Как Байда-казак Ивану Грозному служил

История волынского князя Дмитрия Вишневецкого разворачивается в середине XVI века. Времена были тяжелые. В Европе начинались религиозные войны, которые затронули и Польшу с Литвой. Юго-восточные окраины Литвы, как и южные земли России, разорялись набегами крымских татар. Польско-Литовское государство внутри испытывало проблемы с православными магнатами и помещиками Литвы.

Магнаты – это элита польско-литовской шляхты, наиболее богатая и влиятельная часть аристократии.

"Они, как правило, создавали частные армии. На подконтрольных территориях они были самостоятельными правителями ("малыми королями"): вершили свой суд, влияли на решения местных собраний шляхты и сейма (общегосударственного съезда). Магнатам хотелось больше власти и возможностей влиять на короля. Король хотел самостоятельности во всем, независимости от магнатов и их подчинения себе", – рассказал Бурцев.

Дмитрий Иванович Вишневецкий происходил из магнатского рода с Волыни, исторической области в центральной части Польско-Литовского государства. Считалось, что Вишневецкие происходили от князя Корибута-Дмитрия, сына великого литовского князя Ольгерда.

В 1545 году имя Дмитрия Ивановича появилось в документах Литвы, но служил он польскому королю Сигизмунду I Старому, скорее всего, еще раньше. Ведь к этому времени ему было уже около 30 лет.

В 1542 году умер его отец Иван Михайлович, староста черкасский и каневский, и эта должность перешла к его младшему брату Федору. В те времена должность старосты переходила в роду от старшего к младшему по так называемому лествичному праву.

"Дмитрию пришлось брать свою судьбу в собственные руки. И здесь сразу проявился его лихой нрав. Например, в 1548 году он привлекался к суду по обвинению в злоупотреблениях на землях подданных королевы Боны Сфорца, супруги Сигизмунда I", – отметил Бурцев.

После этого Вишневецкий воевал на литовско-крымском фронтире против крымских татар под командованием ротмистра Бернгарда Претвича.

В 1549 году был пленен его дядя Федор Михайлович, и должность старосты черкасского и каневского перешла по наследству Дмитрию. Вишневецкий проявил своеволие в налогообложении, монополизировал бобровый промысел и промысловые угодья, передавал в откупы гонение горилки (шинки).

"Так, насилием и обманом князь собрал внушительный капитал. Но он не спешил тратить накопленное, к тому времени у него уже была большая цель. Он готовился к походам против крымского хана. Вероятно, он желал возглавить борьбу с татарами", – подчеркнул Бурцев.

Вишневецкий наладил систему сторожевой службы ("сторожа польна") и порубежного ополчения на границах своих земель. Он привлек также на службу казаков, живших вблизи города Черкассы (отсюда казаков с Днепра стали называть черкасами).

Но в 1552 году королевские чиновники нашли свидетельства растрат Вишневецкого. Возможно, потому он пустился в бега.

Летом 1553 года Вишневецкий с отрядом (с казаками и холопами) прибыл к Очакову (Озю, Ачи-Кале), где находился до марта 1554 года. Достоверно неизвестно, просился ли он на службу к турецкому султану. По мнению историка О.Ю. Кузнецова, речь шла, скорее, о просьбе защиты от польского короля.

Однако уже в 1554 году Дмитрий Вишневецкий был прощен польским королем Сигизмунд II за свою прежнюю деятельность и за побег.

Вернувшись на службу к королю, князь принялся строить крепость на острове Днепра.

"На самом большом запорожском острове Хортица обосновалось вольное запорожское казачество. Князь Вишневецкий построил сечь на острове Малая Хортица. Другое название острова – Байда, отсюда и его прозвище в фольклоре – Байда-казак", – объяснил Бурцев.

Выбор места, вероятно, определили его особые полномочия от короля (украинские историки говорят о его должности "стражник на Днепре"). Крепость (сечь) должна была создать базу для походов на левобережье Днепра. По сведениям русских источников, сечь находилась "против Конских вод", то есть недалеко от нынешней реки Конка, бывшей тогда границей между Литвой и Крымом.

Казаки в те времена ходили на турок и татар, промышляли грабежами, а между походами пахали землю и разводили скот.

В 1556 году люди Вишневецкого встретились с отрядом Дея (Диока, Дьяка) Ржевского и договорились о переходе князя и его войска на службу Москве.

"Вероятно, такое решение было им принято потому, что Иван Грозный проявил себя непримиримым борцом с остатками Орды, особенно после завоевания Казани и Астрахани и отпора Девлет-Гирею", – отметил Бурцев.

Осенью 1557 года крымские татары разрушили сечь, князь спросил у Ивана Грозного: "Что делать?". Царь ответил: "Езжай ко мне". И Вишневецкий двинулся в Москву.

В 1558 году князь направлен царем на Днепр во главе большого московского отряда. Он подошел к Перекопу, разорил Ислам-Кермен, занял Хортицу, действовал в устье Днепра.

В 1559 году Вишневецкий был отправлен под Азов, неудачно штурмовал его и осадил, а затем отступил от крепости. Затем на лодках атаковал Кафу (Керчь), но нападение было отбито турецкой эскадрой. Затем князь напал на Кафу совместно с черкесами Тамани, но тоже неудачно. В 1560 году Вишневецкий ходил на Северный Кавказ ("в Черкасы"), способствовал распространению христианства среди черкесов.

В 1562 году Вишневецкий изменил Ивану Грозному и вернулся в Литву.

"Причина этого толком неизвестна. Есть версия, что летом 1560 года Иван IV, не желая обострять отношения с Османской империей, отказался от покровительства над Вишневецким, сообщив начальнику турецкого гарнизона Кафы план летней кампании князя", – объяснил Бурцев.

Для отражения нападения Вишневецкого были мобилизованы все турецкие силы. Это и стало причиной поражений войска Вишневецкого.

По словам Бурцева, такая версия известна из единственного турецкого документа, опубликованного французской исследовательницей Ш.Лемерсье-Келькеже. Не исключено, что документ неверно прочитан или трактован.

"Считается также, что весной 1562 года царь приказал Вишневецкому начать военные действия в его бывших владениях – черкасском и каневском поветах. Это якобы вызвало протест князя, в результате чего он вернулся в Великое княжество Литовское", – добавил Бурцев.

Но Лебедевская летопись указывает, что за ним из Киева приехали его братья (вероятно, двоюродные) Михаил и Дмитрий и увезли в Литву. Попытались они прихватить стоявших на Днепре атаманов (Савва Балыкчей Черников, Михалко Алексиев, Федька Ялец, Ивашко Пирог Подолянин, Ивашко Бровко, Федяйко Яковлев), а с ними 400 каневских черкас, но те вернулись к Москве. Есть версия, что часть казаков Вишневецкого осела в Дедиловском уезде.

В Туле образовалась слобода черкас, которую, вероятно, можно связать с Д.И. Вишневецким, отметил историк.

"После бегства с московской службы князь ввязался в молдавскую авантюру. По мнению некоторых историков, он имел родственные связи и, таким образом, мог претендовать на молдавский или валашский (княжество Валахия находилось на юге современной Румынии, было вассалом Османской империи) престол", – рассказал Бурцев.

Вишневецкий пытался свергнуть молдавского господаря Стефана VII, потерпел поражение, был пленен и выдан османскому султану Сулейману I Кануни (Законнику или Законодателю, он же у западных историков Сулейман Великолепный).

Дмитрий Иванович, князь Вишневецкий был подвешен за ребро на стене Стамбула, но через 3 дня застрелен из луков (по сведению Мартина Бельского) за хуление ислама.

Байда-казак не был женат и не имел детей. Известны три его младших брата, благодаря двум из них (Андрею и Константину) род Вишневецких продолжился.

Личность и поступки Дмитрия Вишневецкого по-разному оценивают историки. М.С. Грушевский и Д.И. Яворницкий (Эварницкий) считали князя "предводителем козаков, впервые соединившим их в одно для общей цели, – борьбы с мусульманами", основателем Запорожской Сечи (как организации) и отождествляли его с героем думы "Байда-казак". Советский академик С.Б. Веселовский называл его "крупным польским авантюристом" и "своевольным паном". Украинский историк запорожского казачества В.А. Голубуцкий считал его врагом казачества и "ясновельможным магнатом".

Французская исследовательница Ш.Лемерсье-Келькеже называла его "литовским кондотьером". Российский исследователь О.Ю. Кузнецов не склонен связывать Вишневецкого с запорожскими казаками, а считает его королевским наместником на Днепре, "талантливым военачальником и ревнителем Православия", но при этом "весьма посредственным администратором и беспринципным политиком".

Князь считался личным врагом султана Сулеймана I. Польский король Сигизмунд II говорил о Вишневецком: "Сейчас таких слуг надо было бы как можно больше, но не с таким норовом".

Несмотря на разные оценки историков роли Байды-казака, все они сходятся в том, что это был яркий герой своего времени: противоречивый, увлекающийся, предприимчивый и смелый.