживают порядка 20 процентов мирового рынка.

Мировое научное сообщество, включая российских ихтиологов, считает основной причиной падения добычи катастрофическое сокращение популяции многих видов. На основании рассчитанных моделей ученый совет Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии (ФГБНУ "ВНИРО") через Минсельхоз обратился к властям с просьбой ввести полный запрет на вылов трески в Дальневосточном рыбохозяйственном бассейне, а именно в Западно-Беринговоморской и Чукотской зонах.

Пришло время защищать и восстанавливать наши природные богатства. Британцы своими правами не воспользовались, а теперь и вовсе от селедки ухо им, а не наши моря.