Михаил Волков: слухи о смерти "Почты" сильно преувеличены

Почта наряду с армией и валютой является одним из признаков суверенитета государства, для России актуальность этих слов бесспорна — в стране работает 38 тысяч почтовых отделений, которые принимают 1,3 миллиарда писем и четверть миллиарда посылок в год. В предновогоднем интервью РИА Новости генеральный директор "Почты России" Михаил Волков рассказал, зачем почтальонам искусственный интеллект, что общего у почты и Красного креста, сколько писем отправлено бойцам на линию фронта, собирают ли люди марки, когда "Почта" выйдет на чистую прибыль и как проходит "год аудита", а также объяснил, почему маркетплейсы и отделения связи не конкуренты, а партнеры. Беседовали Диляра Солнцева и Эльвира Муравицкая.

— Как "Почте" живется в текущей ситуации сложного информационного фона?

— Непросто, не буду скрывать. С одной стороны, хорошо, что информационный фон есть. Многих беспокоит, как компания развивается. И, значит, почта нужна. С другой стороны, любые негативные комментарии воспринимаю близко к сердцу — но если критика обоснованная, то нужно делать выводы и работать.

Но разговоры о том, что в "Почте" какая-то катастрофа, что она умерла, мягко говоря, сильно преувеличены. Уже сегодня могу сказать, что по итогам года "Почта" выйдет на операционную прибыль.

— А на чистую прибыль когда планируете выйти?

— Такую цель ставим на 2024 год. Думаю, это тоже реализуемо. Если в 2023 году мы занимались тактическими вопросами, то на следующий год во главу угла ставим стратегию нашего развития. В ее основе — человекоцентричность. Условно называю это 5С: срок, стоимость, сервис, сохранность и, конечно, сотрудники.

— Вы в этом году кардинально сократили убытки, за счет чего?

— В начале года первоочередной задачей для нашей команды было восстановление финансовой устойчивости. Это было непросто, но тем более интересно. Ведь когда все уже ни во что не верят, ты особенно заряжен на результат. Мы справились и смогли повысить зарплаты 115 тысячам сотрудников в среднем на 22%.

В этом году мы вышли на новый для нас рынок электронной коммерции. Взаимодействуем и со всеми крупнейшими маркетплейсами, и с небольшими игроками. Мы создали фундамент, который, надеюсь, позволит уже в следующем году наращивать объемы бизнеса в этом направлении.

Ну и, конечно, большой фокус был сделан на повышение операционной эффективности, настройки процессов "под капотом". Переходим от ручного управления к принятию решений на основе данных. Запустили систему управленческого учета. Четко видим, как распределяются доходы, расходы, выявляем точки повышения эффективности.

— Коснулись ли изменения логистики?

— Конечно. Еще недавно никто в компании не мог сказать, как пойдет посылка, например, из Подольска в Комсомольск-на-Амуре. А сейчас мы видим цифровые следы маршрутов, стандартизируем процесс загрузки транспортных средств, сортировочных объектов. На 10 % сократили количество промежуточных сортировок. Повысили производительность труда в компании в среднем на 15 %. Уверен, уже в следующем году поводов для известных шуток про то, что посылка из Москвы в Краснодар может ненароком заехать в Хабаровск, больше не будет.

Видим потенциал в оптимизации сроков доставки в среднем на 20-30 %. По показателю сохранности опережаем других игроков рынка. В том числе потому что исполняем требования по безопасности, которые предъявляются к нам как к госкомпании. Сохранность у нас на уровне 99 и несколько девяток после запятой, почти 100 %.

— Сокращений персонала такая автоматизация не потребует?

— Думаю, нет. Посмотрите, какими темпами растет рынок электронной коммерции. И он будет продолжать расти. Но каким бы цифровизированным ни был этот бизнес, он все равно опирается на людей. Рынок логистики и ритейла чувствует дефицит кадров. Особенно в крупных городах. И если совсем недавно завидным женихом был программист, то сейчас им становится курьер (смеется).

— Какую долю электронная коммерция сейчас занимает в вашей выручке?

— Около 25-30 %, и мы будем ее наращивать. Сейчас 70 % нашей выручки — это, условно, перевозка бумаги: письма, газеты, журналы и так далее. Эту пропорцию мы точно хотим менять.

— Сколько писем прошло через почту в этом году?

— В этом году перевезем более 800 миллионов писем. При этом 30 % из них перевели в цифровой и гибридный форматы. Несмотря на то, что объем письменной корреспонденции из года в год снижается, спрос, как мы видим, все равно есть. Письма, открытки остаются теплой традицией. Люди продолжают их писать. Особенно в праздники. Ведь когда получаешь на Новый год кучу пересылаемых сообщений в мессенджерах, за ними не чувствуешь ничего.

— Вы верите, что бумажные письма вообще исчезнут? Помните, как в "Москва слезам не верит": "Не будет ни газет, ни книг, ни кино, ни театров, а будет одно сплошное телевидение". Но прошло больше 40 лет, а у нас есть и телевидение, и театр.

— О полной цифровизации писем говорить рано. В нашей стране до сих пор достаточно большая часть граждан по-прежнему пользуется кнопочными телефонами, без мобильных приложений. Долгосрочно же полная цифровизация этого продукта, думаю, неизбежна.

Кстати, рассуждения о "сплошном телевидении" можно услышать и про почту в целом. Многие думают, что скоро вообще все перейдет в "цифру": посылки будут печататься на 3D-принтерах, и логистика как таковая исчезнет. Вот это точно преувеличение.

Почтовые службы продолжат работать и будут это делать в рамках концепции, определенной Всемирным почтовым союзом. Гарантированно оказывать почтовые услуги любому гражданину в любых условиях и обстоятельствах.

— Как Красный крест.

— Абсолютно. Конечно, выполнение такой миссии накладывает большой отпечаток на нашу работу с точки зрения расходов. Нас часто пытаются сравнивать исключительно с коммерческими компаниями, предлагая что-то оптимизировать, отказаться от экономически нецелесообразных решений. Но мы не можем вести дискуссию в такой логике.

В селах, на труднодоступных территориях живут более 30 миллионов человек. Для многих из них мы — окно в мир, связь с большой землей. И мы обязаны эту связь обеспечивать. Это как с медициной. Ведь ни у кого не возникает вопроса, надо ли оказывать помощь живущей в селе бабушке. Даже язык не повернется так рассуждать.

— А в зону СВО много писем?

— Много писем и еще больше посылок. На сегодняшний день порядка 160 тысяч отправлений. Посылки в зону СВО можно отправить бесплатно. За это приходит много благодарностей, в том числе от солдат и их матерей. Наверное, я становлюсь более сентиментальным с возрастом, но именно за это ценю нашу работу.

Вообще у нас работают очень отзывчивые люди. Когда было наводнение в Приморье, наши сотрудники вместе с МЧС, доставляли посылки, письма, пенсии. Другие средства коммуникации не работали, а почтальоны все равно добирались к каждому.

Или другой пример: во время обстрелов приграничных территорий наш почтальон укрывал жителей села в своем отделении. Когда узнаешь про эти истории, читаешь отклики людей, информационный фон, о котором говорили в начале, уже не так важен.

— Вы много говорили о том, что "Почта России" — это госкомпания и ей останется, правильно ли я понимаю, что вариант IPO вы уже не рассматриваете?

— Задача моя и менеджмента — работать над максимальной эффективностью компании. Докапитализация, IPO и прочее — это вопросы, решение по которым принимает акционер. Международная практика показывает, что во всем мире почта государственная. Есть, кончено, ряд примеров IPO. Однако эти страны не сравнимы по масштабу с Россией. И в основном контрольный пакет акций остается у государства.

То, что мы государственная компания, — это, на мой взгляд, наш плюс. Мы равноудалены от других компаний, работаем в интересах всего бизнеса. У нас активно развиваются отношения с ключевыми игроками на рынке электронной коммерции. Мы для них партнеры.

— Из публикаций, складывается ощущение, что у вас прям война…

— Это не так. Понятно, что такой информационный фон был спровоцирован разными обсуждениями, в том числе, инфраструктурного платежа. С маркетплейсами мы сотрудничаем, регулярно встречаемся, общаемся. И факты говорят сами за себя: практически все наши отделения являются мультиформатными пунктами выдачи заказов и для Ozon, и для "Мегамаркета", и для "Яндекса". Будем и дальше развивать это взаимодействие.

— Планируете ли применять искусственный интеллект? В каких сферах, и какой процент работы готовы ему доверить?

— В первую очередь, в сфере построения оптимальных логистических маршрутов. В масштабах нашей страны мы используем для доставки железные дороги, автомобили, самолеты, пароходы. Всегда необходимо соблюдать сроки и качество доставки.

И на каком-то, даже не самом сложном, направлении есть множество вариаций того, как выстроить маршрут, распределить нагрузку между отделениями и логистическими центрами. И это мы готовы доверить предписывающей аналитике, то есть системам, использующим искусственный интеллект.

Уже развиваем и собственную транспортную платформу. Проект поддержал фонд "Сколково". В работе платформы искусственный интеллект играет не последнюю роль. С его помощью уже предсказываем, как будут складываться транспортные потоки через неделю, две, месяц. Все это человеческий мозг осилить не может. Я даже не представляю, какими гениями были наши предшественники в советское время, что выстроили эту систему без компьютеров.

— Вы создаете свой софт или привлекаете партнеров?

— Используем оба подхода. В основном делаем разработку и доработку IT-продуктов своими силами. Создавая те или иные решения, думаем, как их можно будет потом использовать не только внутри "Почты", но и в отрасли в целом. Думаю, ее элементы будут обязательно востребованы многими предприятиями в сфере транспорта и логистики.

— С "Яндексом" не хотите сотрудничать в этой области? У них очень большие успехи в области использования искусственного интеллекта и нейросетей.

— Мы уже сотрудничаем по статической маршрутизации и планируем работать вместе по построению динамических маршрутов. Мы вообще со всеми работаем, открыты к партнерству.

— Как раз про кооперацию — давайте поговорим подробнее про инфраструктурный платеж. Действительно ли от этой идеи отказались, и какие варианты были вам предложены взамен?

— Разные варианты обсуждались и обсуждаются. С моей стороны было бы неправильно сейчас давать какие-то комментарии. В компании проходит условный "год аудита". Состоялось несколько независимых проверок, в том числе организованных "Почтой". Сейчас идет проверка Федерального казначейства, уже зашла Счетная палата. Правильно было бы дождаться результатов аудита, сделать выводы о причинах убытка прошлого года. Результаты проверки нужно учитывать при формировании плана не только финансового оздоровления компании, но и ее дальнейшего развития.

Думаю, что с учетом ожидаемой операционной прибыли, на которую мы своими силами выйдем по итогам года, объем возможных решений с точки зрения помощи государства может быть скорректирован.

— Когда ждете завершения всех проверок?

— Проверка казначейства должна завершиться до конца этого года, Счетной палаты — летом 2024. Думаю, что ключевые выводы уже будут понятны раньше.

— То есть обсуждать варианты начнете в первом квартале будущего года?

— Мы обсуждаем это регулярно. При этом стараемся занимать нейтральную позицию с точки зрения освещения этого вопроса в СМИ. Если читать телеграм-каналы, то создается ощущение, что весь год "Почта" только и делала, что ходила и просила денег. Это точно не так. Результаты полугодия, девяти месяцев уже показывают, что основная работа по финансовому оздоровлению компании велась внутри "Почты".

— То есть градус ваших негативных отношений с маркетплейсами все-таки очень сильно преувеличен СМИ, и ваши отношения скорее рабочие?

— Абсолютно. У нас конструктивные, где-то даже дружеские отношения.

— В следующем году планируете индексацию зарплат?

— Конечно. Это — ключевой фокус.

— Текучка большая?

— Нет. Несмотря на трудности, она у нас на уровне чуть лучше рынка. Многие удивляются этому. У нас кто в почте проработал больше года, остаются надолго. Это уже определенная культура, отношение к коллективу и работе.

— Продолжают ли люди собирать марки?

— Да, конечно! Вы знаете, например, Александр Хинштейн, член нашего совета директоров, с детства филателист. Он и сегодня уделяет особое внимание развитию филателии.

Конечно, марки как знак почтовой оплаты постепенно будет отходить. Но тем более ценными будут становиться марки, которые выпущены ранее, и те, которые выпускаем сейчас.

— А вы сами собираете?

— У меня есть большой альбом с марками, но по природе своей я не коллекционер. Больше люблю узнавать и собирать истории про почтовиков. У нас действительно много историй, когда сотрудники помогают людям абсолютно бескорыстно, даже спасают жизни, без всякого желания прославиться.

— Есть ли у почты какой-то гимн, любимая песня про почтальонов? Поете?

— Есть гимн "Почты". Скромные вокальные данные не позволяют его петь, зато всегда с удовольствием слушаю!

— Люди продолжают писать Деду Морозу? Сколько уже отправили писем?

— "Новогодняя" почта работает с начала декабря. Уже отправили Деду Морозу больше 40 тысяч писем. За две недели до Нового года объем заметно увеличивается. В прошлом году отправили 170 тысяч. Думаю, в этом будет не меньше — ведь люди верят в чудо и добро!