Олег Прозоров: бизнес – как вода, всегда найдет дорогу

Компании из стран Бенилюкса по-прежнему работают более чем в 30 регионах России, рассказал в интервью РИА Новости генеральный директор Бельгийско-Люксембургской торговой палаты в России Олег Прозоров. Он объяснил, почему европейцам не нужно искать лазейки для обхода санкций, чтобы продолжать работать в России, как осуществляются платежи между странами, и чем опасен параллельный импорт. Беседовал Серго Кухианидзе.

– Насколько изменилась деятельность палаты за последний год?

– Задачи нашей палаты не изменились, главная из них осталась прежней – объединять бельгийский, люксембургский, нидерландский и российский бизнес.

Позволю себе напомнить, что торгово-экономическим связям России с землями стран Бенилюкса уже не одна сотня лет. Первые упоминания относятся к XIII веку времен Ганзейского союза. За прошедшие столетия чего только не происходило в истории этих отношений, через что только не пришлось пройти. Даже за те 49 лет, что существует в России Бельгийско-Люксембургская торговая палата, мы пережили всякое и многому научились.

Конечно, нынешняя ситуация особенная. Против России введено уже более 14 тысяч санкций, один пакет принимается за другим. Это тяжело психологически. Санкции, как дамоклов меч, постоянно держат предпринимателей в напряжении, поскольку никогда не знаешь, куда они ударят в следующий раз.

– Неужели после 24 февраля 2022 года не появились какие-то новые нюансы в работе палаты?

– Что изменилось, так это формат нашей деятельности. Мы стали больше контактировать со своими членами, оперативно снабжая их необходимой информацией по всем вопросам, с которыми они изо дня в день сталкиваются – и по вопросам перевода финансов, и по логистике, и по многим другим направлениям.

Мы обнаружили, что европейский бизнес часто находится не только в неведении, но даже в некотором обмане, в иллюзии, что все, что связано с Россией, однозначно попадает сегодня под санкции, хотя это не так.

При этом мы не призываем своих членов находить лазейки, пытаться каким-то образом обходить вводимые ограничения. Мы стараемся привлекать их к тем отраслям, где бизнес продолжает оставаться легитимным.

Мы действуем дипломатично, никого не раздражаем. Чуть ли не ежедневно проводим онлайн-конференции, приглашая на них специалистов по тем или иным темам. Мы всячески поддерживаем наших инвесторов, предпринимателей, всех тех, кто работает сегодня в России.

Палата стала по сути единственным мостом между деловыми людьми России и стран Бенилюкса. К сожалению, российские торговые представительства в ряде западноевропейских городов, например, в Амстердаме, уже закрыты.

– Сколько сегодня у палаты членов, и кто это – компании, частные лица?

– В массе своей это компании, но есть у нас и несколько частных лиц –адвокатов, финансистов, представителей свободных профессий. Сегодня в наших рядах порядка 150 компаний из Бельгии, Люксембурга и Нидерландов. В прошлом году их было больше, а в 2014 для сравнения – 286.

Покидают компании Россию по разным причинам. Одни – под воздействием эмоций, другие, по объективным, третьи – по временным. К последним относятся, например, компании, оказывавшие финансовые, юридические услуги, потребность в которых в настоящее время мало-помалу уменьшается.

– По каким отраслям сотрудничества между странами Бенилюкса и Россией санкции ударили больнее всего?

– Среди членов палаты есть самые разные компании – и из аграрного сектора, и из фармацевтики, и из авионики, и занимающиеся высокими технологиями, и химией, и здравоохранением. Работают они практически по всей стране, более чем в 30 регионах России.

Ограничения в той или иной степени коснулись каждой компании. На кого в какой степени они повлияли, покажет время. Все столкнулись с проблемами финансирования, переводами, сертификацией, логистикой.

С логистикой, к счастью, благодаря профессиональной работе таможенников и логистов, положение более-менее наладилось, хотя еще в прошлом году на прибалтийской границе была жуткая суматоха, стояли многокилометровые очереди из грузовиков, уходило много времени, чтобы понять, может ли по новым санкционным требованиям быть доставлен в Россию этот пакет молока или тот винтик.

– Слышал, что некоторые западные компании используют санкции для борьбы со своими конкурентами за российский рынок. Вы с этим сталкивались?

– Такие случаи известны, когда лоббистские группы тех или иных компаний пытаются оказать давление, чтобы при составлении санкционных списков получить для себя преимущества как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективе.

Да, санкции ощутили все наши компании без исключения. Но, знаете, бизнес – как вода, которая по известной пословице, всегда найдет дорогу. Несмотря на все трудности, возникающее в это турбулентное время, компании не сидят сложа руки. Они оперативно оценивают риски, советуются с нашими юристами, с экспертами, стараются сохранить свое присутствие на рынке России. И дело не только в прибылях. Очень важна и так называемая человеческая сторона. На локализованных в России наших предприятиях, а их большинство, трудятся сотни, тысячи людей, которых акционеры не хотят бросать на произвол судьбы, они несут за них социальную ответственность. Кстати, львиная доля компаний палаты – это компании с семейным капиталом, самостоятельно управляющие своими деньгами. Возраст многих из них превышает 100-150 лет.

– Вы сказали, что логистические трудности решаются. Но международные платежи по-прежнему остаются большой проблемой?

– Конечно, все пострадали от отключения российских банков от системы SWIFT. Кстати, это Общество всемирных межбанковских финансовых каналов связи, штаб-квартира которого находится в Брюсселе, было членом нашей палаты. Теперь каждый перевод из России требует вмешательства специального отдела, который должен проверять наличие санкционных составляющих в том или ином переводе. Эти отделы, существующие при банках, немногочисленны, они никогда не были там основными. Представляете, как их сотрудники сегодня загружены: перевод некоторых платежей занимает 30, а то и 60 дней! Все это сильно тормозит нормальную торговлю.

– В странах Бенилюкса было зарегистрировано немало российских компаний. Что сейчас с ними происходит?

– Верно, страны Бенилюкса до недавнего времени были, если так можно выразиться, деловым центром российского бизнеса в Европе. В настоящее время многое меняется. Но не все. Есть российские компании, которые приняли решение остаться, поскольку у них имеется там свое производство. Например, в Бельгии находятся два сталелитейных завода, принадлежащие российской группе, которые по-прежнему функционируют. Правительство Бельгии старается в таких случаях идти навстречу, исходя из тех же социальных побуждений.

Но в целом мы наблюдаем плавный перенос делового центра интересов российского бизнеса за рубежом в другие, более дружественные юрисдикции.

– В ответ на уход ряда западных компаний из России, Москва год назад легализовала в стране параллельный импорт, как вы относитесь к этой антикризисной мере?

– С пониманием. Мы отдаем себе отчет, что данная мера – необходимость, призванная избежать дефицита эссенциальных товаров в стране, обеспечить их присутствие на полках. Мера явно не была волюнтаристской, а хорошо продуманной.

Достаточно сказать, что те западные компании, которые продолжают работать в России, имеют право исключить себя из известного списка Минпрома РФ, содержащего товары для параллельного импорта

С первых дней публикации этого списка руководство нашей палаты находится в контакте с Минпромом России. Мы также ведем работу по гармонизации прав интеллектуальной собственности с Евразийской Экономической Комиссией.

Главный риск при параллельном импорте – это контрафакт, который наносит не только репутационный вред компании, но, что самое страшное, физический вред людям. Одно дело, если вам продали фальшивую сумку известной марки, другое – когда подделки касаются медикаментов, пищевой продукции, детских игрушек. На российские органы контроля в этой связи ложится сегодня особая ответственность.