Анна и Надежда Михалковы: дядя Степа объединит поколения детей и родителей

О создании нового новогоднего шоу про приключения дяди Степы, связи поколений через знакомый с детства образ, становлении отечественного супергероя, ответственности за продолжение династии, принципах воспитания детей и творческих планах рассказали в интервью РИА Новости внучки легендарного писателя Сергея Михалкова — актрисы Анна и Надежда Михалковы. Беседовала Мария Полякова.

— Анна, Надежда, премьера новогоднего шоу "Дядя Степа. "Говорят, под Новый год…" по произведениям Сергея Владимировича к его 110-летию состоится в Москве уже 30 декабря. Давайте начнем разговор с главного персонажа шоу: дядя Степа был героем детей многих поколений, но, может быть, среди современных детей, растущих в изобилии детского контента, он не так популярен, как раньше. Как вы считаете?

Надежда: Мне кажется, в принципе обращение к героям детства родителей — это очень показательный момент. Родители знакомят детей с культурой сказки, с тем, кто такие герои. Это хороший мотив для объединения поколений в одном герое. Дядя Степа — достаточно понятный и теплый персонаж. Разрыв между поколениями таким образом уменьшается.

Анна: "Дядя Степа", как и большинство стихов Михалкова, Чуковского, Барто, — та самая стихотворная форма, с которой дети начинают знакомиться с литературой. Эти стихи очень хорошо ложатся на детское восприятие, они понятны, сюжетны, образны. К тому же сейчас хороший момент для того, чтобы внести в информационное поле то, чем мы гордимся и, я думаю, продолжим гордиться.

У детей сейчас действительно большой выбор персонажей. Полагаю, поскольку дети всегда всеядны и по большому счету не знают разницы между хорошим и плохим контентом, они его потребляют целиком. Поэтому дядя Степа — удачное начало, чтобы привить хороший вкус к литературе.

— Прекрасно, что это объединяет поколения. Однако одни из самых популярных героев в современной массовой культуре, в том числе и для маленьких детей, — это супергерои, к сожалению, в большинстве своем созданные Голливудом. Можно ли дядю Степу назвать отечественным супергероем? И способен ли он впоследствии заменить, вытеснить в сознании современных детей популярных зарубежных персонажей?

Анна: Он может быть некой альтернативой тем героям. Мы как раз идем в сторону того, что дядя Степа — не только ретроперсонаж. Чем он не супергерой? Он помогает и спасает — то, чем должны заниматься супергерои. Его суперсила в том, что он великан. Плюс ко всему он действительно большой друг детей. Это дает ему некие преимущества по сравнению с обычным взрослым человеком.

Надежда: Мы возрождаем дядю Степу не потому, что хотим сместить уже существующих героев. Это ни в коем случае не попытка замещения. Иногда мы просто не замечаем того, что у нас уже есть, и пытаемся изобрести велосипед. А нужно, наоборот, на базе истории и культуры создавать что-то новое. Именно это мы пытаемся сделать. Не придумать заново, а уже на плодотворной почве, понятной родителям, донести до детей этого героя. Мы хотим, чтобы о нем услышали маленькие дети и полюбили его.

— Будет ли дядя Степа из произведений Сергея Владимировича как-то скорректирован в соответствии с современными реалиями? Добавите ли вы что-то новое в его образ?

Надежда: Мобильного телефона и планшета у него не будет. Сюжет построен не на том, чтобы его осовременить, ведь все равно любое геройство основано на помощи кому-то и борьбе против зла. Для драматургии, кстати, появляется антигерой, которого надо победить и переманить детей на сторону света. Единственное, что меняется, — это, наверное, технологии.

Анна: Скажем так, содержание у нас остается то же: история могла произойти в любое время.

— А сюжет шоу — это новая история?

Анна: У нас в программе 14 номеров, связанных одной историей. Она объединена сквозной сюжетной линией: под Новый год за детей борются две стороны: дядя Степа и его антигерой. Внутри каждого номера присутствуют стихи Михалкова, их около восьми: "Юля плохо кушает" или "Ну, подумаешь, укол, укололи — и пошел" — известные стихи, которые сюжетно вплетены внутрь. Каждый стих рассказывает про одного из персонажей, которого дядя Степа пытается спасти.

— Кто и как работал над сценарием и музыкой? Какое участие вы принимали в создании шоу?

Анна: Мы все вместе работаем над этим и день и ночь, занимаемся этим как полноценные участники. Сценарий написан по стихам несколькими авторами. Музыка писалась специально под дядю Степу. Композитор у нас Николай Панин.

— Как выбирали артиста на роль дяди Степы?

Анна: Было несколько вариантов очень хороших артистов. С самого начала было ясно, что дядей Степой должен быть молодой актер, который мог бы эмоционально взаимодействовать с детьми и стать им большим товарищем. Кастинги — это тяжелейшая штука, потому что ты боишься просмотреть какие-то бриллианты из-за большого отбора.

— Долго искали кандидата на главную роль?

Анна: Это до последнего всегда ищется.

Надежда: Еще не нашли (смеется). Нет у вас случайно дяди Степы?

— Нет, к сожалению.

Анна: Нужен был кандидат действительно большого роста. Мы решили подчеркнуть пропорции и специальными эффектами: например, увеличивать его светом или при помощи декораций, играть масштабами, чтобы сделать из него реального супергероя. Наш главный актер, который в результате сыграет дядю Степу, пришел на кастинг в трусах и майке. Когда он забежал, у него был чайник в руке. Также он делал зарядку, приседал, отжимался, крутил какое-то сальто. В общем, сразу стало понятно, что он — абсолютно дядя Степа.

— Если обратиться к вашим личным воспоминаниям: каким для вас был дядя Степа в детстве? Хотелось ли вам, может быть, продолжения истории? Просили ли вы дедушку его написать?

Анна: У нас нет специальных историй, потому что для нас — это составляющая повседневной жизни. В школах к нам приходил дедушка, он вообще очень часто встречался с детьми, читал стихи. Для нас это было обыденным, как нам казалось. Ведь он всего-навсего наш дедушка. Мы не просили продолжений: уже тогда "Дядя Степа" был известным произведением, имевшим завершенную форму.

Вообще, как сказать… В советской школе, где я училась, ты переворачиваешь тетрадку с обратной стороны, читаешь слова гимна и там написано — "Сергей Михалков". А для тебя это просто дедушка. И чуда в этом нет. Поэтому не было такого, чтобы мы как-то особенно к этому относились или все собирались читать у камина стихи Михалкова.

Точно так же, как, например, наши дети. Есть памятник Сергею Михалкову на улице бывшей Воровского — сейчас это Поварская. Он сидит на скамеечке, к нему можно залезть на коленки или сесть рядом. Наши с Надей дети, поскольку их школа рядом находится, каждый год ходят туда 1 сентября с другими детьми, носят цветы от школы. Наверное, в этом и есть какая-то связь времен.

— У вас в свое время не было ощущения, что вам приходится делить вашего близкого человека с целой страной?

Анна: Это было совершенно другое поколение! Дед был одним из тех людей, для которых общественная жизнь была намного важнее, чем любая семейная. Мы достаточно редко виделись — только по праздникам. Все занимались своей работой, никакого умиления дедули поиграться с внуками. Он и с детьми всегда разговаривал как со взрослыми, потому что до старости чувствовал себя их ровесником. Поэтому он так точно мог писать детские стихи.

— Ваша семья, безусловно, внесла огромный вклад в развитие российской культуры. Ваши дети тоже — так или иначе — несут ответственную миссию продолжения династии…

Надежда: Знаете, мне меньше всего бы хотелось, чтобы они чувствовали ответственность за фамилию. Сразу появляются какие-то рамки, где ты лишаешь себя полета фантазии, внутренней свободы, чтобы придумывать новое или идти в другую профессию, вообще очень важно в такой большой семье научиться жить свою жизнь, оставаясь частью своего рода. Это очень сложно сделать из-за страха подвести других, не оправдать чьих-то надежд. Но в каком-то возрасте ты понимаешь, что все занимаются своей жизнью. Я бы очень хотела, какую бы они ни выбрали профессию, чтобы они были бы в ней свободны и по возможности счастливы. Это, в общем-то, два критерия, по которым, я считаю, они могут достойно продолжить наш род.

Анна: Они абсолютно не обязаны соответствовать нашим ожиданиям, никакой миссии у них нет. Более того, мы им говорим, что они к этой славе, успешности не имеют никакого отношения. Если вы захотите чего-то подобного, то надо добиваться самим.

— Некоторые родители, наоборот, бывают против того, чтобы дети шли по их стопам. Если вдруг ваши дети придут и скажут: я хочу стать актером или поступить в литературный институт, как вы отнесетесь к этому?

Надежда: Отлично. Если бы они сказали: "Мама, я хочу быть доктором", я бы, конечно, изумилась. Но с такой же радостью подумала бы: "Отлично, пожалуйста, вот тебе на выбор институты, репетиторы и давай вперед". Конечно, за счет того, что они видят с одной стороны сложности, с другой — бонусы профессии, естественно, как любые дети, они имеют романтическое представление о работе актера или режиссера.

Это же дети! То, что они хотят быть похожими на своих родителей, — это круто. Однако в какой-то момент нужно расширять их мировоззрение до того уровня, чтобы они видели в себе не только возможность быть похожими на нас, но, может быть, изучить какую-то другую сферу, начать путь в другом направлении.

Анна: Стать физиком-ядерщиком, например.

— Да, это перспективное направление. А что касается вас самих: вы состоялись как актрисы, также пробовали свои силы в продюсерстве, режиссуре, работе на телевидении. Планируете ли обратиться к литературе?

Анна: У нас Надя хорошо пишет: она окончила МГИМО, как раз факультет журналистики. Мне кажется, тебе, Надь, надо просто больше этим заниматься. Надя правда очень хорошо пишет и хорошо понимает в драматургии.

У меня никогда не было этих амбиций. Я считаю, что нужно либо делать что-то очень хорошо, либо дать возможность это делать другим — тем, кто талантливее тебя.

Надежда: Здесь, мне кажется, еще вопрос в том, что в наших профессиях нет определенного финиша. Если у тебя лежит к этому душа, ты не можешь этого не делать. В актерстве и режиссуре мне подложили, конечно, мину. И в литературе тоже. Поэтому податься некуда: буду по чуть-чуть везде (смеется).

— Может быть, когда-нибудь захотите поделиться воспоминаниями или написать биографию?

Надежда: Да, напишу мемуары Ани (смеется).

— Хорошо, будем ждать! Какими проектами вы сейчас занимаетесь?

Анна: На самом деле все мысли и время заняты юбилеем Сергея Владимировича. Эта работа доставляет большое удовольствие, дает такой драйв. Несравнимо с тем, чем мы раньше занимались. Это очень трепетно: человека нет, а то, что он сделал, из поколения в поколение продолжает давать свои плоды. В его стихах для нас такая память, очень живая. В наших планах продолжать дальше, не давать забыть Сергея Владимировича. Возможно, мы подумаем над тем, чтобы сделать большой детский музей, используя его персонажей и стихи.

— Многообещающие планы! А пока, возвращаясь к сегодняшнему дню и предстоящему шоу, не могу не спросить: чего вы все-таки от него ожидаете?

Анна: Вы знаете, сейчас огромный выбор всего. Мы существуем в той реальности, где выходит огромное количество новогодних представлений, елок, шоу и так далее. Я очень надеюсь, что зритель выберет нас! Потому что это проверенная временем классика, она действительно очень хорошо вписывается в современную жизнь. Мы сделали все возможное, чтобы это было красочно и зрелищно. А еще внутри каждого билета у нас есть подарок, который получит каждый зритель. И это будет не просто сладкий подарок, а творческий.