В Сербии "русская партия" уже торжествует над НАТО

Сербский аналог СВР и ЦРУ, БИА — Агентство безопасности и информации — одна из наиболее влиятельных контор страны. После падения Слободана Милошевича она заменила собой всемогущий общеюгославский Департамент государственной безопасности, который долгие годы возглавлял Йовица Станишич — один из ближайших сподвижников Слобо, символ крутости его режима.

Про Станишича можно рассказать много страшных, интересных и страшно интересных историй, но самая интересная все равно будет та, в которой он оправдан МТБЮ аки Гаагским трибуналом. Это неуважаемое заведение отлично умело оправдывать кровожадных убийц за "недостатком доказательств", если они хорваты, бошняки или албанцы, но в случае с сербом оправдание казалось сенсацией (пусть даже этот серб этнический черногорец, как Станишич).

Крайне суровые приговоры получали и божьи коровы сербской национальности, а Станишич проходил по всем трем "главным преступлениям сербов": войне в Хорватии, войне в Боснии, войне в Косово. И вдруг — "не виновен". Его преемник, Раде Маркович, руководивший разведкой в период бомбардировок Белграда, и вовсе выступал в МТБЮ только как свидетель.

Однако удивляться особо нечему, даже если забыть о данных, что в какой-то момент Станишич начал работать на ЦРУ. Дирекция службы внешней разведки — это такое волшебное место, которое делает почти неуязвимым для рассерженного гегемона, сподвижник ты хоть Милошевича, хоть Гитлера (кем был Вальтер Шелленберг, отсидевший лишь самую капельку и только за членство в преступных организациях). В силу того, что такие люди слишком много знают про гегемона и его присных.

Впрочем, иммунитет это временный и не абсолютный. Маркович сидит сейчас в сербской тюрьме по приговору сербского суда за преступления против сербских граждан, а дело Станишича пересмотрели на уровне ООН, признав виновным в 2021-м. То есть тогда, когда большинство соучастников нападения на Югославию сошло со сцены и у "папочек с компроматом" истек срок годности.

Но ни тогда, ни ранее — в самые кровавые дни распада Югославии, ни в советское время вокруг назначения главы разведки не было такой драмы, какая развернулась теперь. Напряжение — будто на аукционе. А в каком-то смысле это и был аукцион.

Выиграли его в итоге русские. То есть сербы. В данном случае это одно и то же.

"Месяц президент позволял влиятельным послам и их шефам думать, что они могут решать. Надеюсь, они сделали выводы. Александр Вучич — свободный лидер свободного народа, пока он руководит Сербией как ее президент и президент всех сербов — иностранцы не будут решать", — заявил Александр Вулин, вступая в должность главы БИА.

Дело в том, что Вулин — неформальный лидер "русской партии" в сербской власти. Из всех влиятельных фигур в стране он наиболее комплиментарен к России и критичен к Западу. Причем в высказываниях своих резок настолько, что нет сомнений: между Вулиным с одной стороны и Брюсселем-Вашингтоном с другой — настоящая ненависть, там невозможны компромиссы.

Ранее он был главой Министерства обороны, вплоть до последнего времени — главой МВД и прямо заявлял: Белград шантажируют с целью, чтобы в новом составе правительства Вулина не было ни в каком качестве. Вплоть до четверга его карьерные перспективы находились в подвешенном состоянии.

© AP Photo / Darko Vojinovic

Президент Сербии Александр Вучич и министр внутренних дел Сербии Александр Вулин

Нынешнее правительство вообще многострадальное. Выборы в новый состав парламента — скупщины прошли в начале апреля, правящая коалиция получила на них почти 60 процентов голосов. Но формирование нового кабинета министров регулярно переносили, а когда месяц назад все-таки объявили его состав, выяснилось, что глава БИА Братислав Гашич займет место Вулина в МВД, а куда уйдет сам Вулин — вопрос открытый.

Формально главу БИА назначает правительство. Коалиция не распадалась. Поэтому рокировки с переходом Вулина в разведку ждали многие. Но с официальным назначением медлили: шли торги. Влиятельные люди объясняли президенту Вучичу неприемлемость лидера "русской партии" для "европейского будущего" Сербии.

И тут надо понимать, что административных препятствий для его изгнания не было. Вулин не принадлежит к партии президента и премьера (Сербской прогрессивной), а по отношению к их главному партнеру — социалистам, которых когда-то возглавлял Милошевич, — является раскольником, который увел часть актива в свое "Движение социалистов". В 250-местной скупщине у этой партии всего три мандата.

В общем, Вулин не такой союзник, которым нельзя пожертвовать. Идеологически это была бы жертва большая, но политически малая. Ее и требовали натовцы — уговаривая, заклиная, грозя.

Не вышло. А о том, что сохранение Вулина в сербской власти — это щелчок по носу США, ЕС и НАТО сразу, теперь знают все, кто этим вопросом интересуется. Как знают и то, что один из лидеров противоборствующей "западной партии" — вице-премьер Зорана Михайлович (та самая, что поддерживала введение санкций против России) — была удалена из правительства так же, как Вулин, но альтернативных назначений не получила.

"Теперь у Вучича будет на одну головную боль меньше", — заявила она, уходя.

Не нужно, впрочем, считать, что "западная партия" полностью разгромлена. В правительство вошли несколько министров, ориентированных на Брюссель, а его председатель тот же: Анна Брнабич. То есть открытый представитель ЛГБТ, вся карьера которой связана с западными структурами и фондами.

Коалиция, в которую входят все эти очень разные люди, не раз меняла название, а сейчас называется "Александр Вучич — За наших детей", чтоб никаких сомнений не было, кто тут — и над "русской" партией, и над "западной" — разводящий и главный. Этот главный — общепризнанный мастер сидения на двух стульях сразу, в чем за последние полгода достиг виртуозного совершенства.

Поэтому не надо считать, будто господин Вучич наконец-то определился, на кого ориентироваться — на Запад или на Москву. Эквилибристика продолжится: Брнабич и Ко останутся удобными и "классово близкими" партнерами для Запада, а Вулин, регулярно мотающийся в Москву для переговоров с нашими силовиками, тем же самым для России.

Но как раньше уже не будет. Просто не может быть как раньше.

За последние полгода президент Сербии изменился, стал более нервным и едким. Он был поставлен перед ультимативным требованием Брюсселя признать Косово и ввести санкции против России. В противном случае Вучич может забыть о своей заявленной цели — вступлении в ЕС, а в бюджете небогатого сербского государства появятся новые дыры.

Вучич сказал: "Нет". Повторял его на все лады, а в последний раз это "нет" донесла до Брюсселя Брнабич, буквально разбив сердце родителям. Досадно ей было или не очень, но она не сможет бросить вызов Вучичу, без его опеки она просто не игрок (поэтому и стала премьером).

Тяжелое, но необходимое решение, когда оно уже принято, облегчает душу — и Вучич как будто повеселел. Вулин и перепалки с Западом — не единственные примеры того, что, будучи зажат в угол, он начал играть гораздо жестче и наглее, чем можно было от него ожидать.

Есть подозрение, что протесты сербов Ибарского Колашина (север Косово) так или иначе дирижируются Вучичем. Как минимум косовские сербы ориентируются теперь именно на него, хотя еще лет пять-шесть назад недолюбливали за соглашательство.

В свою очередь, сербы Большой Сербии (о чем свидетельствуют соцопросы) поддержали Вучича в его "нет". Вместо человека со специфической репутацией, к которому внутри страны есть куча претензий как у левых, так у и правых, во главе государства вдруг обнаружился лидер, который успешно держит стенку против НАТО.

Дошло до того, что Вучич как бы случайно (а на самом деле издевательски) похвастался перед сербами (а на самом деле перед Европой), что дешевый газ из России позволит не экономить на гирляндах к Новому году и Рождеству, то есть на том, на чем в ЕС решили экономить.

Вучич сейчас — лидер не только государственный, но и национальный. Он по-прежнему осторожен, но в нем чувствуется кураж. Ему везет, как везет сейчас сербской патриотической идее вообще. Примеры этого — национальное единодушие в Ибарском Колашине и победа Милорада Додика на выборах президента Республики Сербской в Боснии и Герцеговине (прозападная оппозиция ее не признала, но попытка цветной революции быстро схлопнулась).

Будучи лидером государства, расположенного на Западе, но сердцем льнущего к Востоку, Вучич не оставит попыток смотреть в обе стороны, аки орел на национальном гербе. Но назначение "неприемлемого" Вулина на столь чувствительную позицию, которая раз от разу дает защиту даже от Вашингтона и Гааги, можно считать последним пройденным сантиметром, после которого путь назад обрушился.

Несмотря на географию, экономику, деятельность "западной партии" и кучи НКО, на которых ЕС тратит уйму денег, при президенте Вучиче предательства не случится ни в отношении Косова, ни в отношении России. Это не значит "не случится в принципе", но при Вучиче не случится. Возможно, его вынудят уйти, но принять западный ультиматум уже не заставят.

Вопрос в том, что сильнее: патриотический подъем в сербском мире, которому нынешний поворот истории показал нечто похожее на "окно возможностей", или те силы в Сербии, которые десятилетиями воспитывал и окормлял Запад.

На Балканах всегда особая атмосфера. Но почему-то кажется, что этот вопрос будет решаться не столько даже в Сербии, сколько на Украине. "Окно возможностей" для сербского народа, будь то возвращение настоящего суверенитета или ирредента, хотя и не имеет никакого отношения к СВО, но критично зависит от ее результатов.

"Сможете вы, сможем и мы", — заявил автору этих строк один сербский чиновник, пока что желающий оставаться анонимным. Пока что.