Глава WWF России: Севморпуть может стать самым "зеленым" маршрутом в мире

В Санкт-Петербурге прошел XII Международный форум "Арктика: настоящее и будущее", посвященный социально-экономическому развитию региона. Участники также обсудили проблему сохранения экосистем и защиты биоразнообразия. О том, как животные Арктики переносят изменение климата, как спасти белых медведей и как сделать Северный морской путь "зеленым" маршрутом, рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Павлу Зюзину директор Всемирного фонда дикой природы (WWF) России Дмитрий Горшков.

– Арктика теплеет в три раза быстрее, чем планета в целом. Как изменение климата влияет на фауну Арктики? Какие последствия уже заметны?

– Да, действительно, на Севере последствия изменений климата видны особенно хорошо, и именно те, кто живет в арктических регионах, должны к ним приспосабливаться в первую очередь. Это серьезное испытание для животных, которые живут в Арктике. Ледовый покров сокращается, лед уходит раньше и появляется позже, разрушается не такая уж и вечная мерзлота, разрушаются берега рек. Из-за этого моржи дольше остаются на пляжах, где они подвергаются большей опасности, чем в море, белые медведи дольше не могут начать свой путь на север, дикие северные олени страдают из-за сложностей во время миграции и обилия гнуса, гибнет много молодняка. Учащаются тундровые пожары. Это не первый раз в истории, когда арктическим видам поступают такие "новые вводные", и приходится адаптироваться, но сейчас этот процесс происходит намного быстрее, чем обычно.

Остановить климатические изменения на планете уже невозможно, но мы, люди, можем помочь животным справиться с этой бедой. Главным образом – не мешать. Важно сокращать уровень беспокойства, которое доставляет животным деятельность человека. При прокладке объектов линейной инфраструктуры не перегораживать миграционные пути оленей или делать для них специальные проходы. Ограничивать уровень подводного шума в местах скоплений морских млекопитающих. Учиться быть добрыми соседями белым медведям. Бороться с браконьерством. Не лишать моржей удобных и безопасных лежбищ. Кстати, самое массовое лежбище моржей в России, мыс Сердце-Камень на Чукотке, до сих пор не имеет охранного статуса. Здесь может одновременно отдыхать до 100 тысяч особей. Животные лежат тут очень тесно, и при малейшем беспокойстве начинается паника и давка, которая заканчивается гибелью моржей. Лежбище важно защитить, чтобы тихоокеанским моржам было куда возвращаться летом.

Хотя остановить климатические изменения невозможно, у нас есть шанс замедлить его или хотя бы не ускорять, сокращая выбросы СО2. На бытовом уровне это стандартные экологические советы: потребляй меньше, отказывайся от одноразового и так далее.

– Один из главных символов Арктики – дикий северный олень, занесенный в Красную книгу РФ. Его численность продолжает падать. Какие меры нужно принять для сохранения вида?

– На самом деле, в Российскую красную книгу занесены только отдельные популяции дикого северного оленя. Самые заметные проблемы сейчас, пожалуй, у диких северных оленей, которые живут на Таймыре. Они, кстати, не занесены в Красную книгу, но скорость, с которой падает численность, вызывает опасения. По данным последнего учета, сейчас там обитает около 250 тысяч особей, хотя в начале 90-х численность оценивалась в миллион. Сокращается популяция оленя также в Карелии, Коми, Мурманской и Архангельской областях, Ненецком автономном округе, на Алтае. В первую очередь необходимо сохранять среду обитания этих животных, пути их миграции и бороться с браконьерством. Для того, чтобы понимать, что именно необходимо охранять – какие районы являются ключевыми для оленей, и как проходят пути их миграций – Всемирный фонд дикой природы вместе с партнерами занимается мечением животных. Многое уже было сделано здесь даже в законодательном плане. Например, в Красноярском крае криминализировали срезание пантов. Люди поджидают оленей на реке, через которую стадо будет переплывать. С лодки ловят за голову плывущего оленя, держат, потому что он пытается освободиться, и бензопилой спиливают ему молоденькие рога, панты. Раньше это не было наказуемым действием, хотя после такой операции многие животные погибали из-за заражения крови.

– В этом году практически подряд случились две большие истории спасения белых медведей в Диксоне Красноярского края. В июле специалисты помогли медведице с застрявшей в пасти банкой сгущенки. В сентябре на лечение в Москву из Диксона отправили раненого медведя с параличом задней части тела. Два случая в одном поселке – это совпадение или тенденция?

– К сожалению, это все же тенденция. Подобные случаи имели место не только в этом году, но и раньше. Очевидно, что проблема с белыми медведями в Диксоне существует, и периодически ее отголоски попадают в федеральное инфополе. Всемирный фонд дикой природы планирует разобраться в этой ситуации и приложить максимум усилий, чтобы проблему решить. Мы со специалистами Московского зоопарка договорились, что весной поедем в Диксон, поговорим с местными жителями, узнаем, что их беспокоит, как животные попадают в поселок, попробуем понять, в чем корень проблемы, расскажем, как можно встречи с животными предотвращать, и подумаем, как "помирить" жителей Диксона с медведями. Коллеги сейчас общаются по поводу поездки с Росприроднадзором и Минприроды. В этом году мы проводили в Москве двухдневный семинар для мобильных антиконфликтных бригад из разных регионов, обменивались опытом, так что информации набрали по всей российской Арктике.

– WWF России проводит в арктических регионах "Медвежий патруль" – проект, направленный на предотвращение конфликтов между белым медведем и местным населением. Нет ли планов усилить патрулирование в Диксоне?

– Это будет понятно как раз по результатам этой поездки. Дело в том, что "Медвежьи патрули" – это не та история, когда из Москвы выезжают специально обученные бригады, такие "охотники за привидениями" или "медвежий спецназ". Нет, патрули – это волонтерский проект, и важно понимать, что патрульные – это неравнодушные жители тех самых городов и сел, в которых люди часто сталкиваются с медведями. Кстати, часто патрульными становятся представители коренных народов, которые обладают многовековым опытом сосуществования с медведями, и этот опыт очень помогает в работе патрулей. Фонд при этом учит их, как предотвращать конфликты, как не привлекать медведя к домам, как с ним общаться, если он все-таки пришел, как защитить собак, делится опытом, который за 15 лет существования проекта удалось наработать в этом направлении в разных регионах. Если необходимо, мы снабжаем патруль средствами отпугивания, транспортом, расходниками. Возможно, в Диксоне найдутся люди, которым будет интересно организовать у себя "Медвежий патруль" и заняться поддержанием мира между людьми и белыми медведями. Мы с удовольствием им в этом поможем и поддержим. Но возможно найдется и другой способ решения, который Диксону подойдет больше, чем отдаленным чукотским селам. В любом случае мы готовы делиться опытом, консультировать, советовать и помогать разобраться в этой непростой ситуации.

– Вы заявили, что продолжаете деятельность на Чукотке, несмотря на расторжение соглашения со стороны местных властей. Какая работа продолжается, а какую пришлось остановить?

– Соглашение о сотрудничестве с руководством региона – это меморандум о намерениях. Оно не включает никаких финансовых обязательств, оно определяет рамки совместных интересов и областей сотрудничества. В рамках соглашения составляется общий план действий, где регион отражает свои пожелания, где определяются наиболее интересные и перспективные темы взаимодействия и сотрудничества на год. Если договора нет, прекращается обмен информацией и пропадает синергия, от этого в первую очередь страдает работа по сохранению природы, в котором заинтересован и фонд, и, как мы надеемся, сам регион.

В связи с заявлением руководства региона о том, что они не заинтересованы далее в сотрудничестве с фондом, пришлось остановить поддержку региональных природоохранных учреждений, в том числе охотнадзора и региональных ООПТ, и поставить на паузу запуск новых проектов. Мы продолжаем поддерживать федеральные охраняемые территории и созданные Всемирным фондом дикой природы "Медвежьи патрули", группы волонтеров из числа местных жителей, которые предотвращают конфликты с белыми медведями. Надо сказать, что жители Арктики, в особенности коренные малочисленные народы севера – это люди, чья жизнь неразрывно связана с природой этих мест. Они на своем опыте видят и как меняется климат, и как меняется природа, как сильно человек с ней связан. Арктика – это их дом. Они – носители традиционных знаний, которые не всегда можно найти в научных справочниках. В них мы находим союзников в деле сохранения природы и многому у них учимся.

– В рамках программы "Медвежий патруль" вы также проводите экологическое просвещение местного населения. Как к вашей деятельности относятся жители Чукотки?

– Одно из направлений работы "Медвежьих патрулей" – экопросветительское. Оно имеет свою специфику, связано с белым медведем, его поведением, техникой безопасности и так далее. Но у нас есть и другие подобные проекты в Арктике. Так, буквально месяц назад у нас завершился один экопросветительский проект "Арктика и мы", реализованный нами совместно с карельским туристическим центром "Полярный Круг". Это своего рода экологический детский лагерь, куда собираются дети из разных арктических регионов, чтобы узнать больше о природе, климатических изменениях и науке. Осенью прошла первая смена.

– Конфликт на Чукотке – единственный случай? Вы не сталкивались с недовольством вашей деятельностью в других регионах?

– Ну, во-первых, я не вижу конфликта. Во-вторых, с такими случаями мы никогда раньше не сталкивались, надеюсь, и не столкнемся. Подобные соглашения у нас подписаны с еще 12 регионами России, и это значительно помогает в объединении усилий и обмене информацией, нужной для реализации природоохранных проектов. Не хочется выделять кого-то отдельно, но могу сказать, что с некоторыми регионами мы дружим много лет, и плодами этой дружбы становятся все новые и новые природоохранные рекорды, и успехи, которыми можно гордиться не только на региональном, но и на федеральном уровне. Когда подобная синергия происходит, работать над сохранением природы становится легче, приятней и эффективней.

– Вы также предлагали ограничить судоходство в Арктике для безопасности китов. Не встретило ли это предложение недовольства со стороны северных регионов?

– Давайте я сразу уточню, что мы хотим не ограничивать судоходство, а сделать его устойчивым и продуманным с точки зрения сохранения природы. Изменения в текущей судоходной практике при этом могут быть минимальными. Например, в случае с китами, о которых вы говорите, можно снижать ход в местах их концентрации, чтобы избежать столкновений с животными. В этом заинтересованы и сами команды судов. Для этого надо обладать достаточно точными знаниями об арктических популяциях китов.

Для того, чтобы понять, на какие участки арктических морей следует обратить внимание, мы провели большое исследование и выявили самые "зеленые" районы, важные для сохранения жизни в Арктике. Сейчас, используя эти данные, мы ведем планомерный диалог с заинтересованными сторонами, разрабатываем и обсуждаем правила, которые могли бы снизить негативное влияние судоходства на природу Арктики.

– Развитие Северного морского пути (СМП) может стать угрозой для обитателей Северного Ледовитого океана?

– Может стать угрозой при не продуманном подходе к его развитию. Но при грамотном построении диалога, с учетом мнения всех сторон: и бизнеса, и государства, и коренного населения, и ученых, и общественности – возможно найти решение, при котором эта угроза будет минимизирована. Понимаете, Арктика – это новая страница в наших отношениях с природой. Сейчас мы можем использовать весь опыт человечества, все накопленные знания, чтобы осваивать новые территории с умом. Это такой второй шанс для человечества.

Я считаю, что Северный морской путь может стать той ниточкой, на которую будут нанизаны зеленые бусины ценных морских районов, где животные смогут чувствовать себя в безопасности. При должном подходе СМП имеет все шансы стать самым зеленым маршрутом в мире. Сейчас у многих существует предубеждение и страх, что, если что-то в Арктике сохранять, то надо обязательно всю хозяйственную деятельность ограничивать и запрещать. Но это не так. Возможно развивать СМП так, что "процветающее биоразнообразие" будет залогом здоровья северных морей, которое обеспечит благополучие коренных жителей северных берегов.