Кирилл Логвинов: политика Евросоюза может стать катастрофой для Брюсселя

Исполняющий обязанности постоянного представителя России при ЕС Кирилл Логвинов в интервью РИА Новости по случаю Дня дипломатического работника рассказал о том, какие контакты с Евросоюзом еще сохраняются, зачем Брюссель пугает европейцев угрозами в стиле "русские идут", чего ждать от предстоящих выборов в Европейский союз, и почему у ЕС нет никаких законных оснований для конфискации российских активов.

– Кирилл Михайлович, в России 10 февраля отмечали День дипломатического работника. Для российского постоянного представительства в Брюсселе он проходит в условиях, когда связи по дипломатическим каналам с ЕС, мягко говоря, затруднены. Расскажите, пожалуйста, сохраняются ли минимальные контакты, хотя бы на техническом уровне, или, следуя логике "изоляции" РФ на международной арене, ЕС оборвал все контакты полностью?

– Контакты с евроструктурами сохраняются. Они осуществляются на том уровне и в том объеме, в котором необходимы нам – с учетом национальных интересов России и в условиях ведения Евросоюзом гибридной войны против нашей страны.

Из таких вопросов я бы выделил тему жизнеобеспечения Калининградской области. Прежде всего, Евросоюз имеет перед Россией обязательства по обеспечению свободы калининградского транзита. Однако из раза в раз это не учитывается Брюсселем при принятии новых санкционных пакетов. Приходится ему об этом регулярно напоминать.

Еще одним важным направлением нашей работы является официальная переписка с евроструктурами с целью привлечения их внимания к преступлениям киевского режима, нарушениям прав русскоязычного населения в странах-членах ЕС, к героизации нацизма и активизации кампании по уничтожению советских мемориальных объектов в прибалтийских государствах. Цель – заставить есовцев, как минимум, реагировать, а лучше сразу признавать двойные стандарты. Если же они выбирают молчание, то это является подтверждением того, что Брюссель потворствует тем, кто осуществляет теракты в отношении россиян, кто вопреки всем международным обязательствам, да и есовким нормам отказывает своим гражданам в реализации основных прав и свобод, кто переписывает – причем, не только нашу, но и европейскую – историю.

– Осуществляются ли в каком-либо формате неполитические контакты в таких сферах как поставки энергоресурсов, продовольствия, сотрудничество по гуманитарным, визовым вопросам?

– На данном этапе нам с ЕС по существу обсуждать нечего. Это касается всех перечисленных сфер – энергетика, торговля, гуманитарные обмены. Мы не собираемся бегать за есовцами или что-то у них просить. Добьемся выполнения поставленных задач, а там подумаем, о чем можно будет разговаривать с Евросоюзом. А пока факт остается фактом: Брюссель – легко и непринужденно – оборвал все практическое взаимодействие с нами, взяв курс на полное обособление от России. Одновременно так переусердствовал с изоляцией нашей страны, что в результате может оказаться на обочине текущих процессов трансформации международных отношений. Так что, думаю, сейчас самое правильное – не мешать Евросоюзу оставаться искренним в своих заблуждениях.

– Есть ли у вас данные по товарообороту России и ЕС, какая динамика наблюдалась в 2023 году?

– Понятно, что Евросоюз перестал быть для России важным торговым партнером. Брюссель встал на путь экономической войны, вводя против нашей страны бесконечные санкции, пытаясь вмешиваться в экономические отношения Москвы с третьими странами.

Ожидаемо, в 2023 году российско-есовская торговля демонстрировала понижательную динамику. Согласно данным "Евростата", по итогам января-ноября 2023 года Россия в сравнении с аналогичным периодом 2022 года опустилась с пятого на десятое место в списке ведущих торговых партнеров ЕС по величине взаимного товарооборота. За одиннадцать месяцев 2023 года товарооборот России с ЕС сократился по сравнению с аналогичным периодом 2022 года на 66,1%, с 243,5 миллиарда евро до 82,5 миллиарда евро. При этом импорт Евросоюзом российской продукции составил 46,9 миллиарда евро (снижение на 75,6%), а экспорт есовских товаров в нашу страну уменьшился до 35,6 миллиарда евро (сокращение на 30,3%).

В Брюсселе не могут не понимать, что подобные резкие скачки в товарообороте с нами отражаются на жизни простых европейцев. Однако на случай, если кто-то все же станет задавать вопросы, то оправдание у евробюрократов одно на все случаи жизни: необходимость противодействия так называемой "российской угрозе".

– Есть ли данные по российским туристам, которые посетили ЕС в прошлом году, несмотря на ужесточение визовой политики?

– Уверен, не выигрывает Евросоюз и от своей политики "закрытых дверей" для российских туристов. Не думаю, что кто-то сегодня осмелится вслух озвучить цифру, сколько посетителей потеряли европейские музеи. Конечно, в последние два года спад турпотока из России произошел не только вследствие ужесточения визовой политики или созданных Брюсселем препятствий в плане воздушного сообщения, но и по причине тех проблем, которые обострились на Западе, в частности, миграционного характера. Так что многим просто не хочется ехать в Европу. Прежнего лоска здесь уже нет.

– В ЕС разработали достаточно сложную схему, которая позволит накапливать так называемые непредвиденные доходы от "замороженных" средств ЦБ РФ на специальных счетах, чтобы потом так или иначе использовать их для Украины. Как вы считаете, это юридически законная мера? Почему предложен такой сложный механизм?

– "Замораживание" активов нашей страны – мера незаконная, и все разрабатываемые так называемые "механизмы" по использованию средств ЦБ России представляют собой в чистом виде мошеннические схемы. В соответствии с нормами международного права имущество иностранного государства пользуется иммунитетом от исполнительных мер и никаких правовых оснований для передачи Украине конфискованных российских активов или доходов от них у Евросоюза не было и быть не может.

Данная российская позиция общеизвестна и, что важно, разделяется подавляющим большинством стран мира. Есовцы это прекрасно понимают, потому и ведут подобную работу, как, наверное, и положено в воровском мире, втихаря. В любом случае, решения об использовании в своих интересах чужих активов несомненно будут иметь для Брюсселя негативные последствия, в том числе для репутации Евросоюза и стабильности еврозоны. Это однозначно пошлет негативный сигнал иностранным инвесторам и правительствам третьих стран, которые зададутся логичным вопросом: какой смысл делать капиталовложения в ЕС, если инвестиции могут быть банально украдены? Едва ли кто-то будет относиться к есовским государствам как к надежной юрисдикции. Значит, так оно и произойдет – горбатого дубина исправит.

– Прошло некоторое время после частичного отказа Евросоюза от российских энергоносителей. Можно ли уже делать выводы о том, как это повлияло на экономику ЕС, особенно стран, которые были крупнейшими потребителями российских энергоресурсов?

– Все то, что Евросоюз, желая наказать Россию, предпринял в ущерб самому себе, не поддается какому-либо логическому объяснению, в том числе с точки зрения экономической целесообразности. Энергетика – один из наиболее ярких примеров.

Напомню, что в рамках санкционных "пакетов" Брюссель последовательно ввел запрет на импорт отечественного угля (начиная с августа 2022 года), сырой нефти (с декабря 2022 года) и нефтепродуктов (с февраля 2023 года). Значительно сократились закупки есовцами российского газа: по информации "Евростата", его доля в общем газовом импорте ЕС в третьем квартале 2023 года составила всего 11,8%. Основательно выросла доля закупаемого европейцами американского СПГ (до 48,5% от общего есовского импорта СПГ в третьем квартале 2023 года), что поставило их в зависимость от милости заокеанских партнеров.

После ограничения отечественных энергопоставок ЕС был вынужден посадить свою экономику на "сухой паек". С осени 2022 года она находится в состоянии стагнации. Несколько кварталов подряд в Евросоюзе фиксируются околонулевые темпы роста ВВП (в третьем квартале 2023 года – 0,0% по ЕС и минус 0,1% по еврозоне). Рост по итогам прошлого года ожидается на уровне лишь 0,6%, в обоих случаях при этом крупнейшая европейская экономика – ФРГ – ушла "в минус". Взлет цен на энергоносители спровоцировал беспрецедентно высокую инфляцию в еврозоне, которая в октябре 2022 года достигала рекордного показателя в 10,6% (в годовом выражении). Результат – падение реальных доходов населения и проседание потребительского спроса. Серьезный ущерб нанесен европейскому агросектору: подорожание горючего и смазочных материалов остается одной из причин протестов фермеров.

В наиболее сложном положении оказался есовский промышленный сектор, в особенности энергоемкие отрасли (за период с ноября 2022 года по ноябрь 2023 года общий объем промпроизводства в ЕС снизился на 5,8%). Повышение производственных затрат из-за удорожания энергии серьезно подорвало глобальную конкурентоспособность европейской промышленности, спровоцировав снижение спроса на выпускаемую продукцию, перенос производств в США и закрытие отдельных предприятий.

– Летом предстоят выборы в Европейский парламент, за которыми последует формирование нового состава Еврокомиссии, согласование кандидатуры нового главы Евросовета. Опросы общественного мнения показывают, что политический состав Европарламента может значительно измениться. Как вы считаете, стоит ли ждать изменений и на российском направлении европейской внешней политики?

– Каких-либо позитивных изменений в политике Евросоюза на российском направлении, тем более в ближайшей перспективе, не ожидаем. Главное, ЕС уже трансформировался во враждебное России объединение. И многое из того, что мы сегодня здесь наблюдаем, говорит в пользу того, что Евросоюз продолжит жить и дышать противостоянием с нашей страной. Ведь в Брюсселе не скрывают, что, даже несмотря на крах "блицкрига", готовы играть вдолгую. Подтверждение тому – все чаще звучащая сентенция о том, что судьба ЕС зависит от исхода СВО.

Что же касается европейских выборов, то давайте посмотрим правде в глаза: на процесс фактического назначения председателей Еврокомиссии и Евросовета простые граждане никак не влияют. Ситуация, по большому счету, уникальная, но, очевидно, текущую политэлиту она более чем устраивает.

Итоги голосования в Европарламент, скорее всего, несколько взбодрят еврочиновников, но не более. В конце концов, томительное ожидание европейских выборов не идет в сравнение с тревожным предвкушением исхода избирательного процесса в США, от результатов которого здесь действительно будет многое зависеть.

Так что вряд ли стоит ожидать появления среди новых "есовских рулевых" тех, у кого найдется политическая воля честно признать допущенные в последние годы Брюсселем стратегические ошибки и заняться их исправлением.

– На саммите 1 февраля главы государств и правительств ЕС приняли политическое решение о создании фонда для долгосрочного финансирования Украины. Как вы считаете, почему понадобился долгосрочный план до 2027 года, связано ли это с предстоящими выборами и возможными переменами в политическом ландшафте ЕС в целом и в отдельных стран?

– Создание "Фонда для Украины" в рамках пересмотра многолетнего бюджета ЕС – попытка Брюсселя продемонстрировать намерение, так сказать, идти с Украиной до конца. Однако вряд ли умереть вместе.

Евробюрократия, навязав странам-членам долгосрочную модель финансирования, ставила перед собой задачу обезопасить себя от возможного отклонения в будущем ряда евростолиц от проукраинского курса – все решения по использованию средств будут решаться квалифицированным большинством, а не консенсусом. Иными словами, если какие-то страны-члены станут возражать против финансовых вливаний, то к их мнению можно будет не прислушиваться. При этом те, кто окажутся "в оппозиции", всегда смогут преподнести свое несогласие как суверенное решение, отвечающее их национальным интересам.

– В ЕС участились призывы готовиться к возможному столкновению с Россией. Как вы считаете, какова цель таких заявлений? Можно ли это связать со стремлением оправдать военные расходы проблемами, возникшими с поставками оружия Украине в США?

– Вы правы, риторика ужесточилась в последнее время. В сознание простого европейца местные политики пытаются вбить страх: мол, "русские идут", и, пока не поздно, их надо остановить. Думаю, что военная истерия связана не только с попыткой оправдаться перед простыми европейцами за расходы на Украину. Ведь по сути предлагается бросить еще больше политических, финансовых, экономических, военных ресурсов, чтобы не просто "помогать Украине столько, сколько потребуется", а "обеспечить победу во что бы то ни стало". Скорее, мы видим проявление осознанного курса на эскалацию конфликта, повышение в нем ставок. Этим же можно объяснить категорический отказ есовцев от поддержки каких-либо инициатив по его политико-дипломатическому урегулированию. Хоть это и выглядит абсурдным, но, возможно, во многих головах обитателей евроквартала бродит мысль о том, что, дескать, Россию не дожали, и надо еще поднапрячься. Тех, кто сегодня пытается преподнести украинский кризис как экзистенциальный для Евросоюза, хочется предупредить: катастрофические последствия для Брюсселя может иметь именно та политика, которую сам он выбрал и продолжает проводить по отношению к нашей стране.

– Как вы оцениваете действия ЕС по борьбе с так называемой дезинформацией, усиление регулирования ЕС в сети, регулирование онлайн платформ, вступление в силу соответствующих законов?

– Расставим точки над i: в ЕС борются не с дезинформацией, а с "неугодными" источниками информации. Все, что не соответствует западному мейнстриму, подвергается жесткой цензуре. Идет зачистка информационного пространства. Цель – отрезать европейское общество от альтернативных СМИ и ресурсов. Одновременно евробюрократия, закручивая "информационные гайки", пытается мобилизовать местного избирателя в контексте выборов в Европарламент.

Главный предлог связанного с информпотоками регулирования – противодействие "российской угрозе". Оно и понятно, по сути идет война с нашей страной в информполе. Как и в других областях, Брюссель активно прибегает к нелегитимным мерам, вводя бесконечные санкции в отношении отечественных журналистов и ограничивая работу российских СМИ.

Одновременно Евросоюз – скажем так, пользуясь случаем – решил в целом усилить контроль за игроками в информпространстве. Законодательным инициативам даются звучные названия, например, "пакет по защите демократии", "акт о цифровых услугах". На самом деле, Брюссель хочет очертить рамки функционирования онлайн-пространства, а также унифицировать рынок СМИ во всех странах-членах. Таким образом, под соусом повышения транспарентности финансирования СМИ и НПО, защиты прав журналистов, борьбы с дезинформацией есовцы по сути снабжают себя рычагами, с помощью которых они смогут в собственных интересах и в зависимости от конъюнктуры влиять на информационный рынок и его участников. Насколько все это отвечает интересам европейских читателей, зрителей и интернет-пользователей, решать им самим.